жизни, и в этой и в той, я сидел в растерянности не понимая как дальше поступить. Чувство очень скверное, скажу я вам. Сидя на лавочке, в первом попавшемся сквере, я усиленно думал. Вернее пытался – в голову как назло ничего не шло. Хотя это не удивительно, в такой ситуации любой человек далекий от всей этой бандитской темы был в растерянности. И это я еще мягко выразился.
– Скучаешь?
На лавку рядом со мной кто-то мягко приземлился. Голос показался странно знакомым.
Поворачиваю голову и без особого удивления смотрю на Са-ранг – главу Красных шапочек.
– Не приходится, – ответил я, поворачиваясь обратно и утыкаясь лбом в сцепленные кисти рук. – С чем пожаловали?
– Да так, до меня дошли слухи, что ты дочь мою видел, – произнесла она, после секундного молчания. Видимо ожидала более яркой реакции.
– Это она вам сказала?
– Я ее не видела с тех пор, как мы ехали со встречи, – удивила она. – Уже с ног сбилась, разыскивая ее.
– Понимаю, – хмыкнул я, – у меня похожая ситуация.
– Наслышана. Поэтому предлагаю объединиться в наших поисках, ты поможешь мне найти Муну, я помогу найти Китти.
– И зачем вам это? Думаю, у вас и без меня достаточно помощников, которые намного профессиональнее меня.
– Это так, – кивнула она, – но у нет того, чего нет у тебя.
– Чего же?
– Думаю, нам стоит поговорить об этом в другом месте, – обозначила она улыбку, – не против немного прокатиться со мной?
– А вы меня не похитите? – приподнял я бровь, поворачиваясь к ней. Женщина была одета в строгий черный костюм, на носу очки в тонкой оправе. Настоящая бизнес леди.
– Зависит от того, в какую сторону пойдет наш разговор, – склонила она голову набок.
– Кхм, – я отвернулся, осмотрев себя. Да уж, бомж, бомжом. Ну и ладно, не на свидание чай. – Ладно, заинтриговали.
Дорогой белый спорткар ждал нас на обочине дороги. Странно, я думал такая женщина гоняет только с водителем. Видимо, она прочитала это на моем лице, поэтому пояснила:
– Разговор не для лишних ушей.
– Мне уже страшно. А как же охрана?
– Мне она не нужна, – пожала она плечами, открывая водительскую дверь.
– А не слишком самоуверенно? – спросил я уже в салоне. А что, удобно. У меня похожий автомобиль был когда-то. – Думаю, у вас немало недоброжелателей.
– Это так, – кивнула она, заводя мотор. – Однако меня не зря называют Богиней войны.
Она стартовала резко, с пробуксовкой, так, что мой пустой желудок ухнул куда-то в район кишечника. Повизгивая шинами, она с заносом вырулила на дорогу, чудом не зацепив стоящие там машины, водители которых тут же выразили свое к нам отношение яростными сигналами.
– Дайте я хоть пристегнусь, – пробормотал я, вцепившись в края кресла.
– Не волнуйся, – усмехнулась она, играя в шашки на двухполосном шоссе и часто выкатываясь на встречку. – я осторожный водитель.
– Я заметил, – буркнул я, нащупывая ремень безопасности. – Так о чем ты хотела поговорить?
Она покосилась она бледноватого меня и скинула скорость, видимо, пожалела.
– Ты говорил, что ты сирота, – полуутвердительно произнесла она, внимательно смотря за дорогой. – Однако по моим данным ты из глубинки, приехал в город на заработки. Родители у тебя умерли совсем недавно. Я полагаю, это неправда?
– Да. Эту историю мне сделали, когда я вступил в Синий лотос.
– Там, насколько я знаю, тоже интересная история, – произнесла она нейтрально.
– Интересная, – кивнул я. – Может хватит ходить вокруг да около и прямо скажешь, о чем ты хочешь поговорить?
– Не припомню, чтобы разрешала обращаться ко мне на “ты”.
– Остановите вон у того магазина.
– Ладно, ладно, – хмыкнула она. – Что ты знаешь о своем происхождении? О своих родителях?
Вот тут я уже напрягся. Не к добру это.
– Ничего, – пожал я плечами, – сколько себя помню – жил один. Родителей никогда в глаза не видел.
– В смысле? Что прямо с младенчества один?
– Нет, конечно.
Не дождавшись продолжения, она покосилась на мое спокойное (надеюсь) лицо, и вздохнула.
– Ладно, допустим. А что ты знаешь о Детях войны?
– Ничего.
– Совсем?
– Совсем.
Блин, и чего она такой удивленной выглядит? Не нравится мне это все, зря согласился.
– Это, в общем-то неудивительно, учитывая твою историю, – произнесла она осторожно, – что ж, Дети войны – это итог союза аристократа и простолюдинки. Они несколько отличаются от других людей. Прежде всего своими физическими возможностями.
Она посмотрела на меня, ожидая, видимо, хоть какой-то реакции, но я был спокоен как удав, ибо сейчас стало понятно многое, из того, что происходит со мной.
– Ты ну выглядишь удивленным, – отметила она, возвращая взгляд на дорогу. – А говорил, что не знаешь.
– Не знаю, но я же не слепой и заметил, что отличаюсь от сверстников, – пожал я плечами. Как минимум тем, что расту как на дрожжах блин. Неделю назад я выглядел как минимум на год младше, даже не знаю радоваться этому или впадать в панику.
– Справедливо. На самом деле, информация о Детях войны является засекреченной. Точнее, она недоступна простолюдинам. Однако из-за Изгоев какие-то крохи просачиваются в широкие круги, аристо знают об этом, но сильно не усердствуют. В конце-концов для них это по большей части что-то обыденное. Особенно учитывая, на что они способны. Дети войны же… Хм. Если немного грубо, то дети войны – это мулы. Если аристократы – это сильные боевые кони, а простолюдины обычные ишаки, то Дети войны нечто среднее между ними. И имеют примерно те же недостатки, что обычные гибриды. Кроме, пожалуй, продолжительности жизни.
– То есть? – пытался я осознать сказанное.
– Мы живем максимум сорок-сорок пять лет, – грустно улыбнулась женщина, посмотрев на меня. – Видимо, наказание небес за то, что посягнули на наследие отмеченных богами.
– Вот как, – пробормотал я, лишь бы не молчать. Новая информация, мягко сказать, удивляла.
– Конечно, мы
