— Почему же умножатся? Разве деньги берутся из воздуха?
— Ладно, неправильное слово. Не умножатся, а сконцентрируются. Потому что таксистов миллионы, а нашего брата тысячи. Это общий принцип. Тебе перепадает процент от всех купленных лотерейных билетов. А если не поедешь на такси, то, грубо говоря, таксисту неоткуда будет брать деньги на лотерейные билеты. Ладно, пойдем работать!
Этот монолог Кирилла я потом долго обдумывал, задал пару вопросов Владу и пришел к выводу, что это не пустой треп. Еще чуть позже я сообразил, что с точки зрения концентрации денег лучше платить за услуги, а не за товары. Потому что товар из чего-то состоит, в нем часть цены — сырье, которое чего-то действительно стоит. А вот когда платишь парикмахеру, то это чистый оборот денег. Пирамида. Но сверхприбыли получают только те, кого мало и кто ничего не производит. В смысле ничего материального. Верхушка пирамиды. Они своим существованием только утилизируют уже произведенное. У них мощные машины, жрущие на десять километров столько же бензина, сколько другие на сто, они не сдают белье в стирку, а просто выбрасывают его, они едят и переводят в кал самую дорогую еду, ради производства которой надо уничтожить как можно больше полезного, сто граммов икры в тарелку, а килограмм рыбы червям на съедение.
В общем, я решил втиснуться в клан этих утилизаторов — именно этот мотив был истинным в желании пойти в ресторан. А когда решение созрело окончательно, под шкафом нашлась визитка Кати. Меня эта находка развеселила.
«Вот так случай, — подумал я, вертя картонку в руках. — Пока денег не было, я не мог найти номер телефона. Как только появились — пожалуйста».
Мелькнула в голове и еще одна мысль, но я ее даже сам для себя не озвучил. Была это не столько мысль, сколько ощущение того, что находка как-то связана с правильностью принятого решения о бессмысленной трате денег на ресторан.
Сразу я звонить не стал. Трудно было подобрать нужные слова, ведь я Катю почти не знал. Еще точнее — вообще не знал. Ну что это за знакомство — час с небольшим? Мямлить же в трубку не хотелось, поэтому я решил заранее подобрать слова. И тут же столкнулся с тем, что слов-то не знаю! Вот ведь как! Дожил до тридцати лет, а по сути с женщинами ни разу не знакомился. Ну, в юности понятно — совместная игра в классики и прогулки под луной на Воробьевых горах. Тусовки на Арбате, где половые различия как-то нивелировались под шесть аккордов цоевских песен.
А потом война, будь она проклята — одна непрерывная война длиною в шесть лет. Плюс два года срочной службы, один из которых — тоже война. Конечно, женщины и на войне остаются женщинами, та же Искорка, например, но там все проще. Проще договориться, не надо придумывать эвфемизмы, всем и так понятно, что кому надо. Вообще там меньше было фальши, меньше требовалось хитрости. Китайцы говорят, что война — путь обмана, но это по отношению к противнику так, а между своими все проще. Я знал, что те девчонки из служивших, которые спали со мной, спали и с другими ребятами, но ревности не было, да и все это было скорее по-дружески, чем по-любовному.
С Катей же совершенно иначе. Проблема секса как такового для меня уже не стояла, поскольку решалась она общением с девушками ночного клуба, благо карта еще не кончилась. А заинтересовала меня Катя как-то иначе. Не так, по-дружески, как на войне, но и совсем не женскими прелестями, которые у клубных работниц сексуального труда были развиты куда в большей степени. Катя меня заинтересовала как личность, хотя что я знал о ней как о личности? Да ничего я о ней не знал, но интуиция упорно подсказывала, что позвонить надо. И я набрал номер.
— Алло, — не очень уверенно произнес я в трубку, услышав на другом конце женский голос. — Могу я поговорить с Катей?
— Это я. А кто это?
— Это Александр. Вы, наверное, не помните… Мы с вами встретились в переходе на «Октябрьском поле», а потом поехали на студию.
— Мистер Неудавшийся Одеколон? — обрадовалась Катя. — Вот уж не думала, что тебя услышу. Как ты?
— Представляешь, я благодаря тебе заработал неплохие деньги. На вахте, когда уже уходил, меня подобрал Кирилл.
— Тот, который для лотереи снимает?
— Ну да. Я у него поработал сценаристом…
— Да ну? Вот прикольно! Неужели и денег дал? Жлоб он, говорят, редкий.
— Дал. Я их как раз сегодня получил, — я вдруг понял, что зря искал слова, что говорить с Катей оказалось удивительно легко и приятно, а называть ее на «вы» просто глупо. — Слушай, не хочешь сходить в ресторан? Я приглашаю.
— Серьезно? Нет, ну прикол! Как снег на голову. Вобще-то я не против, только если без кудрей.
— Без чего? — я не был уверен, что все ее слова понимаю правильно.
— Ну, типа, без заморочек. Не хочется в сильно крутой кабак. Там нудно. Ненавижу столики со скатертями и когда официанты в рот заглядывают.
— Да на сильно крутой ресторан у меня и не хватит.
— Что? Ну, ни фига себе! Первый раз слышу, чтобы мужик так запросто признался в ограниченной платежеспособности.
«Вот я прокололся!» — мелькнуло у меня в голове.
— Прикольно будет познакомиться с тобой поближе, — сказала Катя.
У меня неожиданно сильно потеплело в груди. Не ожидал я от себя подобной бурной реакции.
— Вообще ты ведь можешь сама выбрать, куда пойти.
— Серьезно, ты разрешаешь? — в ее голосе послышалась издевка.
— Вот ты заноза! — усмехнулся я. — Серьезно ведь говорю, а ты поддеваешь!
— Ладно, не грузись. Это я потому, что мужики обычно сами предпочитают девушку ужинать там, где им удобнее.
— Я просто не знаю заведений, кроме одного ночного клуба.
— Не москвич?
— Москвич. Просто очень долго был… в командировке.
— Ну, ни фига себе! Зэк, что ли? Прикольно. Ладно. Ты вообще на что рассчитываешь, если такой откровенный?
— В смысле? — я невольно напрягся, решив, что она имеет в виду продолжение вечера.
— Ну, в смысле, едой закинуться или выпить?
— А совместить никак нельзя?
— Можно. Но вообще все кабаки с тем или иным уклоном. В одних жранина дороже, в других бухло.
— А ты что хочешь? — осторожно спросил я.
— Я бы по кишке что-нибудь кинула, если честно. Японский кабак потянешь?
Я на секунду задумался, прикидывая, потяну ли.
— Там на двоих штукарь выйдет, — уточнила Катя.
— Долларов? — сглотнул я.
— Тьфу на тебя! Рублей.
— А… Потяну, конечно. Еще и десерт будет,
— Ну, клево. Тогда давай в девять на Пушке. У памятника литератору.
— Хорошо. До встречи.
Я запоздало хотел спросить, что в такие рестораны надевают, но она положила трубку. Черт. Ладно, большого выбора у меня все равно не было.
