Мысленно отсчитывая секунды до открытия арки с подкреплением, я нетерпеливо притоптывал на месте и хмурился, глядя как от стен накатывает очередная волна противника. Судя по всему, моих боевиков уже пережевали.
Тревожно звякнул приват. Пробежав глазами входящие, я раздраженно сплюнул: беда не приходит одна!
Докладывал наблюдатель с костяной крепости Тянь-Луна.
В нескольких сотнях метров от мертвого дракона разворачивалась пятитысячная армия азиатов. Судя по построению и экипировке — ожидается штурм сходу. В рядах противника множество штурмовых лестниц и гигантский таран для вышибания зубов древнему черепу.
Все, вот теперь математика наличных сил сошлась. Похоже, что китайцы выложили на стол все свои карты.
— Воскресших бойцов на костяные стены!
Пять тысяч, ха! Устанете пыль глотать! Регенерация Тянь-Луна превышает практически любой разовый урон — в проломы вам не ворваться, только по лесенкам да веревочкам! Магию костяк тоже поглощает на раз, только жмурится от удовольствия. По крайней мере — все дальнобойное.
Так что воевать будем по старинке: жесткая рукопашка на стенах. Вы лезете снизу, мы рубим сверху. Сталь против стали. А тут уж работают древние формулы средневековья: сотня бойцов, засевшая в замке, удержит армию в тысячу нападающих. Ну, по крайней мере, теоретически…
За спиной хлопнула арка, и я оскалился: а зайдем-ка мы с козырной десятки!
Вскинув посох к хмурому небу, открыл рот, и мгновенно закашлялся, но таки умудрился проорать:
— Режь их братва, за мной!
Рванулся вперед, привычно превращаясь в острие атакующего клина, направленного на пленников. Позади, разворачивались рычащие крылья «Серебряного Легиона».
Азиаты подкрепление оценили — снизили напор и даже чуть попятились, выстраиваясь в неровную стену и прикрывая от нас пленников. За их спинами засуетились тыловики: брыкающиеся трофеи подхватывали, и потащили к месту предполагаемого открытия портальной арки.
Быстрее, темп! Уплотняю время, подныриваю под не успевающие за мной острия копий. Рублю чье-то выставленное вперед колено, умножаю массу на скорость и вышибаю из строя перекачанного здоровяка. Противно хрустит наплечник, а может и кости плеча — ощущения вполне подходящие.
Враги быстры — убийственное железо уже тянется к моей плоти.
Аллегро! Вновь ускоряюсь — красная сетка лопнувших сосудов искажает зрение. Танец боя начинает пьянить и захватывать сознание, вытесняя разум и все больше полагаясь на ритм и инстинкты.
В круговом выпаде стелюсь над землей, рисуя розовым жалом полноценный круг. Количество бесхозных ног резко увеличивается. Один лишь следующий по пятам Умка непостижимым образом успевает подпрыгнуть.
Фонтанчики крови только начинают приподниматься над обрубками конечностей, воины противника потихоньку кренятся, теряя равновесие и медленно осознавая собственную ущербность.
Рисунок боя причудливо изгибает тело и бросает меня вперед, на клинки противника. Не простая это задача — с минимальным ущербом вписать мою проекцию в нашпигованное острой сталью пространство.
Инстинкт рискнул принять пару клинков на броню, обрубить узорчатое полотно особо настырной катаны, и пожертвовать бедром, позорно накалывая его на медленно рассекающий пространство арбалетный болт.
Есть, прорвал строй! Ударить бы врагам в спину, но впереди уже разворачивается арка портала, а на траве борются с тыловиками связанные пленники — дичь отнюдь не безобидная, по крайней мере для тех, у кого сила ниже пары сотен.
Метаю в гадского виза-порталиста обижено взвизгнувший посох. Промахиваюсь, однако демоническая натура артефакта берет свое — адамантовое жало хлестко изгибается в полете, снося голову с удивленно распахнутыми глазами.
Вперед! Престо! Танец начинает рвать связки. Нужды в таком ускорении уже нет, но самоконтроль потерян, алкоголик пьет, пока не упадет под стол.
Китайские аналоги трофейщиков застыли в нелепых позах. Воздух уплотнен настолько, что мешает движению. Не заморачиваюсь, иду в рукопашку. Стараюсь бить не сильно, дабы не сломать собственные кости.
Футбольные пасы с носка пробивают бок до позвоночника. Аккуратные хуки и апперкоты сворачивают шеи и сносят челюсти.
Подхватываю посох, и хирургически точными движениями срезаю несколько ремней. Отмахиваюсь от сообщения о выполнении квеста.
Слишком долго! Пленников более полусотни, я свалюсь даже раньше, чем освобожу первую треть. А ведь от стен замка надвигается многотысячная толпа, и несколько сотен демонов тут проблему не решат.
Замираю на секунду, разогревшийся доспех колышет воздух, мешая обзору. Ковчег! Уничтожу артефакт — ребята уйдут через божественное харакири!
Кручу головой, зло улыбаюсь и бросаюсь к едва заметно пятящимся ограм с носилками на плечах.
Из-за массивных тихоходов неожиданно резво вышагивает фигура монаха-рукопашника. Мастер Боя! Еще один способный ускоряться живчик на мою голову. А ведь запас моих сил практически на нуле!
Вызывающе выпячиваю подбородок и вскидываю посох. Розовое жало отражается в узких глазах азиата, он мгновенно раскладывает картинку будущего боя на составляющие, и видать не находит варианта чистой победы — достать адамантом я его успею по-любому!
Монах едва заметно склоняет голову и отступает в сторону, признавая проигрыш и пропуская меня к охраняемому объекту.
Благодарно киваю, выжимаю душу как мокрую тряпку, движок работает с тревожно горящей лампочкой пустого бака.
Проскальзываю мимо рукопашника и, мысленно извиняясь, аккуратно чиркаю острием посоха по его стопе в замысловатых сандалиях драконьей кожи.
Гадом буду, отмолю грешок! Прости воин, но позади идут мои бойцы, а ты будешь рвать их как слепых котят…
Мчусь дальше.
Паркур! Упор на колено огра, толчок! Словно упругий мячик отлетаю в сторону и уже на высоте пары метров отталкиваюсь от спины второго гиганта.
Приземляюсь на ковчег, игнорирую хитрые замки и как консервным ножом вскрываю расписную крышку. Секунду туплю, глядя на огромный пожелтевший череп трехглазого титанида. Добыли где-то, значит, мощи древнего бога?
Ну, семь бед, один ответ. Во имя Павшего!
С размаху, рублю древние кости посохом. Впервые на моей памяти адамант замечает препятствие, противно скрипит и замирает на полпути. Ого, да тут придется потрудиться, причем быстро — от толчков уже кренятся и валятся огры-несуны.
Хекаю, укрощаю посох, изображаю из себя лесоруба, стеная и плача по сорванным связкам, лопнувшим пучкам мышц и кровавому поту. В будущем, тут будет микро-месторождение рубинов…
