моей сестрёнки с дороги образовалась одна небольшая проблемка. Не подскажете, где мы можем найти туалет?
— Пойдём со мной, — протянула лэра руку сестрёнке.
— А вы настоящая лэра?
— Самая что ни на есть взаправдешная, — на полном серьёзе выдала Олира.
— Тогда пойдёмте, — согласился ребёнок, видимо исходя из каких-то своих критериев о порядочности людей.
Мари мне сдали на руки минут через пять. Умытую, причёсанную и держащую в каждой руке по трубочке со сливочным кремом.
— Очаровательный ребёнок. С удовольствием пригласила бы вас вместе с ней на чай, — расцвела Олира от улыбки, которая очень ей идёт.
— Если только послезавтра. Завтра мы целый день проведём в разъездах, — ответил я, чётко обозначив голосом долю сомнения и раскаяния.
Так-то, по местным понятиям, не совсем вежливо отказываться от приглашения аристократки.
— Послезавтра будет даже лучше, — ничуть не изменившись в лице, ответила лэра.
— Ну, что, сестра, пойдёшь в гости?
— Конечно — да, — выдвинула вперёд обе ручонки Мари, наглядно демонстрируя доказательства, свидетельствующие о том, что было бы глупо отказываться.
— Цветочный бульвар, особняк Хая, — с улыбкой назвала адрес Олира, от осознания которого у меня вдруг резко похолодело в груди, — Охрана будет в курсе.
Это куда же я залез?
Даже те богатые кварталы, что ближе к центру города, зачастую приходится объезжать стороной. Далеко не во все можно попасть простому смертному, а тем более, проехать по ним на извозчике. Но там — просто улицы.
А что касается бульваров… Насколько я знаю, их во всём городе всего четыре или пять, и на каждом из них расположена примерно дюжина особняков. И называется район бульваров весьма выразительно — Верхний город.
Ну, да. Этакий город в городе, отгороженный от всего остального мира очень симпатичной на вид четырёхметровой каменной стеной.
Уж не помню, как откланявшись, я в раздрае чувств вернулся к дилижансу.
Надо заметить, вовремя.
Отец, которого я опознал по воспоминаниям Ларри, стоял около четырёх здоровенных баулов и чего-то ждал.
— Отец, привет, — подошёл я к нему, сдав малявку матушке.
— Ого, как ты вымахал! — подивился тот, протягивая мне руку.
Померились рукопожатием. Он бы точно проиграл, но я не стал усердствовать, за что получил его довольный удар по предплечью, который предпочёл попросту не заметить.
— Поможешь? — кивнул он на баулы, — А то у нас ещё один саквояж где-то там, — взглядом указал он в сторону двух мужиков, вытаскивающих последние тюки из глубокого ящика в задке дилижанса.
— Да не вопрос, — легко подхватил я все четыре баула и понёс их к нанятому мной экипажу.
Отец подошёл как раз в тот момент, когда мы с возничим закончили крепить их ремнями на специальной откидной полке для багажа, что находится позади возка.
Последний саквояж, оказавшийся не слишком большим, мы попросту закинули под сидение.
— Сначала поедем разгрузимся, а потом — в ресторан, на обед, — выдал я ближайший план действий.
— Сынок, у нас всё с собой. Кушать в ресторанах очень дорого и вовсе не полезно, — тут же возразила матушка, желая преподать мне урок бережливости и правильного питания.
— Об этом завтра поговорим. Ужинать будете без меня. Я почти неделю назад был приглашён в гости к очень серьёзным людям. Отказаться сейчас не смогу. Могут неправильно понять.
— Ты связался с криминалом? — тут же вступил отец.
— Лэр, который меня пригласил, один из лучших целителей в городе, — укоризненно покачал я головой.
— Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты идёшь ужинать к лэру? — чуть повысил тон отец, и возничий заинтересованно повернул своё ухо в нашу сторону.
— А что тут такого, — звонким колокольчиком вмешалась малявка в разгорающийся скандал, — Послезавтра мы с братиком приглашены к лэре на чай. На какой-то там Цветочный бульвар. Мам, ты что, мне не веришь? Я же тебе давала трубочку попробовать…
Дальнейший разговор пришлось прервать. На возничего вдруг напал сильный приступ кашля и на какое-то время наш экипаж опасно завилял по улице, заставив всех нас испуганно ухватиться кто за что может. Я одной рукой ухватил сестру, а второй зацепился за металлический поручень, пришедшийся очень кстати.
Впрочем, ничего страшного не произошло, разве что мы напоследок слегка чиркнули боком нашего транспортного средства по каменному столбу уже совсем недалеко от снятого мной дома. В летний сезон на таких столбах устанавливают светильники, а сейчас это просто бесполезные декорации.
Всё, что ни делается — к лучшему!
Признаюсь, я никогда не понимал эту истину. А вот на тебе! Дошло только в этом мире.
Не случись с нами казус по дороге, ещё неизвестно, чем бы день закончился, а так почти мои родители безропотно переоделись после дороги и дали отвезти себя в ресторан.
Ели они, правда, без особого аппетита, разве что матушка заметно оживилась, старательно пробуя белый соус с грибами, поданный к мясу. Зато мы с сестрёнкой отвязались по полной. Я, оттого, что меня конкретно на жрачку пробило, а Мари урчала над десертами, причём над всеми подряд.
Уникальный ребёнок! Так и хочется ей сказать банальность из моего мира:
— Да ты же лопнешь, деточка!
Должен заметить, что в ресторане этого мира я впервые. Здесь у ресторанов не вполне произносимое название, поэтому я обойдусь его земным аналогом. В Белговорте полно всяких разных кафе и кабаков, но в его доступной части в зимнее время работают всего три ресторана. В сезон их намного больше. Насколько больше, сказать не готов. Своего опыта у меня фиг да маленько, а моего предшественника Ларри такие вопросы никогда не интересовали.
Будь я прежним Ларри, то как поросёнок сейчас бы радовался, что матушка привезла мне два баула со жратвой. Судя по некоторым её обмолвкам и причитаниям, дело именно так и обстоит.
Но всё гораздо хуже.
Я спалился. Если переводить вес баулов в земные величины, то каждый из них весил килограммов по сорок — сорок пять. Умножаем это на четыре, а потом представляем себя на месте моего отца.
Чистое палево! Маменькин сынок, который ещё летом своё рыхлое тело и пару раз не мог на турнике толком поднять вдруг хватает больше полутора центнеров и чуть ли не на вытянутых руках относит их метров на сорок в сторону. Надо же мне было так лопухнуться!
Впрочем, рынок отвлёк меня от терзаний. Шум, гам, разнообразие продуктов.
После рынка повёз семью по магазинам. Хоть родители Ларри и переоделись после дороги в лучшее, что у них есть, но даже издалека видно, что они провинциалы. К тому же оба поправились, и старая одежда, которой в лучшем случае лет пять — десять, им явно не по размеру.
Начал
