— Привет, Франклин!..
— Как дела, красавчик?.. — Крикнула какая-то женщина. — Я хочу тебя!..
Музыкант невозмутимо проследовал к своему фирменному стулу и усевшись на него подсоединил к гитаре шнур. После этого поудобнее поставил старомодную микрофонную стойку и, наконец, улыбнувшись, спросил:
— Что вам сегодня сыграть, бродяги? — И на его лице появилась белозубая улыбка.
— «Чуча-Бринн» давай!..
— «Ночи Труайера»!..
— Франклин, «Полжизни за косяк»!!!
— О'кей, друзья, заявки приняты! — Улыбнулся музыкант и пробежался пальцами по струнам. Гитара с готовностью отозвалась на прикосновение, как любящая женщина горячему любовнику.
Сдержанность манер исполнителя, как нельзя лучше заводила разгоряченных, алкоголем и наркотиками, зрителей и вскоре весь зал горланил вместе с музыкантом:
Он пропил все, кроме картин,
Ай, Чуча, Чуча-Бринн!
Когда песня закончилась, четыре десятка посетителей орали от восторга, как целый стадион. Из зала на сцену выскочила длинноволосая блондинка. Ее короткая кожаная куртка была расстегнута и открывала произвольно колышущуюся, в такт ее нетвердых шагов, грудь.
Блондинка навалилась на Франклина, намереваясь, видимо, подарить всю себя прямо на сцене, однако музыкант, уже имевший опыт таких номеров, ловко вывернулся и всего лишь чмокнул блондинку в щеку.
Тут подоспели двое охранников и, не без труда, утащили фанатку со сцены.
— Ты чего отказался, Франклин? — Раздался чей то голос. — Мы бы подождали!..
— Извините, ребята, — произнес музыкант в микрофон, — в моем контракте строго оговорено, что я должен делать на сцене, а чего нет…
В зал послышался смех.
— А теперь вы можете потанцевать: «Ночи Труайера»…
Из динамиков полились разрывающие душу звуки суперхита. Танцующие пары медленно покачивались, озаряемые пробегающими лучами софитов.
Франклин, из под очков, бросил взгляд на вход. Там, под кондиционером, курил человек, время от времени поглядывающий на сцену. Он явно не любил музыку и непонятно, что здесь делал. Внутри у Франклина возникло легкое беспокойство, но взяв себя в руки, он доиграл песню до конца.
На сцену выполз еще один поклонник и вручил Франклину два пластыря «клевера».
— Спасибо, брат… — Через микрофон поблагодарил музыкант и положил белые квадратики в карман. — Я их потом съем…
— Сейчас, Франклин, сейчас!.. — Закричали из зала.
— Делай, как мы!..
— Ну, хорошо, раз вы настаиваете… — Франклин извлек из кармана один квадратик и лизнув его языком, прилепил себе на запястье.
— О'Кей, поехали дальше!.. — Закричали из зала.
Франклин кивнул и заиграл новую песню. Теперь он играл, и делал вид, что его развозит от «клевера» и это очень нравилось публике. На самом деле музыкант лепил на руку ненастоящий «клевер», а лишь его имитацию, который он доставал из специального потайного кармашка.
В планы Франклина не входило терять контроль за ситуацией, особенно теперь, когда вокруг шныряют подозрительные личности. Возможно это «уголовка» ищет очередного маньяка. А если АПР?
— А сейчас будет то, что вам нравится больше всего!.. — Объявил Франклин.
— Что, бесплатная трава, Франк? — Крикнули из зала.
— Нет-нет, — отрицательно покачал головой Франклин, — это будет… — Он сделал вид, что забыл.
— А, вспомнил: соревнование!..
— Даешь, Сэма Макдила!
— Нет!.. Стресснера давай!..
— Постойте-постойте, Стресснер разве умер?.. — Спросил Франклин. — Вы что, забыли, что мы соревнуемся только с духами?.. Я, например, предлагаю Мо Леваду!..
— Левада — дерьмо!.. — Закричал голос из зала.
— Сам ты дерьмо!.. — Ответили ему. — Левада это самый кайф!..
Моментально вспыхнула драка, но подоспевшие охранники пресекли безобразие в самом начале.
— Ладно… Давайте Митю Брауна. Годится?..
— Годится! — Закричали зрители.
Франклин настроил стоящий рядом с ним музыкальный компьютер и, теперь, тот мог исполнять готовые мелодии и экспромты в стиле гитариста Мити Брауна.
Компьютер выдал первую музыкальную фразу и сделал паузу, ожидая хода Франклина. Тот продолжил тему, пока еще, не предлагая ничего нового. «Браун» снова продолжил и Франклин понял, что начинается тема «Голубой кактус», которую Митя Браун написал незадолго до свое смерти. Франклину нравилась эта тема и он, по прежнему не уходя с нее, снова сделал свой ход. Компьютер тоже не спешил проверять возможности своего соперника и вскоре соревнования превратились в дружескую вечеринку, давно уже умершего и живого, музыкантов.
Свое выступление Франклин закончил когда половина из присутствующих уже не могли поднять головы от столов, а остальные находились в полном стопоре.
Продолжая изображать из себя человека «под кайфом», Франклин ушел со сцены в свою гримерную, а за ним, как водилось, последовали человек шесть, особенно приближенных, друзей.
Поддерживаемый двумя помощниками, Франклин ввалился в гримерную и рухнул на крутящееся кресло.
— Ой, пристрелите меня… Или дайте пива… — Простонал он и сняв черные очки зашвырнул их далеко в угол.
— Сейчас, Франки, секундочку… — Парень по кличке Скоч, открыл внушительных размеров холодильник и достал оттуда банку с холодным пивом. Он открыл ее передал Франклину.
Вслед за Скочем, в холодильник полезли остальные. Среди гостей оказался и Луи. Он тоже угощался пивом и вслед за первой банкой, потянулся за второй.
— Эй, Луи!.. Ты что, пьешь пиво?.. — Спросила девушка по кличке Канарейка, в одежде из сплошных дыр, сквозь которые проглядывало покрытое татуировками тело.
— А почему мне не выпить пива? — Удивился Луи.
— То ты всем талдонишь, что сторонник чистого «кайфа», без алкоголя и секса, а теперь, что?..
— А… это разве не безалкогольное пиво? — Удивился Луи. Все вокруг заржали.
— Нет, парень, это самое настоящее алкогольное пиво. — Прогнусавил Скоч.
— Что же вы мне раньше не сказали… — С укором сказал Луи и допив вторую банку отставил ее в сторону. — Надо же, гадость какая…
— А где Тэсс, Луи?.. — Спросила Канарейка.
— Ясно где — пилится. — Ответил за Луи Скоч. — Она если не попилится пять раз в день, у нее начинается икота…
— Ой, — поморщился Луи, — тебе она не дает, вот ты и гнусишь…
— Да стоит мне показать ей пятьдесят монет… — Начал Скоч.
— Это не считается. — Покачал головой Луи.
— Так ты бесплатно, хочешь, Скоч? — Спросила Канарейка. — На халяву?..
— А чо, за деньги что ли?.. — Возмутился Скоч. — Ты же с меня денег не просишь…
