Мы подошли к неприметному сугробу. Джеймс неожиданно нагнулся, поднял вместе со скрытым листом металла целый пласт снега, открывая черный зев хода.
— Ни фига себе! — присвистнул я.
Прикрытый оторванной дверью вертолета полуразрушенный подвал казался сейчас не суперзащищенной крепостью, но местом, где можно вполне нормально отоспаться и отдохнуть. То, чего нам сейчас и не хватает.
— А вы умеете маскироваться! — восхищенно похвалил я. — Прошел бы мимо и не заметил! Честно.
— Да чего уж, — вдруг смутился Джексон. — Ты же помнишь, мы рассказывали, что таким образом почти полтора года жили. Так что как-никак опыт-то есть. Да и школа у нас хорошая была. Знаем, как и что устроить.
Я спустился по чудом сохранившимся кирпичным ступеням. Вот интересно, а что это за здание раньше было? Наверняка какой-то магазинчик вроде сувенирных. Слишком маленькое помещение для всевозможных спа-массажных-интим-салонов. Но вполне просторное, чтобы уместить троих человек с вещами и еще оставить место для костра. А костер, видимо, будет, если судить по наваленным возле облезлой кирпичной стены мокрым доскам. Около противоположной двери аккуратно сложены знакомые тюки. Оборудование и запасы еды из вертушки.
Джеймс заметил мой взгляд, кивнул на тюки:
— Покопайся там. Наверняка должен быть КАт, ты же у нас безоружный.
— Это дело нужное, — радостно ухмыльнулся я. Действительно, без автомата я себя чувствовал как без кожи.
Пока я бессовестно перерывал ворованное снаряжение, Джексон стаскивал в импровизированный очаг доски, мокрую, покрытую льдом глянцевую бумагу, все горючее, что смог найти. Дэйсон мешал в походных мисках ужин, с неудовольствием поторапливал напарника. Темнело очень быстро. Я с трудом различал предметы в ящиках, благо, КАт давно знаю на ощупь! Потому и в почти кромешной темноте безошибочно сорвал защитный футляр, потянул наружу оружие. В ноздри тут же ударил запах заводской смазки и металла, сердце сразу заколотилось сильнее. По венам кровь заструилась бодрее, даже мышцы раздулись, готовые к новым схваткам.
Джексон наконец затащил в подвал последнюю доску, закрыл за собой вход. В помещении сразу наступила глубокая ночь. Я почти на ощупь пробрался к своему месту, где были сложены тряпки и вещи для лежака.
— Соляркой разжигать будете? — кивнул я на доски для костра. — Завоняет же все. Задохнемся.
Джеймс смущенно пожал плечами.
— Нет, не соляркой. Баки вертушки пусты, там пулевых отверстий как в решете. Уже проверяли. Придется разжигать как в древности…
«Как в древности» оказалось смешно.
Скэндел бодро схватил две доски, умело наломал лучины. Затем высыпал их на бумагу и туда же воткнул две палки. Одну широкую, самую трухлявую, положил на лучину. Вторую, поменьше и покрепче, сжал ладонями и принялся что есть силы тереть… минуту… две… пять…
По подвалу потек отчетливый запах паленой кожи и волос.
— Черт! — выругался Скэн, сунул обожженные пальцы в рот.
— Не получается? — участливо спросил я.
— Сам попробуй! — раздраженно прошипел Джексон, с яростью отбросил палку.
Несколько минут мы сидели в кромешной темноте. Наконец тишину прервал триумфальный возглас Скэндела:
— Порох!
— Что? — не понял я.
— Ща! — заулыбался Джексон.
— Что ты задумал?! — заволновался Дэйсон.
Его напарник не ответил, долго копошился в темноте, наводя шорох, чем-то звякая. Я за это время понял, что он собирается сделать. Высыпать порох из патрона КАта, а потом поджечь.
— А почему не попробовать зажигалкой? — нервно подал голос я. Стало как-то не по себе. Вдруг в темноте Джексон что-то не рассчитает и патрон выстрелит?
— Охота руку сжечь? — нервно рыкнул Скэндел. — Думаешь, что самый умный? Зажигалка — вещь полезная, а разжигать из мокрого — только испортишь эту вещь. Быстрее она перегорит, чем подожжет дрова. Поверь мне! Сначала дрова высушить надо.
— Ну-ну, — согласился я, впрочем, безо всякого энтузиазма.
Некоторое время Джексон молча шуршал в темноте, сопел, что-то мастерил. Наконец, радостно воскликнул:
— Готово!
Не успел я спросить, что именно у него готово, как раздались короткие и быстрые удары камнем о камень. В темноте ярко заискрил порох, мелькнули перекошенные старанием глаза американца. Потом раздался удар по чему-то мягкому и следом кровожадный рев…
— Опять по тому же пальцу? — сочувственно спросил Джеймс.
— Угу-у-рр!! — злобно промычал американец.
Я вспомнил, как мрачно подшучивал надо мною Джексон, говоря о коричневых мозгах. Тут же из детской мстительности решил вернуть должок:
— Может, тебе его на фиг отрезать? А то глядишь — еще кто-нить укусит. Знаешь, верблюда соломинка сломала, а тебя палец сгубит!
— Да пошел…
Я довольно засмеялся. Определенно, месть — вечная штука, чтобы там ни писали в Библии!
Я довольно откинулся на спину, сложил руки на оружие, но сзади что-то упорно мешало устроиться поудобнее. Цапнув в темноте непонятный предмет, я радостно вскрикнул.
— Ты чего? — подозрительно спросил Скэндел.
— Держи, поджигатель вселенной, — протянул я Джексону. — Считай, что я сегодня жуть какой добрый!
— Фляжка? — с недоумением спросил тот.
— Не фляжка! — наставительно поднял палец я. — А фляжка со спиртом. Подарок наших общих знакомых, чтоб им и в аду холодно было!
— Со спиртом? — тупо протянул американец. Потом как заорал: — Что же ты, гад, раньше молчал?! Издевался надо мной?!
Странная штука человеческая психика. За прошедшие сутки меня пытались убить как минимум три раза. Бросила и предала любимая жена, отдал на растерзание врагу верный товарищ! Погибли мои друзья. А я сижу спокойно в каком-то задрипанном подвале, где два киллера-американца жгут костер, хлебаю армейский рацион и слушаю незатейливые казарменные истории. И самое ужасное из всего этого, что мне нравится. Нравится смотреть на отвратительно чадящий костер, слушать наполовину выдуманные истории из жизни пиндосов. Нравится не думать о проблемах и будущем… Может быть, я просто устал?
Странно, но после еды спать не хотелось, вопреки моим ожиданиям. Похоже, мой организм окончательно смирился с мыслью, что у него сумасшедший хозяин. Но все равно поспать будет нужно, просто необходимо. Судя по часам «умной брони», сейчас шестой час вечера. А завтра придется подниматься рано. Ведь идти нам только по световому дню, да и то опасно. Ночью же тварь «метели» прозевать еще легче…
— …Так что в Швейцарии после того у меня подрастает мальчик. Если не было осечки, — засмеялся Дэйсон, заканчивая очередную сомнительную басню.
