захудалое княжество, но не более того. Смертные знают об этой угрозе давно, знают слабые места, а тактика и стратегия в бою всегда куда важнее грубой силы всякого там гнева. В результате в истории за пять эр есть лишь буквально парочка упоминаний, когда твари преисподней умудрялись реально нанести какой-то серьёзный ущерб в масштабах ойкумены Совета. И одно из них связано с концом первой эры, когда смертные в принципе впервые по-настоящему познакомился с преисподней, а первый опыт… он всегда самый болезненный.
— Поэтому в отличии от бездны эта преисподняя… она уже явно не тянет виновника возможного апокалипсиса. А саму преисподнюю чаще называют не угрозой, а напоминанием того, как низко может пасть смертный. Мы далеко неидеальны и вся наша жизнь — борьба. Борьба в первую очередь с собственными слабостями и пороками, который имеют все шансы взять верх, даже без посторонней помощи всяких бесов, — продолжал говорить Ланс, пока корабль уже пришвартовывался в порт самого опасного острова. — Не забывай об этом, ни на секунду. Всегда будь начеку. Он попытается тебя обмануть и ни раз. И помни, что его эмоции это и есть его слабое место. Все демоны крайне предсказуемы, поэтому слабы.
Как только аристократ сошёл на сушу по трапу, то тут же матросы просто обрубили швартовые, лишь бы не находится здесь ни одной лишней секунды. Ученик и ученица же отправились к центру, к вулкану, перед которым находилась гигантская расщелина, можно даже сказать каньон, который выходил в том числе и в море, из-за чего вода без остановки текла куда-то вниз и испарялась, ещё сильнее сгущая тучи.
Почему существовало это место? Потому что избавится от прохода преисподней — невозможно, как и от бездны. Запечатаешь разлом здесь, так сразу же материальный мир прорвётся в другом месте. Естественная для этого мира дрянь должна где-то выходить наружу, а значит остаётся лишь взять это место под контроль и вручить власть над разломом… самому демону.
Как уже было сказано, демоны не желают уничтожить мир в отличии от бездны. Единственный их стимул — их определяющий грех. А значит вопрос решается очень просто, жертвами. Согласно заключённому договору, корабли постоянно выкидывают у берегов тысячи рабов, которые отправляются в расщелину под вулкан в самые ужасные обители, где начинается карнавал всевозможных пыток для гарнизона армии преисподней, что контролирует в том числе и часть территорий по другую сторону разлома, не давая неподконтрольным демонам прорваться сюда. Этакий симбиоз, при чём даже солдат тратить не нужно.
В целом, некоторая разумность у тварей преисподней остаётся. Так, например высшие демоны способны относительно контролировать свой грех, что позволяет им составлять далекоидущие планы и делать выбор в пользу большей выгоды, а не брать малую выгоду сразу. Мотив один и тот же, однако меняется глубина продуманности сценария утоления этого порока. Скажем, можно, например не сразу изнасиловать до смерти свою добычу, а посадить её в клетку и растягивать наслаждение похотью чередуя свои игрушки.
И вот этот уровень сомнительного самоконтроля определяется уровнем воли. Кто-то обратится вообще в бездумную живность, в голове которого будет звучать только «УБИВАТЬ, УБИВАТЬ, УБИВАТЬ», а скажем бывший рыцарь, павший в грех, будет слышать «УБИВАТЬ, но лучше вот будет на того урода не лезть, ведь тогда я смогу УБИВАТЬ больше». Впрочем, ничто не мешает даже высшему демону очень сильно увлечься, после чего сознание также отрубится, и он побежит в лобовую на пики, где и сдохнет. Так что заманить этих тварей в ловушку проще простого.
Тем временем Ада продолжала идти за хозяином, стараясь не смотреть по сторонам, где многие твари устраивали пир прямо у берега, куда выкидывали рабов. Некоторые демоны просто устраивали резню, разрывая на части пытающихся убежать с острова узников. Да, из-за страха они действительно думали, что можно ножками убежать с острова, окружённого водой. Некоторых ради забавы даже сразу не убивали, давая навернуть пару кружочков.
Другие оставались скрыты от обычного зрения, но умело присасывались к тем, кто пытался уплыть: течение, к слову, здесь явно необычное, так что даже опытные пловцы не могли далеко оплыть. Более того, многие из них просто начинали тонуть, хотя сил ещё оставалось прилично. Но тяжелее привязанного к ногам камня ко дну вдруг начинало тянуть отчаяние. Ну и ещё демоны поумнее просто собирали рабов и уводили их в свои пыточные, попутно убивая низших тварей, которые в порыве греха порой набрасывались на сородичей, чтобы забрать чужую добычу, после чего как правило умирали. Потому что побеждает тот демон, кто лучше себя контролирует, как бы это парадоксально не звучало, ведь любая тварь преисподней в принципе считается хаотичным сгустком, который сделает первое, что придёт в голову лишь достичь своей единственной цели. Так что главным признаком низшего демона считается тот факт, что он кидается головой или грудью прямо на выставленное копьё.
Лансемалиона Бальмуара же продолжал озвучивать свои наставления, раз за разом повторяя одно и тоже. Ему очень не хотелось сюда приплывать, хотя лет через сто или двести Аде в любом случае стоило бы посетить это место для последнего урока. К этому времени наставник бы точно закалил свою ученицу, однако обстоятельства вынуждают идти на риски уже сейчас.
Внезапно одна из тварей посмотрела в сторону двух гостей, после чего сразу же сдохла от молниеносного разряда. В преисподней существует только один язык — язык силы. Поэтому многие даже не рыпались в сторону аристократа, на безымянном пальце правой руки которого сиял могущественных артефакт местного происхождения. Остальные тут же погибали.
Постепенно удалось добраться до расщелины в земле, довольной широкой и крайне глубокой. Множество мостов объединяли норы и лабиринты подземной крепости. Повсюду висели клетки с ещё живыми смертными, которые стенали от боли и молили их спасти, тянясь руками к двум гостям. Эмоции являются одним из определяющих факторов теней Кихариса, они же являются источником силы и демонов, которые буквально растворяют чужой или свой грех, преобразуя его в хар для последующего использования. Таким образом если ревнитель Ароса в драке с демоном позволил себе использовать собственный гнев, то этот смертный уже как правило труп. Хотя, конечно, нужно учитывать какой демон перед тобой. Демон уныния гнев переварить не сможет.
И вскоре показались врата не в сам ад, но в обитель учителя, у которого оба сына Зелгиоса прошли свой последний урок от своего отца. Жестокий, но необходимый урок, на котором очень сильно настаивали и другие наставники, в том числе Халсу’Алуби. А ад получается уже за другими дверями где-то внутри этой обители.
Но стоило лишь оказаться перед входом, как тут же колоссальный выброс хара остановил дыхание Ады, которая обернулась назад и обнажила оружие, прижавшись своей спиной к спине наставника. Первородный страх смерти не сковал тело, но бил по мозгам тысячей молотов, мешая мыслить здраво. Огромное количество энергии вышло из разлома, создавая самый опасный огонь.
Пламя преисподней рождалось где-то на дне расщелины и стремительно шло вверх. И что самое ужасное, этот огонь совершенно не подчинялся Огненной Бестии, ведь имел иную, полностью извращённую природу. Он не просто за одно лишь прикосновения превращал всё в пепел, он сжигал даже чуть ли не сами души. Одно прикосновение этой дряни и ментальное тело паресиса тут же начинает гореть, если подоспеет целитель, то удастся остановить пожар. Только вот, тление не остановит уже ничто, медленно и мучительно будет умирать даже архимаг, пока его ментальные каналы будут превращаться в пепел на протяжении долгих лет или веков, зависит от упорства. Муки и адская агония сломают разум и возможно даже превратят мага в нового демона, когда сгорят все добродетели и останется лишь вырвавшаяся наружу гниль.
И тут же наружу вырвалось безумие, сосредоточенное в кровавом кристалле. Пожирая силу внутри аристократа, оно создавало барьер, не позволяя смерти забрать двух гостей. В этом и была главная сила проклятого перстня, способного бороться даже с высшей формой магии демонов. Страшно даже представить, что мог делать с этим артефактом Халсу’Алуби, будучи куда
