расположился на кухне — продолжил пьянку. К себе в компанию он взял девушку-голограмму, о чем-то ей бубнил.
Включив ноутбук, я сел в кресло. А вот и база. Нажал на ярлык, на экране появилось окно с символикой КГБ. Так, логин и пароль… Какой пароль? Без понятия. Помочь в этом мне может Полина. Но черт побери! Снова ей звонить? Выгляжу как полный идиот! Но деваться было некуда. Вздохнув, принялся звонить.
— Извини, что отвлекаю… но не могу вспомнить свой логин и пароль от базы… — сказал я.
— Логин твоя фамилия, пароль номер жетона.
— Ага, если бы его помнил.
— Возьми и посмотри.
— Ты забыла? Он как и удостоверение где-то потерялся.
— Вот дела. Что-то срочное?
— Ну, как бы да.
— Можешь зайти под моим именем.
— Ты бы меня выручила.
— Логин моя фамилия, пароль три четыре девять три пять девять.
— В долгу не останусь.
— Да ладно тебе, мы же коллеги.
— Ну, все, отдыхай. Больше звонить точно не буду.
Завершив вызов, вбил в окошки логин и пароль и вошел в базу. С помощью фильтра нашел сводку происшествий за этот день. А вот и сводка по моему замесу. По базе он прошел как операция контртеррор. Описание было достаточно скудное, гласило, что на крыше здания забаррикадировался боевик Нормандской Конференции. Ликвидировать не удалось, скрылся. Черно-белый фоторобот тоже был… раскрыл его на весь экран. С монитора на меня смотрел… я. Сходство не сто процентов, но где-то шестьдесят-семьдесят точно есть. Написано, что личность боевика не установлена. Объявлен план перехват. Значит, все-таки они даже думать не думали, что это был Антон Глуховский. Наверное… Если бы они знали, что это Антон, я бы сейчас тут спокойно не сидел. Верно? Верно.
Ну что ж… можно сказать, что сегодня я легко отделался. Смылся с крыши, да еще и личность свою не раскрыл. Пока что можно жить спокойно. Относительно, конечно же. Но все же одна неприятная новость была — в сводке имелась информация на нашу машину, ну, на которой мы успешно проскочили на красный светофор. А вот и данные старого владельца. Видимо Оля еще не успела переоформить на себя. Бывший владелец даст данные липового паспорта Оли. И что из этого следует? Да ничего. Просто придется ей сделать новый паспорт. Надо бы Ольгу предупредить, что он засвечен. Интересно посмотреть, что есть в базе на Геворка.
Нашел сводку по взрыву около станции метро «Дмитровская». Описание тоже скудное. Геворк так же, как и я назван боевиком Нормандской Конференции. Фоторобот очень похож на главного. Личность не установлена. Еще бы, хмыкнул я. Поди установи личность человека из параллельной ветки времени.
Какой вывод из всего этого? Геворку надо залечь на дно хотя бы на пару недель. Ольге сменить липовый паспорт на другую подделку, а мне… а мне собственно ничего особого делать не нужно. На меня работает удостоверение сотрудника КГБ, которое кстати, надо бы побыстрее восстановить. Никто не подумает, что я мог быть сегодня на крыше. Никто. Хотя нет, стоп. Я мог оставить свои отпечатки пальцев. Они-то по-любому есть в базе сотрудников КГБ… Отпечатки это реальная проблема. Но свои пальчики я везде стер, я в этом уверен. А в той машине? Я ведь был в салоне… Я еще раз прокрутил в голове, все свои действия внутри авто. Нет, я определенно ничего не трогал. На все сто уверен. А дверная ручка? Та, что снаружи?
Дверная ручка…
Пожалуй, на ней могут быть мои отпечатки. Хорошо помню это ручку — хромированная, тонкая металлическая трубка. Мне представилось, как криминалист откручивает ее, опускает в полиэтиленовый пакет и едет с ней к себе в кабинет.
Вот дерьмо! Я поставил ноутбук на журнальный столик, и вскочив на ноги, принялся наворачивать по комнате круги.
То, что я трогал эту проклятую ручку еще ничего не значит. Ровным счетом — ничего. Или я себя просто успокаиваю? Отпечатков именно пальцев там быть не может. Самими подушечками я к ней не прикасался, только внутренней частью ладони. Трубка достаточно тонкая, поэтому у криминалиста будет лишь часть отпечатков. Отсюда следуют вопрос: можно ли с помощью этих частей выйти на меня?
Я точно знал, что мои «пальчики» есть в базе. Ведь логично, что все сотрудники КГБ их сдают. Меньше я был уверен, что в ней хранятся отпечатки моих ладоней. Хотя… и они там должны быть. Вряд ли в КГБ полные идиоты, чтобы «пальчики» снять, а отпечатки ладоней нет.
Логичный вывод: на меня скоро выйдут. Думаю, их технологии позволяют сопоставить фрагменты отпечатков со всеми отпечатками, которые хранятся в базе. Так что, время пошло на часы, в лучшем случае на дни. Конечно же, может мне сегодня повезло, и отпечатки ладони на хромированной ручке плохо читаемы… и поэтому будет невозможно использовать их в помощь следствию… но что-то мне подсказывает — чуда не будет.
Следовательно, нужно менять квартиру и как можно быстрее. И вообще, надо заняться техническим и материальным обеспечением группы. Мы уже несколько дней в этой временной ветке, а у группы ни базы, ни оружия, ни денег. Все руки не доходят. Так что время пришло.
Хакерша по-быстрому взломала несколько банковских счетов и обеспечила нас деньгами. Захватив мой ноутбук, остаток вечера провели с Ольгой очень «увлекательно» — мотались по Москве в поисках базы для группы, были готовы купить здесь и сейчас. Геворка с собой не взяли, он был пьян. И да, я предусмотрительно оставил мобильник дома. Если меня будут вычислять, то первым делом по нему.
Оказалось, что в СССР не так-то просто купить недвижимость. Вся она была в собственности у государства, и ее продажа каралась тюремным сроком. Но все-таки нам удалось снять квартиру на окраине Москвы. Неофициально, конечно же. Хозяйка квартиры добродушная тетя Зина. Мы представились ей молодой парой, решившей съехать от родителей и жить отдельно. Почти сразу же втерлись в доверие. Не знаю почему… может мы ей понравились или просто в СССР все такие доверчивые? Оплатили аренду на три месяцы вперед и получили ключи.
Когда хозяйка ушла, я еще раз осмотрел базу группы. Квартира, как квартира. Просторная трешка. Интерьер простецкий, держу пари точно такой же у тысячи жителей Москвы. Район тихий, самая окраина города. Недалеко загородная трасса. Правда есть один недостаток — холодильник жутко тарахтит…
— Думаю, сегодня я останусь здесь, — сказал я, смотря в окно через тюль. Двор был темный, фонарь над нашим подъездом не горел.
— Боишься, что наследил? — спросила Оля и села на
