там. Точнее, её ядро, которое управляет нанитами, создающими всё это, — махнула рукой Берроуз, намекая на происходящее.
— Мда… — вздохнул Скотт.
Проблема заключалась в том, что прямой путь к ангару и складам рядом с ним был уничтожен взрывом ториевой батареи. А параллельные коридоры, скорее всего, превратились в столь перекрученное и оплавленное месиво, что соваться туда бесполезно. Вывод напрашивается сам — нужен обходной путь. А это, скорее всего, встречи с очередными местными тварями, некоторые из которых, весьма проблематично убить.
— Что-то не так? — вернулась Берроуз к Скотту, заметив его реакцию.
— Можно сказать, лейтенант, — вздохнул десантник, — У нас есть проблема.
«Ненавижу подобные игры, — мысленно вздохнул я, — Чертовы разведки…»
Пока мы ждали команду спасения, успели договориться о поведении Натальи и о том, как ей отвечать на вопросы, что говорить и как действовать в целом… Правда, во всём этом не было ни слова о моей вероятной смерти или отключке, но… Берроуз молодец — быстро сориентировалась и смогла поставить себя правильно, хоть и коряво. Ещё большая ей хвала за то, что сдержала себя и начала задавать вопросы по делу, а не кинулась ко мне с требованиями немедленно помочь. Впрочем, как мне кажется, она не тот человек, что закатит классическую женскую истерику. Тем более, что я для неё — только очень полезный и важный знакомый, а не родной отец, мать или брат, по которым девушка действительно рыдала.
Десантник же, молодцы в другом смысле — лишних вопросов не задают, хотя в их эмоциональном фоне они ощущаются. Профессионалы, которые выполнят приказ и забудут, не засовывая любопытный нос туда, где его могут и оторвать.
На том поводы для хорошего настроения закончились и начались причины для омерзительного.
Во-первых, я истощил свои ресурсы почти полностью. Восстанавливаться придется долго, если до таковой возможности вообще доживу. Ведь, по большому счету, как боевая единица я теперь меньше нуля — даже самостоятельно передвигаться не в состоянии. Про использование мистических способностей и речи быть не может, а стрелять из бластерного пистолета по тем махинам, которые нас совсем недавно едва не угробили — смешно. Это что из рогатки по тяжелому линейному крейсеру Империи палить и думать, что от этого появится какой-то прок.
Во-вторых, боезапас у наших новых товарищей по несчастью далеко не бесконечен и уже скоро он покажет своё дно. Во всяком случае, плазменные гранаты уже закончились, а надеяться на прием с ториевой батареей, который использовал Скотт, чтобы расправиться со второй тварью, мало что опасен для нас. Так ещё и может повредить корабли, стоящие в ангаре. Потому на роль такого самодельного взрывного устройства решили пустить баллоны для бластерной винтовки. Не ядерный взрыв, конечно, но тоже неплохо. Во всяком случае, они могут существенно ранить здешних «мастодонтов».
В-третьих, лейтенант Скотт предположил, что всё происходящее — рукотворно и виновник не просто жив и здоров, а находится в ЦПУ станции. И коли так…
— Ты предлагаешь двигаться туда, а не в ангар? — поинтересовался я офицера.
Как-то само собой вышло, что мы перешли на «ты» и оба в этом проблемы не видели. Правда, совсем уж включать панибратство и хлопать по плечу никто не собирался — рамки приличия тоже надо соблюдать.
— Понимаешь… Если эта скотина ещё раз врубит гравитационные лучи, то кораблю конец, — покачал головой Скотт, — А что там в складской зоне — вилами по воде писано. Лучше уж рискнуть и добраться до ЦПУ, всё там зачистить и уже после этого идти к ангарам. Тем более, что прямой дороги у нас нет. Взрыв ториейвой батареи серьёзно повредил конструкции станции и…
— Я понял, не продолжай.
Это было «в-четвёртых», совмещенное с «в-третьих». Помимо того, что офицер хотел найти виновника гибели своего отряда, существовала угроза повторного применения систем станции против нас. Причем, теперь этому помешать не выйдет уже точно — резервный центр управления уничтожен.
— Потому, — развел руками Скотт, — Придется идти туда.
— Придется, значит пойдем, — только и оставалось мне согласиться.
Несмотря на то, что я был крайне слаб и едва переставлял ноги, опираясь на плечо Берроуз, разделяться мы не стали. Лучше идти медленно, но одной группой. Так шансов на то, что нас перебьют по одному в разы меньше. Впрочем, тут речь, скорее, шла о нас с Натальей. Десантники вооружены и экипированы достойно и свои жизни, в случае нужды, просто так не отдадут, утаскивая за собой десятки тварей.
В конечном итоге походный ордер оказывался выбран следующий — Фирс и Вейло идут впереди, за ними я с Берроуз, а замыкает нашу колонну Скотт. Учитывая, что от разрушенного сектора СВР до здешнего ЦПУ нужно идти аж два километра только до лестниц, а затем ещё полторы сотни метров по ним вверх…
«Прогулка будет очень длинной, — мысленно хмыкнул я, держа в руке «Шмель», к которому пристроили тактический фонарь, — Остается надеяться, что больше этих громадин нам не повстречается. Уж очень они живучие.»
Что удивительно, но коридор, по которому я ещё вместе с Грейс собирался бежать, но нам пришлось свернуть в сектор СВР, был пуст. Аварийное освещение работало, давая слабый мерцающий алый и оранжевый блики на стенах. Никаких следов боев и трупов. Словно бы весь персонал станции попросту покинул её, спасаясь от наступающей беды. В мертвой тишине наши шаги гулким эхом разносились по на десятки метров вокруг, отражаясь от металлических панелей стене и напольного покрытия.
Идущие впереди сержант и капрал, осторожно осматривающие каждый боковой проход, освещая их лучами мощных портативных прожектором, установленных на стволы плазменных излучателей, хранили молчание. Скотт, идущий позади нас, лишь иногда замедлялся, освещая то одну дверную панель, то другую. Каждый раз офицер качал головой и догонял нас, не забывая оглядываться назад.
— Всё обесточено, — произнёс он спустя минут десять, нарушим гнетущее молчание, — Некоторые двери явно пытались открыть изнутри — в паре мест я видел щели с просунутыми в них кусками металла и ножками от стульев… сломанными. Люди пытались выбраться из помещений, но не смогли… — добавил лейтенант, вновь обернувшись.
— Здешний ИскИн устроил массовую зачистку, — произнесла Берроуз, тяжело дыша, — Он пытался бороться с происходящим, но потом приступил к выполнению приказа о ликвидации зараженных. К этому времени нормальных людей на станции почти не было, а единицы выживших забаррикадировались где смогли… но их было очень мало.
— Вы…
— Я была тут, когда начался этот хаос, Скотт, — повернула к офицеру голову Наталья, — И видела всё своими глазами.
— Вам не позавидуешь, лейтенант, — тихо произнёс Фирс,
