Они оказались в очень забавном, с точки зрения Лекса, месте: нечто вроде вышки, на самом верху которой, на высоте метров (Лекс посмотрел) примерно тридцати пяти-сорока, находилась стеклопластовая площадка, накрытая прозрачным стеклопластовым же куполом.
— Ничего себе, — повторил Лекс, озираясь. — И что это такое?
— Твои апартаменты. Просторно?
— Еще бы, — произнес Лекс.
Метров двести квадратных… да, наверное, и побольше; и все для сибаритства: кровать… точнее, кроватища, пищеблок… мультимедиакомплекс, еще чего-то… вот это ванная!..
Гм.
— Здорово, — поделился Лекс. — Только вот… асаминтос с форикой обязательно прозрачными было делать?
— Умывальню, как и все стены, можешь, конечно, сделать непрозрачными, — слегка усмехнувшись, сказал Ниелло. — Не специально же для тебя строили. У людей всякие желания бывают… особенно у тех, кто обитает на Цезарии.
— Ага, — пробормотал Лекс. — А вон там… телескоп, что ли? Глазам не верю.
— Верно, телескоп, — сказал Ниелло. — Раритет. Антик. На планете очень спокойная атмосфера. Звезды здесь такие, что картины с них писать можно.
Лекс вздрогнул.
— Действительно, — негромко произнес он и прошелся по «апартаментам», невольно глядя под ноги. Далеко внизу зеленела травка.
Лекс бросил мешок, который дал ему еще внизу центурион, на кровать.
— Что здесь, кстати? — спросил он.
— Распакуй, — предложил Ниелло. Лекс раздернул замки.
Одежда… так… похоже, размерчик подходящий… О! Форма Охотника.
Это было кстати, поскольку старую парадку Лекс оставил на Забдицении. Только награды забрал и еще какую-то мелочь.
Но вот… н-да, неувязочка.
— Что ж промахнулись-то? — разочарованно спросил Лекс.
— А что такое?
— Форма-то офицерская. Да еще и триария.
— Ну и что?
— Как это — ну и что? Я же пока что старший велит, всего-то навсего.
— Уже нет, — спокойно сказал Ниелло.
— Не понял, — посмотрел на него Лекс.
Разжаловали, что ли? Когда только успели… да и за что, спрашивается? Чести Охотника нигде не уронил…
— Приказом магистра-экита Флота Звездных Охотников, утвержденного лично Цезарем, — четко произнес Ниелло, и в глазах его была темнота, — за образцовое поведение в чрезвычайной ситуации, за спасение ценной для Энеадской Республики персоны и в связи с особыми заслугами, старшему велиту Звездному Охотнику Александру Волку присваивается в порядке исключения внеочередное звание «триарий Флота Звездных Охотников». В приказе, господин триарий, распишетесь позже.
— А… кх… кх-м. Служу Республике! Слава великому Цезарю!..
А ни хрена себе… да и Гагарину такие повышения не снились.
— Вольно, триарий.
Лекс обнаружил, что стоит по стойке «смирно», и расслабился.
— Приводи себя в порядок, переодевайся, через полчаса жду тебя внизу. На поверхности, так сказать. С лифтом разберешься. Да, возьми коммуникатор… а этот оставь себе. И бронекомбинезон тоже далеко не прячь. Мало ли… какие приказы будут.
— Во что переодеваться-то? — подал голос Лекс, выходя из состояния легкого ступора.
— Как — во что? В парадную форму, господин триарий. Через полчаса жду.
Ниелло козырнул, Лекс, который уже снял берет, только щелкнул каблуками. Центурион провалился вместе с кабиной лифта вниз.
Лекс некоторое время задумчиво смотрел ему вслед, потом встряхнулся и прошелся по апартаментам.
Ну и дела. Сначала гоняют, как мыша в подполе, потом мышу килограммом, так сказать, чеддера по голове — хлоп… обожраться можно с непривычки.
Хотя… если трезво посмотреть на вещи, то ничего особенно хорошего не случилось. Подумаешь — звездочки триария повесили. По-земному это майор примерно выходит… Ты кто? Майор. А почему? Звание такое. Крайне рады…
А вот что дальше?
Лекс снял тяжелый бронекомбинезон, сбросил гвардейскую форму, оставшись в одних трусах, и направился в ванную-асаминтос, но потом остановился, подумал, подошел к прозрачной внешней стене, прижался к ней лбом и уставился на вид, открывавшийся из аквариумных апартаментов.
Невесомая и почти невидимая «башня», с верхушки которой он озирал окружающие красоты, находилась почти на самом краю острова. С одной ее стороны высились отвесные скалы, с другой виднелся небольшой чистенький пляж и — море… собственно, море было практически под ногами: ослепительно, не по-земному, синее, спокойное, какое-то даже ленивое… ничего, что холодно, все равно искупаемся…
Лекс резко обернулся, услышав легкий скрип отодвигающейся двери лифта.
Марсия!..
Она была в чем-то вроде бы простеньком, белом, обтягивающем… в черных волосах и на шее — бриллианты и немного золота… загорелые ноги… вот эт-то ноги… а я, кстати, без штанов.
Но вот кстати ли? Это вопрос.
Лекс дернулся к одежде, понимая, что как раз вопросов быть не может… и остановился, подумав, что будет очень глупо выглядеть, если станет скакать на одной ноге, не попадая в штанину, приговаривая при этом «пардон» и падая носом вниз. На фиг надо.
Марсия стояла молча, и тут Лекс понял, что она самым внимательным образом его рассматривает. Ну и правильно. А что тут такого, в самом-то деле? Посмотри, дорогая, посмотри. Нам скрывать нечего.
Он скрестил было руки на груди, но спохватился и спрятал их за спину. Не стоит вести себя слишком нахально перед лицом юной незамужней госпожи. Однако и взгляд у вас, мадемуазель…
Марсия продолжала молчать. Лекс почувствовал легкое раздражение. Что я ей, конь на ярмарке, что ли? Подумаешь, цезаревна. И не таких видали…
— Разрешите одеться, госпожа? — довольно ядовито осведомился он.
— Что?.. Ах да… ну конечно, — будто бы спохватилась девушка.
— Между прочим, добрый день, — буркнул Лекс, нарочито не спеша направляясь к своей одежде.
— Здравствуй, — сказала Марсия ему в спину, и в тоне ее не было никакой растерянности — сплошное высокомерие. — Мне отвернуться?
Вот зараза.
— Как будет госпоже благоугодно, — сказал Лекс через плечо, разглядывая разложенную одежду.
Он быстро надел шорты и легкую спортивную рубашку, потом повернулся к девушке.
Она стояла спиной к нему и задумчиво водила пальцем по прозрачной стене.
— Я готов, — произнес Лекс.
Марсия неторопливо повернулась и прошлась по комнате, не глядя на Лекса.
Ну что же, и мы помолчим, раз такое дело. Марсия остановилась и посмотрела на Лекса.
— Поздравляю, — негромко сказала она.
— С чем это? — удивился Лекс.
— Ну как же… повысили в чине. Или как это называется? В общем, наградили.
