— А-а-а-а-а!..
Кричит Гляпа. До леса ему осталось всего ничего, а он тормозит на ровном месте так, что комья земли летят из-под подошв, и машет руками, что твоя мельница. И я его очень понимаю: резиновый лес вздрагивает, гуттаперчевые деревья мотаются туда-сюда, и из леса поднимается псевдогигант.
Здоровенный. Я таких еще не встречал. Корявые каучуковые деревья ему по грудь, он раздвигает их, как водоросли, и сам оброс чем-вроде водорослей — не то шерстью, не то какой-то паразитической ботаникой. От его рыка готовы встать дыбом все волосы на теле, но не встают. Им некогда.
Хвост бросается влево, а я вправо, на бегу освобождаясь от рюкзака. Гляпа меня сейчас не интересует, а Вычет дальше всех от псевдогиганта, авось сам успеет сориентироваться. Псевдогиганты тупы, их надо валить с нескольких огневых точек, обязательно рассредоточенных. На этом выигрывается время — псевдогигант не может сразу решить, кого атаковать в первую очередь, и с ревом топчется на месте почем зря, расстреливаемый спереди, справа и слева. — Не в голову! — кричу я. — В шею!
В шее у псевдогиганта, как у всех порядочных позвоночных, таятся артерии, а стрельба в голову малополезна: при всей массивности псев-догигаитовой башки в ней удивительно мало мозгов, а череп толстый, не всякая пуля его возьмет. Глазки тоже маленькие, трудно попасть. Можно палить по туловищу, но это долгая канитель, псевдогиганты на редкость живучи. Шея лучше всего.
А вот и вертолет. Он идет совсем низко — пилот, как видно, отчаянный парень. Куда ж ты летишь, сволочь? Ворону тебе в воздухозаборник, ракету в топливный бак! Самое время менять диспозицию и, уж конечно, дислокацию. Крича что-то несусветное, поворачиваюсь и бегу навстречу вертолету, но, конечно, чуть вбок, чтобы не угодить под пулеметы. Что я ору? Не знаю. Сам себя не слышу. Но вижу, как Вычет тоже улепетывает прочь, и чую, что Хвост и Гляпа делают то же самое, разбегаясь веером. Никто из нас не сделал по псевдогиганту ни одного выстрела.
Рев винтов тонет в грохоте — вертолет открывает пулеметный огонь. Ответный рев псевдогиганта я слышу не ушами — всем телом. Вот это номер! — пилот открыл огонь по псевдогиганту, а мы целы! Рефлекс сработал, наверное. Молодой пилот, это точно. Когда прямо перед тобой из леса встает этакая махина, палец сам стремится утопить гашетку. Падаю, перекатываюсь на спину, веду стволом автомата и не знаю, кого мне угостить очередью. Может, лучше бежать дальше во всю прыть?
А куда? Кусты, что на той стороне проплешины, не важные, в них не спрячешься, и аномалий вокруг полно…
Клочья! Клочья летят из груди псевдогиганта, и вдруг он делает то, на что я никогда не считал псевдогигантов способными, — прыгает вперед и вверх, как Кинг-Конг, доставая чудовищными лапами зависший на месте вертолет. Удар. Треск. Одна лапа псевдогиганта, срубленная винтом, летит в сторону, туда же летят обломки лопастей, и туша чудовища грузно валится на поляну, а вертолет с воем падает в каучуковый лес и секунду спустя взрывается, подбрасывая к небесам шар клубящегося пламени. Фииита. Нет вертолета. Псевдогигант слабо шевелится, но, по сути, уже мертв. У него не только вспорота пулями грудь и отрублена рука — он еще получил лопастью поперек морды. Картина неаппетитная.
Собираемся вместе. Всех колотит, даже Хвоста, хотя он старается держаться бывалым парнем — подумаешь, мол! Даже меня трясет. Вычет что-то бормочет.
— Что? — Я почти кричу. Оглох.
— Барон Мюнхгаузен, — говорит он громче. — Между крокодилом и львом.
В сердцах крою его по матушке. Если не можешь сказать ничего дельного, так и молчи в тряпочку, умник очкастый!
Глава 9. Свобода быть свободным
Ночуем у Радара.
Вернулись до темноты. Идти назад, естественно, оказалось много легче, Зона не наставила новых подлянок на разведанной дороге. Если честно, я сознательным усилием воли заставил себя вернуться к Радару. Странно, но факт: мне уже не хотелось возвращаться. Пусть трясло меня, пусть пугала ночевка на подступах к ЧАЭС — мог я идти дальше и чувствовал это. Внезапно как-то ощутил: могу и хочу. Остальные, правда, этого не ощутили, и я смирился.
Горит костер, и дым ходит по кругу, заставляя каждого из нас поочередно кашлять и тереть глаза. Дров достаточно, успели собрать запас на всю ночь. Ночуем на открытом месте — так безопаснее. В подземелья этого объекта я и днем не сунусь, не то что ночью, хватит с нас ужасов Агропрома, а Хвост тем более туда не рвется. Под защитой обгрызенной стены единственного худо-бедно уцелевшего здания — увольте. Хорошо, конечно, когда хотя бы за одно направление можно быть спокоен, но так могут думать только новички, не видевшие, со стены на жертву прыгает снорк. Ближние подходы к костру мы как могли защитили — натаскали камней и трухлявых бревен, навтыкали ржавых арматурин наклоном наружу. Чепуха это, а не зашита, но утопающий за что хватается, а? За арматурину, хе-хе.
— Дежурим парами, — объявляю я. — Кто первый?
— Жребий бросим? — предлагает Хвост.
— Валяй. Монетка есть?
— Давай на спичках.
Вытягиваю короткую — нам с Вычетом караулить первыми. Хвост демонстрирует мне вторую спичку — длинную. Все, мол, честно. Не верю я ему. Наверняка смухлевал, а поймать его не могу.
— Ладно, спи… Погоди, а где твой контейнер?
— На поле бросил, — безмятежно отвечает Хвост. — Завтра пойдем, подберем.
— Ты бы еще автомат там бросил…
Ставлю пять к одному: завтра на том поле мы не найдем никакого контейнера с артефактами. Хвост умудрился незаметно прикопать его в только ему одному известном месте, а завтра будет суетливо искать, ныть о пропаже и ругаться черными словами.
Наплевать. Спать хочется. Устал. Минувший день был не из легких.
Вычет молчит — кажется, надулся. А не болтай что ни попадя — не будешь послан. Потом он все-таки спрашивает:
— Псевдогиганты — они плотоядные?
— Ты же с биологами общался, не выяснил, что ли? — фыркаю я.
— Это не выяснил. Другие темы были.
— А хрен их знает, — сознаюсь я в невежестве. — Всеядные, наверное. Что в пасть попало, то и жрут. На такую тушу в Зоне никакой плоти не хватит.
— Они устойчивы к пси-излучению?
— Мутанты к нему вообще довольно устойчивы, — просвещаю я Напарника, — а псевдогиганты еще и тупы. В их черепах и выжигать-то нечего.
— Понятно, — говорит Вычет и вновь замолкает.
У меня слипаются глаза. Мне даже нравится, что дрова сырые, — у дежурного есть занятие: раскладывать ветки у костра для просушки и питать огонь только подсохшими. Встаю, подбрасываю в костер пару веток, и на минуту становится легче. Надо завтра же дойти до Монолита. Надо! Иначе Зона возьмет меня измором. Если протянуть еще сутки, то до Монолита я, может, и дойду с языком на плече, а сил на обратный путь уже не останется… Нет, что за чушь! Я ведь не пойду к самому Монолиту и Вычета не пущу. Да ведь он лучше меня понял, что Монолит не имеет к Исполнителю Желаний никакого отношения! Ну, тогда пошарим, поищем возле Четвертого энергоблока этот самый Исполнитель… Не найдем, конечно, не верю я в него. В смысле, надеюсь на чудо, как все, а умом не верю.
