+ Астреос, + позвал он, и потянулся к разуму библиария. Секунду разум Астреоса противился, а затем открылся. Их воли слились воедино, и Ариман почувствовал, как усталость уходит прочь. Он наспех сформировал мысль и услышал ее отголосок в разуме Астреоса.
Вокруг воинов развернулся силовой купол. Демонов смело с пола и разметало во все стороны. Куски глины, металла и костей поднялись сплошным облаком. Ариман ощутил миг совершеннейшего спокойствия. Почувствовал каждую пылинку и обломок на границе расширяющей телекинетической сферы. Колдун изменил форму мысли, и Астреос последовал его примеру. Обломки разлетелись волной выкашивающей шрапнели. Демоны, угодившие под взрыв, рухнули изодранными грудами. Путь к двери был расчищен.
Спокойствие прошло так же быстро, как и появилось. Колдун ощутил, как прогибается разум Астреоса. В стене его воли возникли трещины. Они бросились к двери.
Демоны последовали за воинами, хлынув в открытый проем, словно рой насекомых. Коридор перед ними покрывался коркой изморози. В металлических плитах разверзались трещины, горящие синим светом. Ариман покатился кубарем, когда магнитные подошвы ботинок не смогли закрепиться на полу. Колдун слепо вытянул руку и, почувствовав, как она ударилась обо что-то прочное, без раздумий ухватился. Он со всего маху приложился о какую-то твердую поверхность. Его тряхнуло, из легких вышибло воздух. Азек не знал, держится ли за стену, потолок или пол. По дисплею текли непонятные руны. Ариман повернулся, пытаясь определить направление, куда им бежать. В разуме царила пустоту. Он чувствовал, как в ушах стучит кровь. Что-то ударило его по руке, и колдун обернулся, занося меч. В дюйме от личины его шлема светились глазные линзы Астреоса. Библиарий закрепился на стене коридора.
+ Куда дальше? + послал Ариман, но Астреос вытянул руку, указывая.
«Нет», догадался Ариман. Не указывая. Целясь.
Болт-пистолет выстрелил. Мимо плеча Аримана бесшумно пронеслась струя пламени. Колдун обернулся, продолжая держаться правой рукой. Разрыв болтерного снаряда на мгновение осветил мрак. Проход позади них заполонила живая стена ртов и тянущихся когтей. Ариман поднял меч и закрыл глаза. Он погрузился в свою душу, призывая резервы концентрации, которые хранил взаперти так долго, что почти позабыл о них.
+ Сжечь, + послал колдун, и с острия клинка вырвалось пламя. Лезвие засияло от жара. Огонь объял разум Аримана, неся с собой ярость и направляя ее в нужное русло. Огонь попал в демона с множеством размахивающих рук и прожег его насквозь. Азек повел пламенем в сторону, пронзая существ яркими молниями. Некоторые создания разделялись на несколько меньших тел, которые секунду парили в смертной слизи своего родителя, прежде чем поплыть дальше. Другие демоны взрывались многоцветным паром.
Ариман дрожал, его кожа стала липкой и влажной. В разуме пылали формулы-образы, заглушая остальные чувства. Он чуял дым и ощущал, как легкие покалывает от жара. Где-то рядом с ним перестал стрелять Астреос.
Нужно идти. Ариман отпустил пламя. Оно не угасло. Огонь продолжал литься из острия меча, вырываясь сквозь разум и тело. Колдун не мог остановить его, не мог избавиться от силы, которую сам же и призвал. Горящий образ в его разуме становился все ярче и сложнее, засасывая мысли и ощущения, подобно урагану. Рука, сжимавшая меч, накалилась. Пальцы пронзила боль, но Азек не мог разжать их — он мог лишь смотреть, как из трещин в его душе вскипает огонь. На коже вздулись волдыри. Ревущий огонь заполонил разум. Колдун не мог остановиться. Не мог вспомнить, из-за чего все началось.
«Я — Азек Ариман», — раздался голос из глубин разума. Старый голос, забытый и отверженный.
«Нет, — заорал он на мысль, которая уже начала обугливаться. — Нет, это не я. Он потерпел поражение. Мечта погибла, и я пал».
Сила исчезла, схлынув обратно в разум. Ариман открыл глаза. Копье жара висело в вакууме до сих пор, словно неоновое пятно, остывая и перетекая из синего в пурпурный цвет. Вдалеке еще виднелась дверь в хоровой зал, окаймленная пульсирующим кроваво-красным свечением. Глобулы слизи и обрывки кожи парили в полумраке. На глазах колдуна из парообразной жижи начали формироваться аморфные очертания розового цвета. Он увидел, как из твердеющего на глазах вещества вылезли и разжались пальцы, заканчивающиеся присосками.
Ариман повернулся к Астреосу. Библиарий уже летел по коридору, отталкиваясь от стен, пола и потолка. Ариман последовал за ним. Мимо колдуна с шипением пронесся луч слепящего света и проплавил дыру в стене. Азек обернулся, когда демон закричал и выстрелил снова. Существо ползло по вздувшейся решетке пола. Лицо, выступавшее из самого тела, раскалывал надвое широкий рот, из которого то и дело вырывался толстый язык, облизывающий губы. На коже демона переливались сине-желтые огни, озаряя голод в глазах-блюдцах. Шесть конечностей шевелились с бескостной проворностью, подтягивая создание все ближе.
Ариман расширил сознание, охватывая стены коридора. Тут же выступил пот, который затем застыл каплями. Окутанное телекинетической сетью тело колдуна подлетело в центр перехода. Давление усиливалось, словно натянутая тетива. Металл стен начал прогибаться. Колдун чувствовал себя так, словно в голову ему пекло полуденное солнце. Перед ним, оттолкнувшись от потолка, закрутился Астреос. Азек накрыл библиария своим разумом. Астреос сопротивлялся, оттолкнув колдуна панической волной воли. Головная боль Аримана становилась невыносимой.
+ Подчинись, + закричал Ариман и почувствовал, как сопротивление иссякло. Он высвободил силу своего разума, когда к нему потянулась пламенная рука демона. Ариман и Астреос выстрелили одновременно, словно лучники. Туннель позади них разорвало на части. Боль в голове колдуна полыхнула ярким сполохом. Во все стороны разлетелись осколки металла, наполовину сплавленные или превращенные в серую пыль, пока воины летели в ждущую тьму.
Двигатели включились на полную мощность, и Кармента ощутила, как «Дитя Титана» начало кидать и трясти. Противоборствующие силы встряхнули ее кости, и женщина закричала от боли. Охладительная жидкость затапливала трюмы, из разорванных труб выливалось машинное масло, ее коридоры наполнились кислотным газом и паром. Тут же упали защитные переборки, и техноведьма почувствовала, как некоторые ее части онемели. «Дитя Титана» продолжал двигаться. Железный утес станции вырисовывался среди статических помех на сенсорах так близко, что Карменте казалось, будто к ней можно притронуться. Затем сенсоры отключились, и женщина ослепла.
