Сделали привал возле выхода из ущелья, быстро перекусили и отправились дальше. По пути мы заглянули в одну из местных деревень, которая называлась Зульят. Оказалось, что там жили переселенцы-гоблины. Вот почему Альда не хотела заворачивать туда, когда везла меня к Ежи – чтобы я ничего не заподозрил. Умница. Все продумала.
Мы ехали весь день, лишь изредка останавливаясь, чтобы передохнуть. На одном из привалов я сказал:
– Альда, милая, давай с тобой договоримся.
– Все что угодно, дорогой, – ответила она, влюбленно меня разглядывая.
– Давай договоримся, что никого не будем убивать.
Альда тут же стала серьезной, нахмурилась.
– Просто я подумал, – продолжал я, – что мы наверняка встретим кого-нибудь из подданных Стампина…
Я запнулся, потому что не увидел положительной реакции на свое предложение.
– Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь умер, – попробовал я еще раз объяснить свою позицию.
Ноль эмоций.
– Понимаешь, я недавно стал пацифистом.
– Кем?
– Ну… Не люблю кровопролитие. По принципиальным соображениям.
– Милый, если хочешь выжить в нашем мире, кровь врага пролить придется.
Вот так вот. Боевая девчонка. Как ее переубедить? Тем более, что я совсем недавно собирался развязать войну с Чундарком только для того, чтобы опробовать свои пулеметы.
– Альда, давай тогда сделаем так. Если увидим противника, и столкновения избежать будет невозможно, я первым вступлю в схватку. А уж если у меня ничего не выйдет, вот тогда – давай, действуй.
Она улыбнулась. Видимо, купилась. Я-то понимал, что и без использования пулеметов я не оставлял примитивам никаких шансов против моего СИЧУПа. Но Альда этого, видимо, не знала. И наверняка подумала, что я вызываюсь первым сразиться с врагом, исключительно потому, что хочу ее защитить. В целом она, конечно, права… Но не в деталях.
Через пару дней мы остановились в лесу, который, как сказала мне Альда, назывался Нуликридский, в честь крепости, которая стоит неподалеку. Или наоборот.
И крепость, и Мильор, тоже располагавшийся поблизости, мы благоразумно объехали. Ночью костер не разжигали, так как не хотели привлекать внимания.
А на следующий день мы двинулись дальше, пересекли степь и углубились в лес возле озера-лужи, планируя ближе к вечеру выйти к «Кречету». Я шел полный решимости, рядом с Альдой, которая ехала на своем коне и беспечно что-то мурлыкала себе под нос.
Когда впереди показался человек в лохмотьях, я мельком взглянул на Альду, переставшую мурлыкать. Лицо ее не выражало ничего, кроме апатии. Человек стоял прямо посреди дороги, облокотившись на длинную палку, больше напоминающую дубину.
Ростом мужик вышел, его черные, спутанные волосы торчали во все стороны, а заросшее бородой лицо, было круглым и рябым. Мы, не останавливаясь, шли вперед, и я внимательно разглядел этого странного верзилу. Сбоку на поясе у него болтался короткий армейский меч, но мужик не походил на солдата. Совсем. У дракенгольдцев все солдаты, словно с конвейера клонов на Камино, чистенькие и одинаковые, к тому же в доспехах. А этот – в каких-то лохмотьях, плюс в руках держал дубину, и, вообще, всем своим видом он напоминал разбойника. Как выяснилось чуть позже, я оказался прав на все сто.
Человек смотрел на нас с ухмылкой. Однако его ухмылка медленно сползла с лица, когда он понял, что мы не собираемся ни останавливаться, ни менять направление. И по мере того как мы, не сбавляя шаг, надвигались на него, лицо его вытягивалось. Когда мы уже оказались совсем рядом, он отпрыгнул в сторону и крикнул:
– Эй, стойте! Ослепли что ль?
Мы остановились. Я жестом показал Альде, что сам разберусь, и шагнул вперед. Я решил, что сейчас следует говорить по-ученому, чтобы этого лоха враз поставить на место. Немного подумав, что именно сказать, я произнес:
– Слышь, мужик, мы торопимся. Так что ты, давай, двигай отсюда.
Разбойник хмыкнул, разглядывая мой СИЧУП с лицом покупателя, оценивающего товар.
– Ишь ты. Двигай, говорит. Ха.
– Чего тебе надо?
– Денег.
Разбойник, значит. Сообщники расселись на деревьях и в кустах. Интересно, сколько их? Человек десять, наверное. И чего людям спокойно не живется?
– Не выйдет, – ответил я. – Даже не пытайтесь. Не советую.
До разбойника с трудом дошло предупреждение, он расхохотался.
– Нет, ну вы поглядите – смельчак попался! Хоть один за столько лет! А ну-ка, ребята, выходите! Потешимся!
Из кустов повалили разбойники. Дела у них, судя по всему, шли неважно. Все в лохмотьях, в руках они держали крестьянское оружие – косы, дубины, вилы и топоры. Лишь у одного или двоих имелись мечи, да и те – ржавые и зазубренные. Всего я насчитал человек двадцать. Многовато на двоих. Но только я чхать хотел на численный дисбаланс, поскольку не сомневался, что с ними справлюсь.
Оглядев разбойников, я вновь повернулся к верзиле, который наверняка считался у них главарем. Но меня опередила Альда. Она спокойно сказала:
– Господа, вы совершаете ошибку, и прошу вас, не заставляйте меня это вам доказывать.
Разбойники зашептались.
– Глянь-ка, – сказал мужик-главарь, – «господами» нас назвала. Не иначе как сама дворяночка какая. Деньжат наверняка много. А ну, ребятки, подымем-ка их на копья.
Тут я начал злиться.
– Слышь, придурок, ты глаза-то разуй. Где ты у своих оборванцев копья-то увидел? Вилы одни. Тебя раз предупредили, два предупредили… Ты глухой, что ли?
Главарь сделал незаметный жест рукой, его банда взяла нас в кольцо. Я повернулся к Альде и нарочито громко спросил:
– Милая, что это за козел?
– Это не козел, – спокойно ответила моя любимая. – Это Бинор Дугр, его шайка свирепствует в окрестностях Мильора уже полгода. Грабят путников, караваны. Стампин несколько раз повышал размер вознаграждения за его голову. У нас есть прекрасная возможность увеличить содержимое наших кошельков.
– Согласен. Деньги никогда лишними не бывают.
Я не заметил, как разбойник слева от меня нанес удар. Он шарахнул топором по моему шлему, рассчитывая, видимо, раскроить мне голову. Согласен, средневековые доспехи вряд ли выдержали бы удар такой силы.
Но разбойник не на те доспехи напал. Лезвие топора скользнуло по шлему СИЧУПа, не оставив на его поверхности ни царапины. Я же просто развернулся и ударил разбойника кулаком в челюсть. Я не уверен, но мне кажется, что я случайно сломал ему шею, потому что он отлетел метров на десять, грохнулся в кусты и больше не показывался – только ноги в деревянных башмаках торчали из переплетения ветвей.
Тут и началась потеха. Альда, помня, что сначала с врагами должен разбираться я, пришпорила коня и, сбив своим транспортным средством двоих, мигом вырвалась из окружения. Впрочем, далеко она не уехала, остановилась метрах в двадцати и, повернувшись в седле, потянулась к своей длинной дорожной сумке. Через мгновенье она вытащила легкий меч, развернула коня и спокойненько принялась наблюдать за моей схваткой с разбойниками.
