Генералу Гре Никсо ничуть не улыбалось, что в системе Лакс (вот же дурацкий имперский обычай давать рабочие названия по именам глюкнутых идиотов!) Левант вынужден не на шутку столкнуться с метрополией.
… В их чертовом разделении — ослабление моей власти! Нет чтобы в мире и согласии жить, как положено людям доброй воли…
Хотя имперцев и левантийцев аквитанский вице-премьер относил к разряду ненавистных врагов, к кому бы он ни присоединился в их конфликте, аквитанцы явно окажутся третьей проигравшей стороной. Имперские скорохваты снова вцепились в левантийцев, выползших из тени, и опять же империя нарастит централизованную мощь в ущерб колониям, в то время как Аквитания лишится солидной, пусть и секретной статьи доходов государственного бюджета.
…Чтоб им всем повылазило, дерьмоедам! Вот бы всем нашим мирам истинно по-государственному на них навалиться дружно и вместе…
Как истинный астрократ колониальный маркиз Никсо благожелательно приветствовал бы совместное ослабление общеимперских монстров и, соответственно, усиление влияния колониальных властей, но прямое столкновение с метрополией есть мероприятие неуместное и преждевременное без опоры на сердечное согласие, твердую и реальную поддержку в суперлативных регионах астрократических единомышленников.
Реальность невозможного генерал Никсо не признавал, с ветряными мельницами и великанами открыто по-донкихотски не ратоборствовал, поэтому, оставшись наедине со своими мыслями, он в сердцах и вслух вспомнил интернациональными древнеписьменными словами чертей, матерей, а также малоприятные продукты жизнедеятельности прямой кишки человека и различных животных. Затем милорд генерал отставил на потом общие имперские расклады и вошел в частные подробности обстановки в системе Лакс, вновь помянув покойного вагантера не всуе, а самым душевным образом за нарушение, казалось, незыблемого взаимовыгодного режима секретности.
Не всегда и не все тайное становится явным, по крайней мере своевременно. И судя по докладу, направленному экстренной нуль-капсулой аквитанским резидентом баронессой Кам Чарра, неофициально представляющей правительственные интересы на Элизиуме, в системе Лакс уже нагло орудует непонятно какая спецгруппа рейнджеров. Здесь и сейчас генерала Никсо чрезвычайно выводило из себя, что ему до сих пор не удалось выяснить, почему не задействован фельд-кампамент, выделенный для операции, и какими конкретно силами и средствами располагают рейнджеры там, на месте. Спейсмобильная пехота, вопреки распространенной практике, тоже еще не была востребована для усиления. Также милорда генерала крайне настораживало, отчего и почему по прибытии в ничейную систему Лакс рейнджеры не активировали заявочный имперский сигнум.
По соглашению с Левантом Аквитания обязалась воздерживаться от предъявления исторически и юридически обоснованных прав на Элизиум, чье освоение начали выходцы из стародавней аквитанской гегемонии. Но лишь до тех пор, когда систему не попытается застолбить третья сторона. Здесь аквитанскому герцогу Никсу очень не хотелось, чтобы третьим претендентом оказался персонально император Андр V Фарсалик, потому как его величество общеизвестно станет первой среди формально равных сторон в судебных прениях со всеми вытекающими правовыми последствиями для остальных конкурентов, кого суд, очевидно, сочтет несостоятельными.
В общем, милорд генерал обстоятельно пребывал в безобразно-неприличном расположении духа в аквитанском представительстве в Париже-в-Европе на внешней стороне столичной планеты. А ведь надо же еще спускаться ночевать вниз, внутрь, в жалованный манор, чтобы продемонстрировать всем следящим системам хорошие манеры и политкорректность.
… Инсайдеры! Это ж надо так зазнаться, такое словечко придумать, будто они все метагалактически знают и им все изнутри известно. Сволочь столичная, короеды нутряные, глисты навозные!..
На настроение генерала Гре Никсо очень скверно влияла всегда освещенная внутренняя поверхность Террании-Примы, где он наглядно чувствовал себя еще хуже, чем в открытом космосе, находясь под наблюдением и обстрелом почти по всем азимутам противоестественно возвышавшегося чашеобразного горизонта. По этой ли, может, по какой иной причине, но на столичной планете, пребывая в своей совсем недавно терраформированной по нынешней моде резиденции, он раздражительно не терпел покидать подземный бункер.
… Не на что тут глядеть в этой гребанной, все цивилизованные миры загребущей метрополии. Не век и не два, а миллениумами свободы не видать угнетенным колониям…
В астероидном поясе два года назад мы кое-что уже попробовали. Теперь приходит время подергать за таинственные ниточки-веревочки на этом забалдевшем Элизиуме, крыс у нас хватит. Может, и наши законспирированные марионетки от хорошей вирусной дури тоже придутся к месту. Кстати-кстати, а мои мины замедленного действия, тайком-тайком заложенные по-левантийски тень на плетень? По-всякому мне пора на местности заплести интригу. Самому что ли вблизи приглядеться, посчитать что, где, почем?..
Пять оружейно-транспортных платформ метагалактического класса "Крейсер-П4К" ждали приказа милорда генерала Гре Никсо в астрономической близости от системы Лакс. Шестая платформа, генеральный аквитанский флагман типа "Астрорейдер-МГ2Л" также в повышенной боевой готовности дислоцировался на орбите суперлативного мира Теллус, откуда до Элизиума было еще ближе.
Не слишком большое прекрасно видится на расстоянии по субъективным меркам людским, а очевидцам все незначительное представляется мелким, если только взирать на мир свысока поблизь или поодаль.
Чем дальше — тем больше или равно. Или меньше. Может, выше. Возможно, ниже.
Близки или далеки от нас более-менее крошечные звездочки, высоко ли низко виднеющиеся в ночном небе, а над ними и за ними еле-еле видимые маленькие туманные пятнышки и спиральки галактик? Малы они там, одна расширяющаяся Вселенная знает как, или непомерно велики, по утверждениям страдающих профессиональной гигантоманией астрономов и астрологов?
Высокими или низкими нам кажутся чужие истины? Ближними или дальними представляются нам другие люди? Кто из них нам нравится и кто чему равен?
Спаси и сохрани нас Бог или Биоэволюция от такого равенства, если лицом к лицу не увидать подлинной личины, какую носит то или иное мировоззрение. Так коснеющему в невежестве мировоззрителю, не познавшему истину, не суждено стать свободным и печальным в мире, где много мудрости не сулит ровно никаких радостей жизни. А еще меньше малосведущему миросозерцателю, ограниченному в осознании универсума, доступно огромное удовольствие, проистекающее из познания самого себя, ближних друзей и дальних врагов.
