Владимир Царицын - Ген мужества

 - А если не разберется?

 - Разберется, она девушка умная. Не стал бы Федя нас оставлять, не будь он совершенно уверен, что Стелла справится…

 Стук в дверь прервал спор. Это была Стелла. Она вошла в комнату, села на галантно предложенный Соколом стул.

 - Я изучила Федины записи, можно приступать к восстановлению машины времени.

 - Ну, так приступай. Или еще какие-то проблемы имеются? – спросил Стас.

 - Да… То есть… В общем, мне будет сложно все сделать одной. Объем работ довольно большой. Если непосредственно с восстановлением выведенной из строя установки я пусть не быстро, как-нибудь справлюсь самостоятельно, то при ее отладке и выводе на рабочий режим мне потребуются помощники.

 - Так возьми себе их! Скажи Решетову, для такого-то дела он выделит тебе хоть сотню работников. Хочешь, я ему сам скажу.

 - Видите ли… мне не просто рабочие руки нужны, мне нужны специалисты именно в области работы со временем, а таких на Островке Надежды только двое - Семенов и Калачев.

 - Эти предатели, – хмыкнул Стас.

 - В первую очередь они первоклассные специалисты, - возразила Стелла. – Да и не предавали они никого. Просто сбежать хотели, струсили… А мы-то сами кто? Разве не трусы?.. Я не вас четверых имею в виду, а все ныне живущее человечество. Все мы трусы!

 - Ну, не скажи! Федор, например… - Стас замолчал, натолкнувшись на взгляд Стеллы: в нем была боль. – Хорошо, - сказал он, вставая, - прямо сейчас пойду и поговорю с этими... Если поверю в их искреннее раскаянье, отправлю к тебе в лабораторию.

 Воробей тоже поднялся, явно намереваясь идти вместе с ним к арестованным.

 - Ты не ходи, - улыбнулся Стас. – В прошлый раз ты этих бедолаг напугал до смерти. При тебе они чего хочешь наобещают.

 - Они что со мной, что без меня, все одно правды не скажут, - обиделся Воробей, но тут же отошел. – А знаешь, че, Филин? Ты свою тезку попроси за ними приглядеть, Станиславу. Кажись, она деваха бойкая. Если чего не то делать станут, она их сумеет на место поставить.

 - Так и сделаю, - пообещал Стас.

 Разговор с Семеновым и Калачевым был простой формальностью. Посидев под замком, злоумышленники сделали для себя определенные выводы. Во всяком случае, Стас увидел в их глазах если не полное раскаяние в содеянном, то, во всяком случае, жуткий страх перед возможным наказанием. Они клятвенно заверили его, что будут трудиться не покладая рук. Правда, оговорились, что Федор Джонович Скворцов либо из излишней осторожности, либо по причине дефицита времени (он очень торопился с началом перемещений), мало чего им рассказывал и объяснял, а только давал конкретные задания.

 - Это ничего, - сказал Стас, - вы и теперь будете выполнять только конкретные задания.

 Стас решил разделить отряд на две группы: Они вдвоем с Соколом отправлялись в Полыноград, где в условленном месте должны были встретиться с братом Жилина, Жл-Эном, и дальше – на запад. Путь второй группы, состоящей из двух человек – Орла и Воробья - и инопланетянина Жл-Ына, лежал на восток…

 - Ну, что, мужики, давайте прощаться, - Стас улыбнулся друзьям, стоящим у портала Островка Надежды. Несмотря на скорую разлуку и неизвестность, которая ждала бойцов впереди, настроение у всех было бодрым, никто не сомневался в успехе.

 - Ты сначала с провожающими попрощайся, - хохотнул Воробей, кивая на выход из подземелья.

 Стас повернулся: в проеме стояла Стася, она была грустной и немного смущенной. Когда он подошел, девушка густо покраснела.

 - Ну, что, поцелуемся, что ли на прощанье? – весело предложил Стас.

 - Ты в своем репертуаре!.. Я хотела тебе сказать… - Стася подняла на парня огромные карие глаза. – Ты возвращайся, ладно?

 Стас радостно улыбнулся:

 - Будешь ждать?

 - Буду.

 Он привлек ее к себе, хотел поцеловать в губы, но Стася подставила щеку.

 - Возвращайся.

 - Обязательно вернусь! – Все-таки он поцеловал ее в губы.

 Стася ушла, помахав всем им рукой.

 - Ну что, теперь давайте, и мы попрощаемся, - шмыгнул носом Воробей. – А знаете что, мужики, я песню придумал! – посмотрел на Стаса и покраснел. – Ну, не то, чтобы совсем сам. Была такая песня раньше, я только некоторые слова в ней поменял.

 - А ну, спой, - попросил Сокол.

 - Я, конечно, не шибко того… хорошо пою. – Воробей откашлялся. - Не Лемешев, так сказать… Ну, в общем, слушайте!

 И он запел неожиданно сильным чуть хрипловатым голосом:

 Стас, прекрасно зная текст песни и поняв, что в припеве, в общем-то, переделывать нечего, подхватил, и дальше они с Воробьем спели дуэтом:

 - Ну, как? – спросил Воробей.

 - Здорово! – расцвел Сокол.

 - Хорошая песня, - кивнул Орел, - сильная.

 - Ага, это тебе не «Боже, царя храни», - съязвил Воробей.

 Орел улыбнулся и предложил:

 – Давайте, она станет нашим гимном. Ты как, Филин?..

 Стас взглянул на товарищей, ожидающих его решения, и торжественно произнес:

 - Эта великая песня станет гимном всего вставшего на борьбу с инопланетными захватчиками человечества!

 Филин и Сокол встретились с Жл-Эном в условленном месте – на той самой детской площадке, где во время своего первого похода в Полыноград бойцы отряда укрывались, ожидая прохождения патруля.

 Жл-Эн пришел не один, с ним было пятеро крдаков. Глядя на соплеменников Жилина, Стас вдруг вспомнил слова Орла: «Азиаты тоже кажутся нам все на одно лицо, однако если поживешь с ними хотя бы небольшое время, сразу начинаешь замечать различия». И верно, сейчас Стас отчетливо видел различия во внешности инопланетян. У одного крдака тело было чуть светлее, чем у остальных. А роста все они были разного. Плюс минус пара сантиметров – разница, конечно, небольшая и не сразу бросающаяся в глаза, но она была. И наверняка не одной лишь интенсивностью окраски панциря и ростом отличались инопланетяне один от другого, но большего в скупом освещении редких фонарей, протянувшихся вдоль проспекта, и горящих окон домов Стасу разглядеть не удалось.

 Жл-Эн – несомненно, это был он, так как вышел вперед и остановился перед бойцами - показался Стасу точной копией своего старшего брата. Только, пожалуй, был чуть ниже его и, если так можно было выразиться применительно к представителю разумной, но не относящейся к гуманоидам расы, изящнее.