Врач обменялся несколькими французскими фразами с капитаном. Затем Сергей Иванович повернулся ко мне.
– Эндрю, подожди меня здесь, я проведу врачей в зал.
– Хорошо, Стив, – кивнул я.
Ждать пришлось недолго.
Через три минуты показалась процессия с носилками. Санитары бодро тащили бледного Шалмановича. Бизнесмен был без сознания, только иногда судорожно подергивал рукой или ногой. Охранники шли следом, оживленно разговаривая с врачом.
– Эндрю, идём, поможешь уложить больного, может понадобиться наша помощь, – подхватил меня под локоть подошедший капитан.
– Окей, Стив, – кивнул я.
Мы зашагали к «Скорой», рядом с продолжающими препираться врачом и телохранителем.
– Да, я хочу увидеть ваши документы, – мрачный как грозовая туча бдительный телохранитель, никак не хотел успокаиваться. – И желательно до того, как мы его погрузим в машину.
Мысленно я отдал должное его профессионализму, почуявшего что-то неладное. И туалет хотел осмотреть, и сейчас не растерялся. Действует правильно, несмотря на обстоятельства.
Второй секьюрити угрюмо кивнул.
– Правильно, Джек.
– Да в машине они, – недовольно пробурчал толстяк. – Я вам уже показал бейдж, что вам ещё надо? И учтите, тратить время на выяснение с вами отношений я не собираюсь. Каждая секунда промедления может стоить вашему боссу жизни. Поэтому стоять с носилками, пока вы рассматриваете документы, никто не будет. Можете проехать с нами и увидеть всё своими глазами.
– Хорошо, – секунду поколебавшись, кивнул Джек. – Дэн, заходи в машину вместе с санитарами, а я быстро гляну документы, и поеду следом.
– Гуд, – буркнул второй телохранитель.
Санитары открыли заднюю дверь. Капитан вместе с Дэном поддерживали носилки, помогая затащить Шалмановича в фургон.
Джек вместе с доктором повернули к передней двери. Теперь со стороны казино разглядеть, что творится за развернутой боком машиной, было невозможно.
– Показывайте ваши документы, док, – потребовал телохранитель. Он остановился, не подходя к автомобилю, расстегнул пиджак и, на всякий случай, наплечную кобуру с виднеющейся в полумраке рукоятью пистолета. Но руки опустил. Подозреваю потому, что мог очень быстро выхватить ствол.
– Сейчас, – засуетился толстяк. Он стянул с сиденья портфель, открыл крышку и зашелестел бумагами. – Одну секунду.
А Джек тем временем повернулся ко мне, уловив движение.
– А тебе чего здесь надо? – процедил он. – Твоя помощь не понадобилась. Можешь идти обратно.
Задняя дверь с грохотом захлопнулась, на секунду отвлекая его внимание.
Воспользовавшись моментом, я пробил «кошачьей лапой» справа. И не попал. Чертов янки уклонился отработанным движением корпуса, и молниеносно влепил правой навстречу. Я хлопнулся на асфальт, на инстинктах скрутив корпус в последний момент, и с ужасом ощущая, как начинает гаснуть сознание…
11 января. 1979 года. Франция. Канны – Средиземное море
Ощущение надвигающейся катастрофы яростной волной ударило по сознанию, не позволяя окончательно уйти в забытье. Голова раскалывалась, в глазах плавал туман, но я каким-то чудом сумел остаться в сознании. Два негромких хлопка заставили меня похолодеть. Зрение немного прояснилось, и я увидел, как на рубашке американца расплываются кровавые пятна. Джек пошатнулся, из его руки выпал, сверкнув в полутьме сталью, пистолет, и с металлическим лязгом стукнулся об асфальт. Телохранитель мягко осел на мостовую. Хлопнул третий контрольный выстрел, и голова американца брызнула кровью, вперемешку с серой кашицей мозга и кусочками костей. Толстяк обвел взглядом улицу, держа наизготовку пистолет с глушителем. Обернулся к машине, забросил портфель в кабину рядом с сиденьем водителя, и подскочил ко мне, протягивая руку.
– Товарищ, вставать, – пробормотал он на плохом русском. Я оперся на ладонь мужчины, и начал подниматься. Меня ещё пошатывало, но голова понемногу прояснялась. Кулак с пистолетом, нырнул подмышку, и он одним движением поставил меня на ноги, помог забраться в машину и сам залез следом, заставив меня пересесть на сиденье рядом.
– Джузеппе, поехали! – скомандовал капитан.
– Sì, compagno, – отозвался толстяк и повернул ключ в замке зажигания. Зажужжал мотор, и машина двинулась с места.
– Леша, ты в порядке? – в глазах Сергея Ивановича светилась тревога.
– Относительно, – честно признался я. Голова ещё побаливала и немного кружилась, а в теле чувствовалась слабость. Покойный Джек обладал поставленным ударом и отличной боксерской техникой. Чуть-чуть не хватило, чтобы отправить меня в глухой нокаут.
– Сам ходить-бегать сможешь?
– Да, думаю, без проблем. Через пару минут окончательно приду в себя.
– Хорошо, – кивнул капитан.
В салоне Шалманович по-прежнему лежал без сознания. Но уже на кушетке. Рядом с ним на полу валялся в глубоком нокауте второй телохранитель. Руки мужчины предусмотрительно завели за спину и сковали наручниками, а в рот засунули кляп. Санитары спокойно сидели на скамейке, тихо переговариваясь по-итальянски.
Спереди ехал наш «астон мартин». Как только фургон с санитарами подкатил к казино, он переместился на соседнюю улицу. Алла и Вася вышли из машины и вели наблюдение, не привлекая внимание. Они должны были нас страховать, но вмешаться не успели. Слишком быстро всё произошло. Когда мы тронулись с места, они поехали спереди.
«Астон» свернул в темный переулок. За ним повернула «Скорая». Объехала остановившийся автомобиль и тормознула спереди.
– Товарищ, никого, – поглядев в стекло и зеркало, проинформировал толстяк.
Капитан глянул на часы:
– Минут через пятнадцать Шалманович очухается, – озабоченно сообщил он. – Двигаться и говорить толком не сможет ещё часик, но в сознание придёт.
Сергей Иванович указал взглядом на дверь.
– In questo momento, amico, – пробасил один из санитаров, крепкий долговязый мужик. Его напарник отворил дверцу фургона, они подхватили ничего не соображающего Шалмановича под руки и потащили к «астон-мартину».
– Пошли, – скомандовал капитан. Мы вылезли из «Скорой», и двинулись за санитарами.
Бессознательный Генрих был посажен на заднее сиденье. Сергей Иванович согнал Василия с места водителя, сел за руль сам. Алла осталась на месте – рядом с ним. Мы с Васей расположились по бокам, поддерживая Шалмановича с двух сторон.
Второй санитар, невысокий крепкий брюнет с черными кудрями, выбивавшимися из-под медицинской шапочки, убедившись, что всё в порядке, вскинул сжатый кулак в прощальном жесте:
– Mordi e fuggi!
Затем наши помощники развернулись и быстро пошли к «Скорой». Джузеппе тем временем пересел в скромный «фольксваген жук», припаркованный немного дальше, на противоположной стороне дороги.
Первой из переулка выехала «Скорая». Чуть позже взревел мотором «жук», два раза призывно мигнул фарами и тронулся с места, обогнув «астон мартин». Сергей Иванович двинулся следом.
– Осталось доехать до порта. Он недалеко. Минут за десять, примерно, доедем. Пока не очутимся на яхте, не расслабляемся, оружие держим наготове, – предупредил он, сосредоточенно наблюдая за дорогой.
Наш автомобиль держался в метрах десяти позади «жука». Мы придерживали пытающуюся завалиться вперед тушку «кассира», плечами и руками, одновременно контролируя обстановку. Залитые желтым светом фонарей безлюдные улицы вместе с одинокими машинами проносились мимо. Периодически попадались фигурки куда-то идущих людей, парочка компаний молодежи в отдалении, но по большей части, улицы были пустынными.
Современные дома, сменились низенькими средневековыми зданиями, мелькнула даже крепостная стена из серого камня, с развевающимся на башне трёхцветным французским стягом.
– Замок Шато-де-ла-Кастр, – пояснил капитан, заметив в зеркале, что я провожаю крепость заинтересованным взглядом. – Построили монахи Леринского аббатства. Именно он дал название всему городу. Видишь, он возведен на холме, а вершина на наречии кельтов и лигурийцев называется «канн». Во время французской революции в нём была тюрьма и госпиталь, позднее керамическая фабрика. Около Старого порта, куда мы направляемся, хватает исторических зданий с интересным прошлым.
