«Нэнси, как всегда, была права», — подумала я, расстёгивая и снимая платье.
Утром Андрей поднял меня, не дав ни одной лишней минутки понежиться в постели. Он погнал меня в наш домашний спортзал, в чем я была. А была я в одной лишь золотой цепочке на шее. Там он заставил меня до седьмого пота отрабатывать различные приёмы рукопашного боя. Когда я была уже готова в изнеможении упасть там, где стояла, он внезапно успокоился и отправил меня в душ. Сам он ещё минут десять махал тяжелой секирой. Покончив с этим делом, он выгнал меня из душа и отправил готовить завтрак.
Я быстро накинула розовый халатик, обулась в белые кожаные тапочки и направилась к Синтезатору. Когда Андрей вышел из душа, завтрак был уже готов. За завтраком я вспомнила его последнюю операцию.
— Андрюша, неужели ты с самого начала принял решение: таранить этого пришельца?
— С чего это ты взяла? — настороженно спросил Андрей.
— По замыслу операции твой самолёт должен был идти головным. Но ты почему-то пропустил вперёд напарника. Значит, ты предполагал именно такой исход и сознательно планировал таранный удар.
Андрей невесело усмехнулся, оторвался от чашки кофе и посмотрел на меня грустным взглядом.
— Нет, Катюша, такие вещи никогда не планируются заранее. Второй самолёт я поставил вперёд потому, что надеялся уговорить советский экипаж отказаться от атаки пришельца. В этом случае моему напарнику пришлось бы иметь дело с медленно движущимся, крупным объектом. Для себя я оставил более сложную задачу. Но когда я увидел, что пришелец движется слишком быстро, и поразить его бомбой практически невозможно; что, кстати, и продемонстрировала неудачная атака первого самолёта; решение пришло само собой. Я понял, что не могу рисковать. Корабль надо было поразить наверняка, права на промах у меня не было. Вот тогда и пришло это решение.
— И опять нестандартное, — тихо сказала я.
— Но оно было в данных обстоятельствах единственно верным, — Андрей помолчал и снова усмехнулся, — Впрочем, ты у нас тоже становишься специалистом по нестандартным решениям. К сожалению, Катюша, мы — хроноагенты, и нам приходится иметь дела не с математическими моделями, а с реальными жизненными ситуациями. А на их ход оказывает влияние столько случайных факторов, что никакими расчетами предусмотреть невозможно. Конечно, иногда есть время, чтобы оценить и рассчитать изменившуюся обстановку. Но бывают, и, к сожалению, нередко, такие случаи, когда времени на это просто нет. Вот, к примеру, как у тебя. Всё было продумано, предусмотрено и расписано. И вдруг — на тебе! Появляется этот Ральф, и всё летит в Схлопку. Хотя Магистр и отпустил в твой адрес неслабый комплимент, но, на мой взгляд, за такой короткий промежуток времени даже компьютер не сможет смоделировать воздействие. Тут выручает только интуиция.
— Андрюша, — попыталась возразить я, — Мне кажется, ты начинаешь абсолютизировать интуитивные решения и сомневаться в целесообразности расчетов, Так можно зайти Время знает куда.
— Ни в коем случае, Катя! Рассчитывать операцию в целом и каждое воздействие в отдельности необходимо. И чем точнее, тем лучше. И в Реальных Фазах, если позволяет обстановка, надо оценивать все изменения планов и ситуаций. На то нас и натаскивали на темпоральную математику в своё время. Но если обстановка не оставляет нам времени на расчеты, что делать? Сворачивать операцию? Я считаю, что не следует бояться интуитивных решений, принимаемых на ходу, по первому импульсу, первому побуждению. Ведь мы — хроноагенты, у нас уже в подкорке сидит, что можно, что нельзя; что навредит, а что нет. Я вижу, ты хочешь возразить, что такая интуиция — слишком уж неточный инструмент, чтобы ему всецело доверять. Ты права, но не совсем. Я помню, как в начале нашей работы и Магистр, и Жиль, и Стрёмберг говорили нам, хоть и разными словами, но примерно одно и то же. Ход Истории, её развитие определяется не отдельными событиями, а их совокупностью. Определяют ход исторического процесса множество событий, имеющих одинаково направленный вектор благоприятности. Тогда я воспринял это как одно из обоснований правомерности нашего вмешательства в жизнь Реальных Фаз. Но недавно я услышал вполне серьёзное научное обоснование такой точки зрения. Это было на Совете Магов, где защищалась магистерская диссертация одного хронофизика.
— С каких это пор ты заинтересовался хронофизикой настолько, что даже стал посещать защиты диссертаций? Тебе что, как хроноагенту больше делать нечего? — спросила я.
Андрей усмехнулся, покачал головой и закурил сигарету.
— Нет, Катя, я далёк от мысли переквалифицироваться на хронофизику. Это — не для меня. Дело в том, что месяца два назад я спорил с Жилем. Он упрекал меня за то, что я и Миша очень часто полагаемся в своей работе на пресловутую, как он выразился, интуицию, что мы сплошь и рядом принимаем решения на ходу, без расчета; что это, в конечном итоге, может привести к пагубным последствиям.
— И он был прав! — не удержалась я от реплики.
— Как и ты! — парировал Андрей, — Но дослушай до конца. Я возразил ему его же собственными словами о совокупности событий, имеющих одинаково направленный вектор благоприятности. И сказал ещё, что хроноагент, действуя в рамках рассчитанной и тщательно спланированной операции, никогда не предпримет действий, которые могут повернуть этот вектор в сторону. Даже когда ситуация выходит из-под контроля, складывается против, хроноагент делает всё возможное, чтобы операция всё-таки завершилась успешно. При этом я привел ему несколько примеров из нашей практики, когда обстановка менялась так стремительно, что ни о каких расчетах не могло быть и речи. Времени на это просто не оставалось. Тем не менее, поставленные нами цели были достигнуты. И достигнуты, благодаря именно интуитивным действиям хроноагентов. Он возразил, что на такое способны считанные единицы: я, Альбимонте, Краузе, в какой-то мере Кшестинский с Кривоносом. И не более. А что нам мешает, сказал я ему, разработать соответствующую методику и по ней тренировать хроноагентов на принятие решений в нештатных ситуациях, которые не оставляют времени на расчеты? Он подумал и сказал, что ничего не мешает, кроме отсутствия серьёзной теоретической базы. И тут же предложил мне заняться этой проблемой. Для начала он перечислил несколько работ, где фигурируют подобные идеи, и посоветовал ознакомиться с ними. Ну, а потом, он предложил мне начать на эту тему работу на соискание степени Мага, создать и возглавить соответствующий учебно-методический центр. Ну, первую часть его совета я воспринял положительно. Именно так я и попал на защиту диссертации. А вот по поводу степени Мага и учебно-методического центра попросил меня уволить.
