Куду не хотелось становиться как Хельга — неуравновешенным и жестоким. И он пообещал доктору сдерживаться и регулярно рассказывать о своих проблемах, переживаниях, делиться мыслями… И первый сеанс выдался настоящим испытанием. Куд даже самому себе с трудом признался, что происходящие вокруг события совсем не та жизнь, о которой он мечтал. А Хельга не та мать, какой он ее видит. Что он действительно где-то глубоко в душе жалеет, что не уехал с Джонатаном. Это был долгий день. И Куд устал, смертельно устал…
— Почему ты не уехал с ним? — спросила шепотом Хельга, но Куд дернулся — он почти уснул. Мать, скользнув пальцами по акульему зубу на шее ребенка, крепче обняла его, пряча глубже под одеяло и обдавая затылок дыханием. — Такая же возможность была… Я ведь все слышала. Ты сам остался. Почему? Зачем? Там ты был бы в безопасности. С мамой-Ивэй, которая точно не станет тебя бить.
Куд задумался. Он знал ответ, но не предполагал, что Хельга задаст такой вопрос. Ему всегда казалось, что ей плевать, есть он или нет.
— Я не захотел в Юсту, — буркнул мальчик, утыкаясь носом в ее шею и втягивая горячий воздух. — Мне там и тогда не понравилось. Да и надоело. Туда, сюда, я больше не хочу никуда ездить. И бросать тебя не хочу. Тебе тут не помогут, ты сама говорила. А папа-Джо говорил, что помогут. А я тебе больше верю.
— Вот дурак, — Хельга была счастлива и улыбалась во весь рот. — А если там с ними твоя обожаемая Нина?
— Мне хватает телефона. А с Ниной будет Ивэй, так что волноваться не о чем. С тобой-то никого не будет.
Хельга кивнула и провела рукой по голове Куда, отбрасывая волосы со лба: этот ребенок становился таким же упрямым, как Тимм. И таким же верным, как ее покойный муж. Только когда Хельгу доставили в клинику и она поняла, что Куда рядом нет, что она может его больше никогда не увидеть — только тогда до женщины дошло, как она его любит. Она без него не может, как бы это ни отрицала. Куд — ее драгоценный сын, самое дорогое, что осталось от Тимма. Ей понадобилось пять лет, чтобы это понять. А ведь он знал с самого начала…
— Я тебя люблю, — внезапно прошептала Хельга, и Куд, вынырнув из-под одеяла, непонимающе на нее уставился, пытаясь не морщить лицо. — Чего? Это странно?
— Очень, — честно отозвался мальчик. — Больше так не делай. А то позову доктора, — серьезно добавил он. — Мне сказали сразу звать доктора, если ты будешь себя странно вести.
Хельга расхохоталась, запрокинув голову, а Куд почувствовал, что если пошевелится — рухнет на пол. Выбравшись из-под одеяла, он потопал на вторую кровать. Он шипел от того, что пол холодный, а ноги покрылись гусиной кожей, что снова начали чесаться плечи, хоть и меньше, чем дома. Потом долго крутился, скрипя матрацем, в попытках укрыться и унять зуд. Он изо всех сил пытался справиться с внезапно одолевшим его смущением и счастьем: мама сказала, что любит его. Таким, какой он есть: полуфабрикатом, как часто сама Хельга говорила.
— Не хочешь спать со мной? — с усмешкой спросила женщина со своей постели, с нежностью глядя на долговязого, неприлично худого, но настолько родного и самостоятельного сына. — Или доктор запретил?
— Зачем мне спать с тобой, если у меня есть теперь своя кровать? — ворчливо пробормотал Куд. — Да и места мало. Тут не наше с тобой кроватище, как дома.
— И с каких это пор ты стал серьезным и рассудительным? — вздохнула Хельга. — Даже шутить разучился…
Куд не стал отвечать, лишь про себя подумав, что никогда шутить и не умел. Хельга всегда могла дать ему в глаз за подобное. Но она об этом, видимо, забыла. Он только отвернулся, игнорируя хихиканье матери и пожелание спокойной ночи.
Куд, грызя акулий зуб на груди, еще не знал, но уже чувствовал, что Феррет-старший отвернулся от него насовсем. Что он, Куд, сделал нечто неправильное, нечто, что доставит проблем Джонатану и Ивэй. Это сделает хуже всем…
— Не бросай меня, — донеслось до ушей Куда, и он замер, прислушиваясь и думая, что ему показалось. Но Хельга уже спала, судя по размеренному дыханию. И мальчик, выпустив из зубов акулий зуб, одними губами прошептал:
— Не брошу.
* * *
Юко и Юго сразу не понравилось то, что Нина, которая, по словам Эммета и Ивэй, будет их новой соседкой и другом, не успев толком поздороваться, умчалась звонить какому-то Куду. Но не дозвонилась — трубку никто не брал. И на следующий день. И через день тоже. Нина начала всерьез опасаться за Куда и жутко волноваться. Она засыпала вопросами Ивэй. Но та ничем не могла помочь, только советовала ждать. И Нина ждала, потому что больше ничего не могла делать. Близнецы не спешили расспрашивать ее.
На третий день Ивэй принесла телефон и торжественно вручила его девочке. Нина, услышав взволнованный голос Куда, просияла и вмиг забыла о том, что минуту назад показывала Юко и Юго, как читает наощупь. Близнецы, насупившись, молча наблюдали за девочкой, которая унеслась от них и что-то тараторила, катаясь по дивану.
— Не знал, что она может так улыбаться, — заметил Юко. Юго, поджав губы, кивнул. А Нина была счастлива, вновь болтая с Кудом и рассказывая обо всем, что с ней произошло.
— Еще здесь Юко и Юго. Забавные такие — низкие! Но милые. Мне кажется, вы подружитесь, когда ты приедешь. Кстати, ты когда приедешь?.. — Нина подскочила в нетерпении, собираясь сказать что-то еще, и замерла, будто подавилась. Близнецы даже привстали, чтобы в случае чего постучать ей по спине. Но девочка не закашлялась, лишь медленно поднялась, перехватила трубку телефона, прижимая ее сильнее к уху. — Что?..
— Я не приеду в Юсту, — спокойно, будто издеваясь над ней, ответил Куд. Нина молчала, а потом, не дождавшись от Куда никаких уточнений, осознав, что ему больше нечего сказать, просто положила трубку и осталась сидеть, вслушиваясь в тишину и глядя в никуда. Близнецы одинаково хмыкнули и, тихонько забрав телефон из побелевших ладоней новенькой, переглянулись, не понимая, что дальше делать. Нина не плакала, и это ввело их в ступор. Она просто опустила голову и, глубоко-глубоко вздохнув, горько усмехнулась:
— Вот как.
Нине было очень обидно и больно. Куд ее предал — тот, кто пять лет вместе с ней строил планы, мечтал встретиться и поехать на море, тот, кто так тепло поздравлял ее с днем рождения и даже пытался спеть песню, просто взял и бросил ее. «Не приеду» — только и всего.
— Реветь будешь? — нахмурившись, спросил Юко, садясь рядом на корточки. — Скучаешь по нему?
Нина, проглотив слезы, отрицательно замотала головой. А на второй вопрос просто не ответила, про себя подумав, что будет глупо озвучивать, как метко попал близнец. Она скучает. Очень скучает.
