Юля сидела на полу в дальнем конце коридора, выставив перед собой для защиты руки.
Первый хулиган среагировал мгновенно. Выхватив из-под куртки короткую дубинку, он черной молнией бросился на Волчка. Мощный удар в челюсть отбросил черного в угол комнаты. Второй кинулся на Егора с ножом, но тот сшиб агрессора с ног ударом в живот, а следующим ударом прочно припечатал его к полу.
Оставив поверженных противников на полу, Волчок повернулся к верзиле в белой кепке. Тот стоял, прижавшись спиной к стене и выставив перед собой нож.
– Не подходи! – прохрипел он. – Хуже будет!
Волчок двинулся на верзилу. Тот взмахнул перед его лицом ножом и заорал:
– Порву, сука!
Егор увернулся от ножа и резко ударил бандита ребром ладони по запястью. Нож со стуком упал на пол.
– Ты мне ничего не сделаешь, – прохрипел верзила, схватившись за покалеченное запястье и злобно сверкая глазами.
Егор молча вытянул вперед правую руку и схватил верзилу за горло. Затем свободной рукой снял с него черные очки и отшвырнул их в сторону. Парень выпучил глаза и замахал руками, изо всех сил пытаясь оторвать стальные пальцы Волчка от своего кадыка. Егор усилил хватку.
– Хочешь острых ощущений? – медленно и глухо произнес Волчок. – Ты их получишь.
Лицо парня налилось кровью, глаза вылезли из орбит. Он раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но из глотки его вырвался только гортанный, шипящий звук.
– Егор! – громко сказала Юля. – Отпусти его! Не надо, Егор!
Волчок посмотрел на девушку, затем перевел взгляд на верзилу, ухмыльнулся и разжал пальцы. Парень рухнул на пол, судорожным движением обхватил руками помятое горло и закашлялся. Из его выпученных, будто у жабы, глаз брызнули слезы.
Егор подошел к Юле, помог ей подняться, а затем обнял и прижал к себе.
– Все в порядке, – тихо сказал он. – Все кончилось. Я рядом.
Тихий шорох заставил Волчка оглянуться. Трое бандитов сидели на полу и смотрели на него. Из их пустых, лишенных выражения глаз и из широко раздувшихся ноздрей капала кровь.
– Егор, что они… – пробормотала было Юля, но договорить не успела.
Бандиты раскрыли рты и вдруг захохотали. Смех – громкий, бессмысленный, истеричный – был смехом сумасшедших, словно это смеялась сама пустота.
Вдруг хохот смолк так же резко, как начался. Три пары глаз злобно уставились на Волчка. Затем три окровавленных рта раскрылись и хором проговорили:
– У тебя ничего не получится, человек!
– Эволоиды! – хрипло выдохнул Егор.
Он быстро нагнулся и поднял с пола ножи, оброненные бандитами. Окровавленные рты усмехнулись.
– Ты хочешь убить этих дурней? – хором проговорили они. – Неужели ты думаешь, что это что-то изменит?
Волчок положил руку Юле на плечо и легонько подтолкнул ее к двери.
– Иди! – тихо шепнул он.
Юля, дрожа от страха и стараясь не смотреть на бледные, искаженные злобой лица бандитов, осторожно двинулась к двери.
– Тебе некуда бежать, человек! – гаркнули бандиты хором. – Некуда бежать!
Как только Юля дошла до двери, Волчок развернулся и в два прыжка догнал ее, быстро вытолкнул наружу…
Вслед им донесся жуткий смех.
– Егор, что это значит? Почему они говорят хором? И… почему у них из глаз течет кровь?
– Я тебе потом объясню.
Они вышли на улицу и зашагали по двору. Едва покинув подъезд, Егор снова напрягся – его неприятно поразила зловещая тишина, повисшая во дворе.
– Егор, смотри! – тихо пробормотала Юля.
Теперь и он увидел это. Люди, находившиеся во дворе, молча и неотрывно смотрели на Волчка и Юлю. Лица их были бледны и неподвижны, словно оцепенели, а у некоторых из носа и изо рта стекали струйки крови.
– Идем к машине, – сказал Егор, взял Юлю за руку и повел ее к припаркованной у бордюра старенькой «Мазде» Быкова.
Люди – мужчины, сидевшие за столом с костяшками домино в руках, старушки, замершие на скамейках, мальчишки и девчонки, оторвавшиеся от своих игр, – все они медленно поворачивали головы, следя за перемещением Егора и Юли.
– Все хорошо, – процедил Волчок сквозь зубы. – Мы почти дошли.
Как только они подошли к машине, люди сбросили оцепенение, и оглушительный хор взорвал тишину двора:
– Тебе некуда бежать, человек! – проревел двор десятками голосов.
Егор и Юля быстро забрались в машину и захлопнули дверцы. Толстяк Быков, задремавший за рулем, вздрогнул и поднял голову.
– Гони, Федя! – крикнул ему Волчок.
На лице Быкова мелькнуло недоумение, но повторять дважды не пришлось. Не прошло и десяти секунд, как «Мазда» уже неслась по двору, а люди, глядевшие ей вслед, хохотали, и смех их был столь же бездушен, сколь и ужасен.
В просторной комнате, отделанной мрамором и золотом, находились два рослых, худощавых создания в белых одеждах. Тот, чьи одежды казались дороже и изысканнее, парил в воздухе на высоте метра от пола, скрестив ноги в позе «лотоса» и положив узкие ладони на колени. Он был белокур, а черты его лица были настолько тонкими, почти воздушными, что казались легким карандашным наброском.
Второй был чернокожим, широкоплечим, с горделиво поднятой головой и длинными черными кудрями, рассыпавшимися по плечам.
Перед парящим в воздухе белокурым существом стоял мраморный столик, а на нем – золотая чаша, доверху наполненная белым виноградом. Время от времени белокурый опускал туда руку, выбирал виноградину покрупнее и отправлял ее в рот. Чернокожий в это время терпеливо ждал, пока тот прожует и продолжит беседу.
Съев очередную виноградину, белокурый пристально вгляделся в лицо чернокожего и спросил:
– Как ты себя чувствуешь, Балрух?
– Теперь уже хорошо, – ответил тот. – Расслабляющие ванны всегда идут мне на пользу. Путешествия во времени отнимают много энергии, Атон. Я хочу, чтобы вы ускорили восстановительный процесс.
Белокурый приподнял тонкую бровь:
– Ты хочешь, чтобы мы увеличили дозу мизатрона? Но это может убить тебя.
– Может быть, – согласился чернокожий. – А может быть, и нет. Точно известно одно: я стану намного выносливей и сильнее.
Атон взял из вазы очередную виноградину, подержал ее в длинных пальцах, затем посмотрел ее на свет и задумчиво проговорил:
– Егор Волков уверен, что за ним охотится большая группа эволоидов.
– Я был бы рад, если бы так и было, – тут же отозвался чернокожий. – Я был бы рад поделиться этим даром с вами, Атон. И с другими нашими братьями.
Атон вздохнул:
– Увы, это невозможно.
Он отправил виноградину в бледный рот и раскусил ее маленькими, ровными зубами. Балрух посмотрел, как начальник Отдела Перемещений жует виноградину, и сказал:
– Я совершенствуюсь, Атон. Мне удается закрепиться в «носителе» уже на полчаса. Более того, я сумел закрепиться сразу в четырех «носителях» одновременно и думаю, что это не предел.
