офиса, и от вонючего Обводного Канала, и от маркетинговых проблем клиентов. Раньше я прыгала на парашюте, но мне быстро надоело. Прыжок с парашютом даёт ощущения риска, но этот <<адреналиновый раш>> быстро проходит. Зато на параплане я испытываю страх за свою жизнь почти всё время полёта. На параплане я летаю, как под адреналиновой капельницей».
Слушая её, я кивал и краснел. Ведь моя жизнь — это преподавание истории чувакам в транспортном колледже. Я рассказывал о Русской Революции, Древней Греции или Месопотамии парням, которые будут ремонтировать автомобили.
Пока моя девушка летала в небесах с бородатыми качками, я развлекался тем, что бухал в баре с одним из моих немногих друзей, или, чаще всего, смотрел дома сериалы. А когда уставал смотреть — играл в игры.
Перемещение в тело Самирана, живущего в летающем городе, оказалось таким контрастом к моей прошлой жизни, что даже миллион экстремальных прыжков на парашюте с парапланом этого не перевесит.
Я не просто попал в чужое тело. Сразу после этого я угодил на суд за чужие грехи. Потом оказался в центре чужой кровавой разборки во дворце мясного барона. Потом столкнулся с жестокостью дивианцев, которые не считали рабов за людей. Это не упоминая таких мелочей, как интриги между родами Те-Танга и Саран, в которых переплелась любовь, чувство семейного долга и ненависть. Всё это тоже — чужое.
Вот почему вспомнил высказывание мой девушки о контрасте. После экстрима первых дней жизни в Дивии, наступила спокойная полоса.
Меня никто не тащил в суд, не пытался убить магией. Копьями тоже больше не пытались заколоть. И даже малолетняя красавица Сана Нугвари не приходила в гости, чтобы показать свои сиськи в обмен на украшения.
Я и мама Самирана продолжали каждую ночь встречаться тайком от папы.
Кроме базовых знаний об озарениях, Внутреннем Взоре и Голосе, Мадхури Саран научила меня не менее важным вещам: я наконец-то узнал, как правильно шнуровать сандалии и как цеплять плащ к вороту рубахи, халата или туники.
Так же мама Самирана рассказала мне о родах и семьях Дивии.
Как я понял, клановое и сословное устройство социума не закладывалось Создателями, а сложилось само собою за те поколения, сколько существовала Дивия. А вот управление городом хотя и осуществлялось жителями, но исключительно по правилам Создателей летающей тверди.
Выбор озарения определял назначение жителя. Сословие Поддерживающих Твердь, к которому относились и садоводы, типа папы Самирана, следило за инфраструктурой города: чистотой улиц, ремонтом Колец и Ветроломов. Воины — воевали и собирали дань с низких. Лекари — ясно что делали. Помогающие Создателям — следили за работой храмов и доставкой благоволений тем, кто решился на них.
Вникать во всё это я не стал, но узнал важное: без соответствующего озарения механизмы Дивии просто не работали. Мама Самирана не могла толком сказать, какие именно механизмы, но я понял, что внутри тверди крылась огромная машина, которая держала город в воздухе. Там же, наверняка, располагался ядерный реактор. Взрывом реактора можно объяснить следы радиации, которые зарегистрировали узбекские специалисты, раскопавшие Дивию в моём времени.
Уровень Морального Права определял степень доступа жителя к важным элементам жизни города. Это касалось и тех дверей, которые упомянула мама. Например, жители с недостаточным уровнем морального права не могли перейти в Первое и Второе Кольцо. Там могли находиться только члены Совет Правителей.
— А если нарушитель попробует тупо перелететь через Кольцо? — спросил я. — Кто его остановит?
— Нарушителя остановит воля Создателей, — туманно пояснила мама. — И он, как ты сказал, «тупо» упадёт замертво.
Распределение ролей всех дивианцев по рангу Морального Права и предназначениям создало в Дивии что-то вроде меритократии. Это такая политическая форма правления, когда экономику и политику страны определяли не те, кто получил это право от рождения, через богатство или выборы, а те, кто приложил к этому больше усилий.
Заслужить высокое Моральное Право — сложно. А чтобы заслужить его надо трудиться во славу Дивии. Таким образом летающей твердью всегда правили самые патриотичные жители. Те, кто прикипел к Дивии душой и сердцем.
Дивианцы не могли сменить форму правления, Совет Правителей был ключевым элементом жизни города. Зато они могли сколько угодно интриговать и воевать друг с другом в рамках сословно-клановой системы, основанной на магических особенностях.
Впрочем, мама неохотно говорила о других сословиях. Тем более о сословии Поддерживающих Твердь. Я решил, что подробности узнаю от папы. Ведь я выберу его фамилию и предназначение. Хотя маме врал, что обязательно приму род Саран и стану целителем.
На вопрос, сколько всего сословий было в Дивии, ответить не смогла.
— Самые главные ты уже знаешь, а мелочь не стоит упоминания.
* * *
Зато мама Самирана охотно сплетничала о родах, семьях и их интригах. Целительница имела доступ ко многим «большим людям», поэтому узнавала сплетни из первых уст.
По её словам сейчас в Дивии насчитывалось двадцать самых сильных родов. Они поддерживали своё превосходство на протяжении нескольких поколений. Каждый из этих родов не только занимал высокое положение в своём сословии предназначения, но и входил в Совет Правителей.
Первыми, само собой, шли военные из рода Кохуру. Заодно их род был самым богатым в Дивии.
Мама проболталась, что сразу два старших из этого рода достигли наивысшего Морального Права, поэтому оба заседали в Совете Правителей. Как я понял, такое произошло впервые в Дивии. До того, как убийство Вакаранги Карехи всколыхнуло общество, все бурно обсуждали именно это событие.
Появление сразу двух людей из одного рода в Правлении разозлило остальных Правителей, ведь Кохуру могли координировать свои действия, решая какие-то вопросы в экономике в пользу своего рода.
За родом Кохуру в этом хит-параде толстых и твёрдых Линий Морального Права шли другие военные — род Патунга. Как я понял, они во всём походили на соперников из Кохуру. Тоже разбогатели на грабеже Низких Царств и торговле рабами.
Третьими, как сказала мама Самирана «почти вторыми», шёл род Ронгоа. Почти все его озарённые представители принадлежали сословию Возвращающих Здоровье.
— Ронгоа — наши друзья и союзники, — пояснила мама. — Когда ты станешь одним из Саран, то ты, я и глава нашего рода получим разрешение на беседу со старшим рода Ронгоа. Это решит твою судьбу окончательно.
— И судьбу вашего… нашего рода?
— И… это тоже… — нерешительно призналась мама. — Мы обещали Ронгоа, что у Саран появится яркий целитель, который будет полностью подчинён сословию Возвращающих Здоровье. Если ты не станешь этим целителем, Ронгоа отвернутся от нас.
Это признание немного поколебало моё решение принять род Те-Танга. Поколебало, но
