распространяются, а на капсуле, нет иллюминаторов, поэтому не увидеть, не услышать ты взрыв не мог. Считай, что тебе крупно повезло, из других отрядов даже раненых нет, все погибли на станции, хотя говорят, там и так розовые насели, что оборонять станцию же не имело смысла.
— Ну да, я родился и вырос на поверхности, в резервации, прямо на краю пустыни, — ответил я. Слова девушки, зародили во мне подозрения, что станцию взорвали преднамеренно, чтобы к противнику не попали артефакты и разработки, после того как поняли, что станцию не удержать, а артефакты не спасти.
— Из повстанцев, что ли?
— Да нет, просто родился там, а между зонами перемещение у нас запрещено, только чудом смог вырваться и устроиться на работу в Закрытую зону, — сказал я вздохнув.
— Да ладно, главное, что сам сейчас жив и живёшь на станции, всё наладиться, поверь мне. Вот на меня посмотри, все говорили, что летать не буду, а я видишь, летаю и таких, как ты спасаю. Пусть не капитан флагмана флота, но тут я сама себе хозяйка. Работа, конечно, опасная, но что поделать раз другой нет. Если есть цель, нужно к ней идти ни на что не взирая и у тебя всё получится. Думаешь мне было легко, знал бы ты сколько раз я хотела всё бросить и уйти обучаться техником по ремонту, но каждый раз что-то заставляло меня идти к своей цели. И если бы не это, то этот кораблик, так и пылился на складе, а тебя никто не спас, считай, что это судьба.
— Да, а ты оказывается не так проста, как кажешься, уверен у тебя всё ещё впереди и будет возможность, я обязательно тебя отблагодарю, — ответил я.
— Ладно, хорош болтать, мы уже подлетаем, не отвлекай меня, здесь всё на ручном управлении, швартоваться будем в ручном режиме и щиток закрой, по технике безопасности положено, — сказала девушка и закрыла свой щиток, который сразу стал зеркальным.
Пристыковались мы довольно странно, влетев в очень небольшой проём, использующийся для запуска торпед. Внутри небольшого коридора, корабль подхватили магнитные захваты и потащили по туннелю, пока не вывели в небольшой ангар.
Там произошла его герметизация и девушка, отключив питание, открыла крышу кабины корабля.
Мы с ней осторожно вылезли из кабины и, спустившись на пол, сняли лицевые щитки.
— Ну как тебе прогулка?
— Отлично, рад, что спасать меня отправилась такая замечательная девушка, как ты, надеюсь, моё предложение в силе и мы сможем отметить, моё спасение позже, как у меня появится возможность, — сказал я.
— Рада составить компанию, лови мой номер для связи, а теперь извини, тебя ждут из службы безопасности, — сказала девушка, указав на входящих людей.
— Лейтенант Рыков, вам необходимо проследовать с нами, просьба снять скафандр и оставить личные вещи, — сказал офицер, а стоящие за его спиной трое солдат, направились ко мне, доставая сканер и наручники. Похоже, встречают меня не так, как я рассчитывал. Видать всё это отразилось на моём лице, и Эля сказала мне,
— Не обращай внимание, это стандартная процедура для всех, вдруг ты шпион, хотя я в это и не верю, но ты не вешай нос.
— Помолчите лейтенант, это дело вас не касается, лучше займитесь составлением рапорта и не забудьте передать все записи ваших переговоров, а не как в последний раз, — сказал лейтенант Службы Безопасности, наблюдая как я раздеваюсь.
Девушка, фыркнув, отправилась к выходу, а я, сложив вещи в специальный контейнер, переоделся в поданный мне комбинезон, серого цвета, без знаков различия.
Дальше меня провели по коридору и усадили в небольшой гравилёт, которые используют для перемещения по большим кораблям, а так как мы оказались на флагмане, то перемещаться пешком и на лифтах, было бы очень долго.
Меня сразу провели в допросную, где начали допрос с просьбы рассказать, что я помню с момента моего попадания на станцию. Рассказ занял час, а затем мне начали задавать уточняющие вопросы, явно сверяясь с показаниями других выживших, так как часть моментов я упустил, а знать об этом могли только солдаты моего отряда.
Весь допрос растянулся на целые сутки, я уже плохо соображал, но держался только на силе воли, а следователи сменялись, проводя непрерывный допрос. Мне стоило огромного труда не проговориться про артефакт и то, что я улетел со станции с ним. Хорошо, что нейросеть, часто подсказывала мне ответы, на основании уже выданных мной, хотя часть ошибок она делала осознанно, сообщив, что так нужно, иначе они заподозрят, что я пользуюсь помощником. Затем меня поместили в камеру и дали отоспаться, помыться и привести себя в нормальный вид. После чего позвали на новый допрос, но уже сняв наручники.
Глава 20. Техник третьего разряда
Когда меня привели на новый допрос, да ещё и без наручников, я даже подумал, что меня готовятся отпустить, поэтому, усевшись за небольшой стол перед следователем, был в отличном настроении. Но всё изменилось очень внезапно, когда почувствовал давление в голове, а мир перед глазами подёрнула матовая пелена.
— Обнаружено ментальное воздействие второго уровня, принудительно применено разделение сознания, — произнёс голос искина нейросети в моей голове.
Сразу после этого стало легче и я смог наблюдать за собой, как бы отстранённо. За моей спиной, явно находился псион и он застал меня врасплох, не помоги мне нейросеть, неизвестно, чтобы он смог накопать в моей голове. Наблюдая, как перед глазами мелькают образы воспоминаний, я сосредоточился на самых важных, стараясь транслировать их второй части своего сознания. Хорошо, что зная о возможном допросе с псионом, успел подготовиться к нему. Суть подготовки очень простая, заставить себя помнить именно то, что нужно. Я многократно прокручивал в голове сюжет, когда интаксекоид в форме осы, погибала на станции, а я улетал на сломанной капсуле один и без кейса. Такая практика достаточно эффективна, в качестве противостояния псионам, в попытке выведать информацию прямо из головы. Этот псион явно знал о подобной уловке и именно поэтому, сделал всё, чтобы я расслабился. Попадись я на его уловку и проделать такое, мне уже не удалось бы. Мучил меня псион долго, практически до потери сознания и, в итоге, нейросеть просто выключила сознание первого уровня, отчего моё тело упало со стула. Однако второе сознание, продолжало фиксировать всё, что происходило в комнате.
— Офицер, можете заканчивать допрос, подозреваемый невиновен, — произнёс механический голос переводчика и клёкот насекомого, спрятавшегося в комнате, после чего сработали двери и послышался удаляющийся шелест хитиновых пластин. Вероятно, псион ушёл, но рисковать сейчас
