Ржавый брусок врезался в шлем Второго, тот откинулся на сиденье, голова свесилась набок. Трое бюреров рухнули на рельсы, передок дрезины ударил в них, одного отшвырнул, двух подмял, вдавив в бетон между шпалами.
Но последний свалился на дрезину.
Он упал на голову Третьего как мешок с опилками. Вот только у этого мешка были руки и ноги, а еще — зубы. Сектант попытался спихнуть карлика, тот вцепился когтями в его лицо, рванул монитор на кронштейне, полоснул по глазам и прыгнул на нас. Выпустив пулемет, Костя перехватил его в воздухе.
Карлик был крупный, пузатый, с крепкими кривыми ножками и мускулистыми руками. Он встал на коленях напарника, схватившись за его воротник, отклонился, будто человек на доске с мачтой, поймавший ветер. Широко размахнулся и подался вперед. Кулак, описав дугу, врезался в лицо. Взлетело облачко кровавых брызг, голова Кости дернулась назад, шлем стукнулся о спинку. Аня, наконец справившись с ремнем, соскользнула с моих коленей и присела, почти прижавшись лбом к полу, накрыла голову руками. Я провернул «М4» над ее спиной, пламегаситель уперся в бок карлика. Все еще сжимая ворот Лабуса и занеся руку для второго удара, тот повернул ко мне морщинистую морду. Я нажал на спусковой крючок.
Звук был такой, будто стреляли, вдавив ствол в подушку. С глухими шлепками пули пробили тушу, и бюрера снесло вбок. Перелетев через край платформы, он врезался в парапет, сполз с него.
Произошло это на самом краю зала. Льющиеся со всех сторон гулкие звуки, удары камней и топот ног внезапно сменили тональность, стали тише и глуше. Дрезина влетела в новый тоннель, более узкий, чем первый. Аня встала, придерживаясь за мои колени, протиснулась в узкое пространство между передними сиденьями и склонилась над Вторым, не подающим признаков жизни.
Бугров спросил:
— Целы?
— Целы?! — возмутился Лабус и повернул ко мне голову. Удар бюрера пришелся в скулу, чуть левее — и край шлема защитил бы Костю, чуть выше — карлик сломал бы кронштейн монитора. Скула потемнела из-за лопнувших сосудов, по губам бежала кровь — скорее всего, он зубами рассадил себе щеку изнутри.
— Нет, ни хрена я не цел!
Сглотнув, Лабус нагнулся вперед, уперся локтями в колени и закрыл ладонями глаза.
— Мутит? — спросил я. — Смотри, чтоб не вырвало прямо здесь.
— Не люблю, когда быстро, — проворчал он в ответ.
Я встал, придерживаясь за спинку сиденья. Дрезина с гудением неслась по туннелю, стучали колеса, ветер бил тугим потоком. Я огляделся. Третий направил стрелковый комплекс вперед по ходу движения, Четвертый целился назад. Бугров глядел над нашими головами, Аня склонилась над неподвижным Вторым. Я заметил, что его шлем треснул… и тут же обратил внимание на проекцию БТС. Когда появились бюреры, совсем позабыл про нее — эту драку со швырянием камней и беспорядочной пальбой во все стороны нельзя было назвать боем в нормальном смысле, там не было никакой тактики, которую удобно выстраивать, исходя из данных электронной системы. Но теперь я вновь обратил внимание на картинку и увидел, что зеленый кружок Второго подрагивает, легкие волны пробегают по нему. Это еще что такое? Я пригляделся к проекции, одновременно рассматривая бойца. Интересно было видеть разом изображение внутри головы, будто окно операционной системы, развернувшееся прямо в мозгу, и реальные объекты окружающего мира — наложенные друг на друга, но не мешающие воспринимать информацию из обеих «реальностей».
Аня попыталась расстегнуть шлем Второго, неловко дергая ремешки. Бугров сказал:
— Нет, не снимай.
Она вскинула голову, возмущенно глянула на него, но ничего не сказала. Второй пошевелился. Между мною и Лабусом протянулась рука Бугрова с медпакетом. Аня взяла его, достала свернутый бинт и стала протирать лицо бойца от набежавшей из-под шлема крови. Транслируемый МЭПом зеленый кружок вновь задрожал, почти стерся с проекции, потом модуль электронного позиционирования восстановил работу — иконка Второго возникла опять.
— Бугров, что впереди? — спросил я.
— Почти приехали.
— Куда выводит этот туннель?
— Мы не знаем, впереди завал. Ветка, вероятно, принадлежала какой-то правительственной лаборатории.
Второй более или менее пришел в себя, а вот Костю до сих пор мутило. И дело было не в синяке на лице — от скорости ему стало совсем дурно. Я даже не стал подшучивать над ним, такой у него был больной вид, хотя вообще-то эта слабость Лабуса когда-то служила для группы источником неиссякаемых острот, которые он воспринимал с меланхоличным спокойствием.
Второй и Третий включили наствольные фонари, направили лучи вперед — на дрезине будто зажглись фары. Туннель часто изгибался, отраженный рельсами свет сигнализировал о том, когда будет следующий поворот. Проекция вновь показывала бесконечную решетку-трубу.
Я попытался вычислить пройденное на дрезине расстояние, прикинул скорость… Неожиданно проекция выдала шкалу с черно-белыми квадратами и цифрами, рядом возник постоянно растущий столбик — расстояние. Это сколько же получается? Сетка разбита на сотки, столбик увеличивается по мере прохождения очередного квадрата. Значит, десять метров в отрезке. Я проследил за ростом шкалы на проекции, посчитал — получалось, миновали уже километра два.
Бугров повернул ручку акселератора, и дрезина стала замедлять ход. Офицер скомандовал:
— Приготовиться! Отстегнуть ремни!
Теперь платформа двигалась со скоростью километров пятнадцать в час. Мы-то спрыгнем, а вот Аня? Она присела сбоку от сиденья, я наклонился к ней и сказал:
— Внимательно слушай. Прыгаешь по направлению движения, ноги вместе, в коленях чуть согнуты. Сгруппируйся. Как коснешься земли, падаешь на тот бок, куда начнет вращать. Только не на руки, не вниз лицом.
— Я поняла, — сказала она, и тут же раздался голос Бугрова:
— Покинуть платформу!
Аня прыгнула, покатилась по бетону, и тогда я соскочил с платформы.
* * *
Я стоял спиной к удаляющейся дрезине, рядом подымались на ноги остальные. Бугров, прихрамывая, сделал несколько шагов вдоль рельсов, огляделся. Второй и Третий контролировали противоположные секторы, подняв оружие с включенными фонарями. Лабус повернул пулемет в сторону трех одинаковых дверей в стене за рельсами. Четвертый подошел к одной, присев на корточки, поставил рядом бокс с пробирками и раскрыл..
Звук реактивной тяги постепенно стихал. Интересно, сколько еще длится туннель… Не успел я подумать про это, как его наполнили скрежет и раскатистый грохот. Не просто удар — взрыв, наверное, газовые баллоны рванули.
