– Черт побери, и вправду денек удался! – Напевая себе под нос что-то бравурное, Приходько быстренько отложил в сторону пять пачек стодолларовых купюр, закрыл дипломат, положил деньги в карман и, попрощавшись с продолжающим пить начальством, вышел из кабинета…
Отставив в сторону недопитый коньяк, Кормухин неожиданно посерьезнел и пододвинул к Кириллову тонкую, лежащую до этого у него под локтем папку:
– Прочти, Вениаминыч! Большой босс решил, что ты достоин знать. И быть в доле… Тебе это интересно?
Пробежавшись по двум, скрепленным между собой листочкам, Кириллов удивленно поднял взгляд и ошарашенно хмыкнул:
– Ни хера себе предложеньице! Вы это серьезно?
– Ага! Три процента от дохода – твое!
– Черт!!! Алмазы!!! Вот это тема! А я тут херней страдаю, блин! Копейки тырю…
– Калькулятор дать? – улыбнувшись, поинтересовался полковник.
– Я и так уже прикинул! – поднял глаза депутат. – И за что мне этот подарок?
– Это не подарок, Миша! Это труд. Довольно тяжелый и опасный. Если есть хлебная тема, то, конечно, есть и конкуренты! И решать с ними бескровно получается не всегда… Так что в нашем предложении есть риск, и немалый!
– Что я должен делать? – перебил его Кириллов. – Я понимаю все, и не мальчик! Правила игры есть правила игры… Я – согласен на риск! А теперь подробнее, ладно? – На миг отвлекшись от собеседника, он нажал на селекторе клавишу вызова секретаря и, дождавшись ее ответа, рявкнул: – Меня нет ни для кого! Абсолютно! Понятно, Леночка?
– Ясно, Михаил Вениаминович! Но у вас назначена встреча на…
– Ни для кого! Отменяй все. Я занят! Кстати, и для Приходько – тоже…
Отключив связь, Кириллов выпрямился в мягком кресле, пододвинул к себе свой ежедневник, взял со стола ручку и внимательно посмотрел на Кормухина:
– Ну, я готов!
…Самолет коснулся взлетной полосы, и, пару раз неприятно подпрыгнув, покатился по ней, снижая скорость… Заревели двигатели, и перегрузка на миг заставила оторваться от иллюминатора, за которым было видно настоящее море! Олег мирно дрых в кресле, по-детски шевеля губами во сне. До сих пор не веря в то, что я лечу, вернее, уже прилетела во Францию, за границу, я аккуратно поцеловала его в щеку и тут же почувствовала, как его губы ищут мои и отвечают на мой поцелуй!
– Подожди! Не здесь! Люди же смотрят! – покраснела я и, фыркнув для приличия, снова прилипла к иллюминатору: – Там – море!!!
– Не может быть! – усмехнулся Олег и пощекотал мне спину. – А я тут!
Я тут же поняла намек и, вздохнув, повернулась к нему лицом.
– Не верится, что я за границей!
– Ничего, сейчас мы выйдем из самолета, и ты это почувствуешь! – улыбнулся Олег. – Кстати, пора собираться!
И правда, в салоне началась суета, предшествующая высадке. Я быстренько натянула на ноги снятые на время полета туфельки и нетерпеливо выглянула наружу, чтобы посмотреть, подали ли трап… Тем временем народ начал потихонечку продвигаться вперед, и Олег, снова щекотнув меня пальцами, поинтересовался, долго ли я собираюсь оставаться на борту… Я тут же вскочила, чуть не ударившись головой о кнопку вызова стюардессы, и вылезла в проход перед Олегом, с удовольствием ощутив его ладони, мгновенно устроившиеся на моей талии… Медленно двигаясь вперед, я предвкушала предстоящий отдых и мечтала…
…Олег появился в больнице сразу после обеда, немного уставший, но не теряющий легкости движений. Увидев сидящего на кровати Деда и меня напротив него, он заулыбался так счастливо, что я чуть не расплакалась. А через секунду я поймала себя на мысли, что болтаюсь у него на шее и радостно дергаю ногами. Как полная, законченная дура!
Впрочем, особенно пострадать мне, как всегда, не дали: сначала меня заставили доложить обо всем, что произошло за эти длинные двое суток, включая малейшие изменения в самочувствии Марка Ивановича, потом мне пришлось выслушивать безумно приятные, но несколько завышенные похвалы Деда, потом я краснела от неприкрытого счастья в глазах Олега… В общем, несколько часов у кровати выздоравливающего пациента пролетели, как один миг… А потом в палате возник сотрудник Олега, уважительно поздоровался с дедом и «на две минуты буквально» вытащил его в коридор… У меня тут же оборвалось сердце – мне показалось, что его шефу опять что-то срочно понадобилось, и почувствовала, что начинаю злиться…
Однако мои страхи оказались напрасными: вернувшись в палату действительно очень быстро, мой любимый здоровяк задумчиво посмотрел на меня и неожиданно спросил, есть ли у меня загранпаспорт. Паспорт у меня был – в прошлом году на кафедре Сопромата неожиданно решили отправить меня поучиться по обмену в Англию, но в последний момент, когда все вроде бы было на мази, вместо меня отправили чьего-то там сына… По просьбе Олега объяснив торчащему в дверях Семену, где именно у себя дома я храню свои документы, я успокоилась: забирать Олега он не собирался, так как, получив исчерпывающие инструкции, просто исчез… Потом мы допоздна болтали о всякой чепухе, пили чай с конфетами и смеялись над анекдотами Деда…
…Спали, как ни обидно, порознь: Олег, стоило ему ввалиться домой и прилечь на диван, мгновенно выключился, и я, сидя рядом с ним на кровати, еще долго гладила его коротко стриженные волосы и жесткую щетину на щеках и подбородке…
А с утра начался День Великих Сюрпризов: в семь утра зазвонил проклятый будильник на моем телефоне, сдуру забытый включенным вечером… Учитывая тот факт, что мобила валялась возле дивана в большой комнате, а я спала у себя, мне пришлось встать, а значит, и проснуться… Стараясь не открывать глаза, я недовольно встала с кровати и, подобно зомби, пошлепала босыми ногами в направлении невыносимо орущего телефона… В дверях меня подхватили теплые руки и, нежно укачивая, понесли куда-то… Как оказалось, в ванную: через несколько секунд блаженства я, дико завизжав от неожиданности, вдруг оказалась в воде, причем прямо в ночной рубашке! Однако все попытки протестовать ни к чему не привели: умыта я была быстро и на совесть… Единственное, чего я смогла добиться – закончить водные процедуры самостоятельно и в одиночестве… Бурча и брюзжа, как старая дева, я наконец завернулась в большое банное полотенце и, намотав на голову еще одно, но поменьше, выползла из ванной. Завтрак стоял на столе! Мой любимый кофе со свежими горячими булочками, явно приобретенными в «Рамсторе», яичница с сосисками и здоровенная отбивная с пюре для самого Олега.
– Присаживайся, засоня! – заулыбался мне он, пододвигая ко мне стул. – У нас сегодня очень важный день! Ты как, готова ко всему?
Я покраснела: еще пару дней я буду в ауте, но объяснить это ему я пока не могла… В общем, я начала было отшучиваться, но, увидя цвет моих щек, Олег тут же поправился:
