– Надо было тянуть сильнее, – сказал Смоленский.
Остальные засмеялись, в том числе и финн, которого бойцы уже почитали за своего и добродушно звали «Керя», только политрук общался с ним по-прежнему холодно.
– Вот тебя, умника, там не было! Сказано – не лезет, застряла баба жопием своим. А у нас в деревне дедка был, ушлый, что твой налим: послал дитенка за самогоном. И представьте картину: торчит из проруби баба по пояс, а дедка сидит рядом и ее из бутылки поит, на манер как из соски. Пока пешню принесли, пока лед обкололи, баба так наклюкалась, что сама уже и лезть не может – веревкой обвязали и всем миром волоком вымнули. Домой после на санках везли.
– Врешь ты всё, Палыч, – обиженно сказал Смоленский.
– Не веришь – не надо, а так оно и было. Без малого полтора литра баба засосала. Потому, кстати, и не захворала – другой бы помер или поясницей бы маялся, а ей хоть бы что. Жирная баба была, справная.
– Что рассказывает этот солдат? – спросил Айнцигер, сидевший, по обыкновению, в сторонке. На этот раз он читал маленькую книжечку.
– Забавную историю из деревенской жизни.
– В самом деле забавную?
– Относительно. О том, как толстая женщина в деревне провалилась в прорубь, застряла в ней и ее поили самогонкой, чтобы она не замерзла. А что вы читаете, господин обер-лейтенант?
Айнцигер, не отвечая, загнул утолок странички, закрыл книгу и подал Воскобойникову.
– Йозеф Геббельс, – прочитал тот. – «Михель – судьба немца: Повесть в форме дневниковых записей». Так господин Геббельс еще и писатель?
– Он написал эту книгу очень давно, в двадцать первом году, будучи редактором газеты «Народная свобода».
– И как, интересно?
– А вы почитайте, – предложил Айнцигер.
– Но вы же еще не закончили...
– Если мне понадобится книга, я у вас ее возьму.
А ведь это статья, подумал Воскобойников, но книгу взял.
О танковых частях Финляндии Воскобойников знал, пожалуй, куда меньше, чем об остальных родах войск. С другой стороны, тут и знать было особенно нечего: на вооружении Финляндии состояли древние «рено-ФТ» и чуть более свежие шеститонные «виккерсы», с точки зрения современной войны большой угрозы не представлявшие. К тому же численность танков – особенно «виккерсов» – в финской армии была крайне низкой, и Воскобойников искренне удивился, когда увидел на лесной дороге, открывшейся с пригорка, сразу две такие машины.
Танки стояли с открытыми люками; трое танкистов возились у второй машины, очевидно, устраняя какую-то поломку. Еще один сидел на башне, свесив ноги внутрь, курил папироску, остальные, видимо, были внутри. Насколько Воскобойников помнил, экипаж «виккерса» составлял три человека – получается, всего шесть. Значит, в танке двое.
– Обойдем стороной? – спросил немец, лежавший рядом.
– А смысл? Они о нашем присутствии даже не подозревают, грех не использовать такую возможность.
– И как вы собираетесь атаковать? Допустим, мы положим тех, что снаружи, остальные закроются в машине и спокойно уедут. Сюда им не взобраться, но зачем нам себя раскрывать? Они тут же доложат, что по лесам шастает отряд русских.
– Спокойно они не уедут, у нас гранаты, порвем гусеницы.
– Согласен. Как хотите, товарищ комиссар. Если что, мой – вон тот, без шлема.
– Почему?
– А просто так.
– Как угодно... Что ж, – рассуждал вслух Воскобойников, – будем атаковать... Слушай мою команду, товарищи! Каждый берет на мушку по финну. Дальше – по обстановке, но старайтесь целиться точнее, чтобы с первого выстрела всех, что снаружи, положить. Хотя из автоматов вряд ли прицельно достанете, потому бейте кучно очередями, пули сами разберутся. Мой – на башне сидит, немца – тот, что без шлема. Остальных распределяйте сами, лучше по двое на одного, чтобы уж точно. Керьялайнен, ни звука.
– Слушаюсь, господин офицер.
Слишком уж он тихий, этот хуторянин Керьялайнен, подумал комиссар. Чересчур тихий, забитый и запуганный. Играет или в самом деле, кроме навоза да плуга, ничего не видел? Хотя стоп, жил в Питере в детские годы... Надо бы с ним поговорить попредметней, жаль, раньше не сообразил. Выругав себя, Воскобойников взял винтовку и пристроился у пенька.
– Стреляем по моей команде, – велел он. – Господин обер-лейтенант, ваш вон тот, без шлема. Попадете?
Вопрос был задан не без ехидства.
– Постараюсь, – просто ответил немец.
Воскобойников тщательно прицелился. Голова финна маячила в прорези прицела, и комиссар подумал, что стыдно будет не попасть...
– Огонь! – хрипло крикнул он.
Свою роль сыграла прежде всего внезапность. Финны явно не ожидали, что кто-то будет по ним стрелять. Тот, что без шлема, повалился ничком, ударился о броню, странно выгнулся, повис на передке танка. Остальные попадали в снег, то ли живые, то ли убитые, пока неясно. Самое обидное было, что в своего финна на башне Воскобойников промазал – он завертел головой, но не полез, дурак, внутрь танка, а зачем-то стал с него слезать. Со второго выстрела комиссар достал танкиста, но не убил, а лишь ранил, потому что финн довольно резво пополз под машину.
Получается, в танке осталось двое. Плюс как минимум один живой снаружи.
Но живой оказался не один – живых оказалось двое, и финны, укрывшись за броней, отстреливались из пистолетов, потом танк повернул башню, бухнула пушка, снаряд угодил метрах в двадцати левее Воскобойникова. Затрещал пулемет. Потом машина завелась и стала разворачиваться, бог весть зачем – вряд ли финн рассчитывал взобраться на кручу, тем более по такому глубокому снегу.
– Что делать дальше? – крикнул немец.
– Увидим!
Пулеметная очередь прошлась почти над головами, срубив ветви и осыпав Воскобойникова и Айнцигера снегом. Справа кто-то из красноармейцев бросил гранату, она взорвалась, не долетев до танков всего несколько шагов.
– Я их достану, – сказал немец уверенно. – Отвлекайте, я попробую зайти слева.
И пополз на четвереньках по глубокому снегу, закинув винтовку на спину.
– Чего он сказал, товарищ полковой комиссар? – спросил Потапчук.
– Сбоку зайдет. Огонь не прекращать!
На фоне общей пальбы Воскобойников не услышал одиночных винтовочных выстрелов, но зато увидел, как на дороге появился Айнцигер и торопливо побежал к оставшемуся в бою танку. Очевидно, финны внутри никак не ожидали нападения с тыла, поэтому немец вскарабкался на броню и забарабанил прикладом по башне.
Двое танкистов вылезли из машины и подняли руки. Оба маленькие, коренастые, один, что постарше, с маленькой шкиперской бородкой.
Со склона, скользя, спустился Керьялайнен, и Воскобойников велел ему спросить у пленных, как их зовут и какую часть они представляют. Тот послушно залопотал и сообщил, что танкистов зовут капрал Оравайнен (тот, что с бородкой) и рядовой Иннанен. Номер и расположение части они, по словам Керьялайнена, сообщить отказались.
