сейчас бы спалил к чертям весь этот мир… Видимо, шрам на лице — не единственная и не самая глубокая рана из тех, что нанесла ему эта война. Больше вопросов задавать не хотелось — у мужика крыша и так съехала, не стоит лишний раз ее подталкивать. Интересно, они здесь все двинутые? Да можно ли остаться нормальным, когда привычный мир рухнул, а все близкие тебе люди мертвы или сами уничтожают тех, кто не согласен влиться в «Единение»?
— Пришли, стоим, ждем, — скомандовал седой.
Вдалеке виднелась насыпь, на которой располагалась огневая точка. Странная многоствольная конструкция на ней напоминала станковый пулемет. Местная модификация скоростного электромагнитного оружия?
Прошла минута, и "из-под земли" выскочил худощавый светловолосый парень — вчерашний подросток. В руках его был прибор, напоминающий сканер из супермаркета. Подошел и начал тыкать им в лицо моему конвоиру. Тот стянул шлем, безразлично ожидая окончания проверки, а затем подошла и моя очередь.
— Шлем снимай, не тупи! — рявкнул малолетний, а я, подавив желание дать ему "леща", все же выполнил требуемое.
— Все ок, Шрам, — посмотрев на экранчик прибора, резюмировал белобрысый.
Седой тут же скинул мне мою винтовку, болтающуюся у него на плече. Раз — и ПГ вернулся в мою кобуру.
— Забирай свое барахло, — прокомментировал свои действия мужик, а когда я замер с протянутой рукой, рассчитывая вернуть гранату, помотал головой. — Верну, как в бой пойдем… На всякий случай.
Что там за случай, уточнять я не стал — и так понятно, не доверяет. Возражать я не стал и проследовал за ним по качественно замаскированной в рельефе лестнице. Выкопанная прямо в земле, она была утрамбована, так что ощущалась словно каменная. Спустились в широкую траншею, и по ней метров сто мимо замерших на позициях потрепанных бойцов прошли в чересчур объемистый, с моей точки зрения, блиндаж.
— Жди здесь, за тобой пришлют, — бросил Шрам и скрылся в проеме с противоположной стороны.
Комната, укрепленная пахнущей свежесрубленной древесиной, была фактически пуста. Слева на лавках вдоль стен дрыхло несколько измученных солдат, а справа всего один, одетый в слегка великоватый ему знакомый бронекостюм…
— Эй, Даг! — радостно воскликнул я, за что был грубо послан одним из проснувшихся солдат, но переживать об этом я и не думал — сам удивился тому, как обрадовался этой встрече.
— Да ладно, чувак, разве ты не должен быть уже в хабе? — удивился пилот.
— Должен, но Кэп сотворил нечто нереальное! Ты прикинь, он сначала закидал БТР гранатами, сжег турель, а затем в одиночку ушатал весь экипаж… Двоих тяжелых, мать его, киберов из ПГшки затрелил! — меня захлестнули эмоции, — Наносеть четвертого ранга — это нечто! У него дырка в пузе, а он голыми руками третьему голову откручивает! Жаль, не выжил…
— Да, крутой трекер, — понимающе кивал Даггер.
Я запнулся, пытаясь осмыслить произошедшее. Не мой рассказ, а ту легкость и естественность с которой я выдал эту тираду…
Все эти ужасы, из-за которых меня корежило весь день, сейчас казались не такими уж и значительными. Нет, если представлю себя снова посреди этого кошмара, оторопь берет, но если не заниматься самокопанием, то страх проходит мимо.
— А где остальные? — поинтересовался я.
— Нет остальных, — небрежно хмыкнул "летун", — Нас на полпути киберы с предыдущего экипажа догнали, чудом прорвался.
И опять никаких эмоций, кроме легкой досады. Покачал для приличия головой.
— Ясно. Наступление начнется через полчаса. А здесь я смотрю даже не чешутся…
— Чешутся. Атака будет синхронной по всем направлениям. Задача — выбить по максимуму ПВО и криоцентр, там сотни тысяч подготовленных к переработке тел. У местных последний шанс. Лишат киберов возможности приумножиться, и "мегамозг" вернет им этот мир. Не справятся — через неделю численность киберов сравняется с армией повстанцев, через две превысит в полтора раза…
— Прям таки вернет? — усомнился я.
— Это же машина, — пожал плечами пилот, — Если нет способа победить, она просто отступится. Биться до конца, не имея шансов на победу — это прерогатива несовершенного человеческого разума.
Да… Вот и говори при этом о человечности. Так ли она человечна? Шрам вон готов сровнять этот мир с землей, даже имея шансы на победу… Даг говорил тихо, но его услышали. Казавшийся спящим молодой парень вскочил, с ненавистью глядя на летчика, готовый кинуться в драку.
— Что вызверился, солдат? Я что-то не так сказал? — повернулся к нему пилот.
— Ты, ты… Не имеешь права рассуждать об этом, чужак! — мужик попытался нависнуть над пилотом, но вышло это плохо — ростом не вышел.
— То есть умирать за вас можно, а рассуждать нельзя? — сам набычился Даггер.
— У вас есть оружие, способное закончить эту войну одним точечным залпом прямо из космоса. А вы кидаете в бой толпу развлекающихся идиотов! — вскрикнул боец, — Ваши об этом трепались…
— Ой, дебилы… — протянул Даг. — Это я про наших… Пойми, чувак, нет у нас ничего. Всё, что мы имеем, дает нам Сеть. Оружие, броню, транспорт. Мы лишь наемники, выполняющие свою задачу по мере наших сил. Вы заплатили, и мы пришли. Но даже наши развлекающиеся идиоты для вас не самый плохой вариант. Делают, что могут…
— А могли бы прислать один орбитальный бомбардировщик…
— Ты плохо слышишь, парень. Или слишком мало знаешь. Сеть не вмешивается в дела доступных ей миров без приглашения и не использует технологии, недоступные в этом мире… А когда вмешивается, помогает соответственно оплате.
— Но она может!
— Хватит говорить о ней как о живом существе! Считай, что это закон природы, стихия. Давай попроси океан обрушится на твоих врагов. Попробуй, вдруг получится? — пилот не смеялся.
Позволь он себе сейчас улыбку, и парень кинется в драку. Боец не бросился, сдержался, но оставаться здесь больше не захотел, сжав дрожащие руки в кулаки, он выскочил из блиндажа. Оставшиеся из местных, кто слышал этот разговор, столь сильных эмоций не проявляли. Смирились с неизбежным?
Я присел, даже несмотря на долгий переход, травмы и гонку по пересеченной местности, усталости не ощущалось — оранжевый стимулятор делал свое дело, незаметно разрушая мой организм. Не так, как красная доза, но, если я каким-то чудом вернусь с этой миссии живым, мне придется проходить реабилитацию. А пока у меня в запасе около восьми-двенадцати часов искусственной бодрости.
— Эй, внешники, вас к комбату зовут, — крикнул нам заглянувший в блиндаж пожилой вояка и замер, ожидая нас.
Двигаясь по сети траншей и окопов, я снова отметил некую закономерность — возраст повстанцев. По большей части это были люди далеко за сорок, женщин почти не было, а молодежь, если и попадалась, то с
