– Эва ка-ак…– протянул я.
– Впервые видишь? – спросила Настя и добавила: – Я поначалу даже подлетать ближе боялась, жуть какая. Потом ничего, привыкла, правда, на самолете вообще безопасно, если только в самые облака не лезть.
Голос у нее был при этом дрожащий, если честно, так что следовало предполагать, что привыкла она не окончательно. Или не полностью. Или не так уж безопасно.
– А мы сейчас…– я сверился с картой, – на запад?
– Именно так.
По-2 накренился, зачерпнув упругий воздух открытыми кабинами, ударивший ветром в лицо, в расчалках засвистел ветер. Я глянул в другую сторону, вновь сверился с ориентирами – и понял, что некое скопление этой самой Тьмы отделилось от основной массы. Около двух километров в поперечнике, если прикидочно, оно, напоминающее гигантское застывшее торнадо, отодвинулось от черной стены тоже не меньше чем на пару километров.
– Это?
– Да! Помечай на карте контуры! Как можно точнее старайся, а я попытаюсь облететь.
Снова небольшой крен, затем самолет пошел в пологое пикирование, чуть увеличив, как мне показалось, скорость. Понимая, что на повторный облет у меня самого не хватит душевных сил, я со всем возможным вниманием выискивал ориентиры на земле, чтобы привязать контуры пятна к карте.
– Настя, ниже можешь? Темно, землю плохо видно!
– Сейчас!
Нос самолета наклонился к земле круче, а вот треск двигателя поослаб – пилот сбросил обороты. Мы сейчас скорее просто планировали, покачиваясь на суматошных потоках воздуха, причудливо огибавшего темную массу.
– Лучше?
– Сейчас… сейчас…– повторял я монотонно, вглядываясь вниз. – Да! Нормально! Вижу!
Самолет выпрямился, движок заработал энергичней, заново разгоняя легкую машину, а я старательно черкал по карте карандашом. Вот так… вот водонапорная прямо на границе… что-то вроде коровника разваленного, частично тонущего во тьме… вот он, есть на карте… до реки… сколько там до реки? Да метров двести, не больше, как раз она серпом загибается… так, уже половину оконтурили приблизительно, а точно… как ты такое точно обозначишь?
– Внимание, ускоряюсь! – вдруг услышал я довольно напряженный голос Насти.
– А что?
– Призраки!
– Где?
Я бы даже подскочил с перепугу, не удерживай меня ремни. Закрутил головой суматошно, не видя опасности и от этого пугаясь еще больше.
– На девять часов, чуть ниже!
Я вгляделся туда, куда она указала, и действительно увидел несколько довольно быстро движущихся в нашу сторону пятен непонятной конфигурации, просто клочки черного тумана, образовавшиеся вокруг чего-то напоминающего шаровую молнию наоборот, распространяющую вокруг себя тьму.
– Не догонят? – забеспокоился я.
– Нет, мы быстрее! Если только прозеваем и на облете перехватят! Давай дочерчивай – и сваливаем отсюда!
Действительно, призраки стали отставать, но из Тьмы вырвалось еще несколько таких, заметно впереди нас, и они явно стремились на перехват самолета.
– На одиннадцать еще несколько! – крикнул я. – Могут достать!
– Отваливаем, так что черти как можешь!
Голос был напряженный, ситуация, видать по всему, и впрямь становилась опасна. Тем более что еще одна стайка подобных шаровых молний появилась выше и тоже направилась к нам.
– Эх, высоту потеряли, на пикировании разгона не взять! – с досадой сказала Настя.
Мотор затрещал изо всех своих сил, машина медленно, но неуклонно начала разгоняться. Настя сразу опрокинула ее в правый вираж, приводя от пересекающегося с противником курса на параллельный. И почти у самого правого борта возникли еще несколько призраков. Откуда они появились и когда – ни я, ни Настя не видели: все наше внимание было обращено влево. До ближайшего было метров десять, я даже заорал с перепугу, когда увидел, как порождение Тьмы, медленно отставая, все же норовит приблизиться к самолету. Заорал не один я, Настя тоже перепугалась – мне аж по ушам резануло ее визгом.
Было чего испугаться. Вспомнился сразу наваливающийся и распространяющий смертельный холод и Тьму «пионер», жутью и ужасом пахнуло от приблизившегося призрака. Вот он, совсем рядом, рукой только подать, стремящийся убить, высосать жизнь, совершить с нами что-то настолько страшное, что даже не хочется себе это воображать.
Нам все же хватило запаса скорости и расстояния. Самолет оставил призраков за килем и понесся почти над самой землей, над деревьями и крышами какой-то брошенной деревеньки, все увеличивая и увеличивая разрыв между собой и преследователями. Мне показалось, что в дальнем конце улицы я увидел группку людей, спокойно стоящих и глядящих на погоню. Я даже не успел удивиться, лишь спросил с недоумением:
– Люди?
Возле людей сверкнули вспышки, что-то выбило искры из стального раскоса, с визгом уйдя в рикошет, что-то несколько раз глухо стукнуло в фюзеляж.
– Адаптанты, твари! – взвизгнула Настя, заваливая самолет на крыло, в левый вираж, и сразу же правый.
Я глянул вниз и с удивлением заметил, как прямо в полу у меня между ступнями вдруг появилась маленькая светлая дырочка, а что-то вырвало резиновую обивку края кабины из крепления, неряшливо перекрутив ее прямо у меня возле руки. Затем самолет прохватила мелкая, но зубодробительная вибрация, а Настя высказалась удивительно непарламентски, как не всякий грузчик бы сумел.
Адаптанты, или кто там в нас стрелял, скрылись за домами, хоть я и видел, как они бежали по улице, норовя сделать хотя бы еще один выстрел нам вослед, но зато сам самолет начал внушать опасения.
– Что случилось? – крикнул я.
– Обстрел, вот что!
– О, блин, новости! Обстрел я сам видел, с самолетом что?
– В винт угодили, кажется!
– Долетим?
– Если только это, то долетим. – Голос звучал озабоченно. – Мы много пуль поймали, так что…
– Что?
– Помолчи минуту, а?
Движок. Движок работал по-другому, «подтраивая», или как это сказать правильно применительно к пятицилиндровому двигателю. В его ровный цикл словно вплелось постоянное подчихивание – это как будто кто-то играет на фортепиано, и ты даже знаешь ту гамму, которую он намерен сыграть, и повторяет ее раз за разом, но одна клавиша не соединена молоточком, и в ровном ряду звуков получается провал, и этот провал каждый раз заставляет тебя морщиться.
– Цилиндр тоже накрылся! – объявила Настя.
– И как мы теперь? – еще больше обеспокоился я.
– Летим дальше, просто поаккуратней. Ну-ка глянь назад, призраки отстали? А то мне в зеркало не разглядеть, оно здесь так, одно название.
Пришлось отстегнуться, чтобы подняться в кабине. Обернувшись и встав на колени на сиденье, я пытался всмотреться туда, где у нас за килем поднимался великий торнадо Тьмы, на фоне него силясь разглядеть черные и смутные подвижные силуэты. И все же разглядел – идущих за нами, хотя уже и далеко, в нескольких сотнях метров.
