— А нам рассказывает, что ему руки беречь надо… Все, повеселились. Отбой через пять минут.
* * *
— У меня рапорт о вчерашней драке в казарме. Что скажете?
Замордованный полковник (оказывается, за полторы недели военной жизни я научился различать звания! кто бы мог подумать, как благотворно влияет чтение устава на ночь…) посмотрел на меня и поморщился. Конечно, кому хочется разбираться с "пиджаком", присланным в безумной спешке.
— Я не помню такого, — почесал я затянувшуюся царапину на щеке.
— А это что, ударились?
— Побрился неудачно.
Мой собеседник развернул экран с личным делом и показал на вереницу отметок:
— Убер, вы трижды проходили сборы. У вас отличная специализация для наших войск. Но госпитальные позиции давно заняты и никто для вас там местечко не выделит. А через неделю бригаду снимают с базы и отправляют в джунгли… По-человечески я вас понимаю и говорю: пишите рапорт. Я проведу проверку, может, и найду кого-нибудь, потом поставлю отметку о психологической несовместимости и выпну на сортировку. Там поболтаетесь какое-то время и попадете в больницу. На свое место.
— Это по-человечески. А с точки зрения командира?
С субординацией я тогда не дружил совершенно. Впрочем, как и сейчас. Полковник набычился, но все же ответил:
— А как командиру, мне грамотный хирург в роте не помешает. Потому как мы не в окопы едем, а на пресечение волнений и зачистку взбунтовавшейся территории. С автоматом лично бегать по болотам вам не придется. Зато работой в полевом лагере я вас завалю по маковку.
Я аккуратно развернул экран обратно и постарался закончить беседу:
— Значит, у вас есть этот доктор. Если меня на марш-бросках не замордуют, буду "чинить" парней.
Собеседник помолчал, задумчиво разглядывая мое осунувшееся лицо, потом маркером поставил несколько закорючек в блокноте и протянул мне вырванный листок:
— Завтра в девять сюда, пройдете аттестацию. Штабные завалены работой по подготовке к передислокации и приему пополнения, но я заставлю их выкроить время. Получите младшего лейтенанта и новый приказ, возглавите пока медицинскую службу роты. По моей линии будете подчиняться, как и раньше, капитану Кокреллу. По медицине завтра познакомитесь с майором Джаппом. Раз вы решились остаться у нас, добро пожаловать на экспресс, следующий в ад. Кокрелла я предупрежу, чтобы снизил нагрузку. Нам действительно нужен хороший специалист. Двужильных новобранцев и без вас хватает.
Уже в дверях меня догнал короткий смешок:
— В следующий раз брейтесь аккуратнее, господин доктор.
* * *
Рядом с казармой только что построились для утренней пробежки. Не обращая внимания на косые взгляды, я добыл из груды вещмешков свой, набитый камнями, и взгромоздил на спину. Посмотрев в насмешливые глаза подошедшего ротного, я лишь грустно вздохнул в ответ:
— Извините, господин капитан, но подыхать будем вместе. Вы на передовой, а я у стола за вашими спинами. Ничего не поделаешь, я упрямый. Раз уж тринадцатая команда, то до конца.
— Дурак, — протянул Кокрелл, с крошечной долей уважения в голосе. — Но как скажешь…
Сбитый плотно строй повернул налево и загремел ботинками по асфальту. Новый день, все ближе к малопонятной для меня будущей войне. И снова, с рассвета до заката: делай РАЗ!..
Аттестацию я прошел. Правда, со скандалом. Меня полчаса передвигали по цепочке исполнителей, пока какой-то из клерков не попытался задать мне первый попавшийся вопрос из методички "Оказание первой помощи в бою". Мой ответ про лечение колотых ран его не удовлетворил, и мне в грубой форме было высказано про "это вам не гражданка, это армия, тут учиться надо"… Тогда я просто достал скальпель, сделал красивый разрез на левой руке моего несостоявшегося учителя, после чего остановил кровь, наложил швы и прочел краткую лекцию прибежавшим на вопли штабным о современных методах лечения, и как именно нужно иммобилизировать идиотов, попавших в руки хирурга. После чего меня препроводили в кабинет полковника, где я подписал бумажку "инструктаж пройден" и отправился в казарму, сжимая в руке бурые погоны с крошечными звездочками.
Как перепрыгнувшего со ступеньки "бесправное наглое мясо" до уровня "офицер безобидный, но с придурью", я получил право перебраться в другой угол нашего камуфлированного барака, где и обустроился с возможными удобствами: все те же шкафчик, тумбочка и ящик с сухпаем, но зато без громыхавшей рядом с головой входной дверью.
Поздно вечером закончив инвентаризацию личных аптечек, я выбрался из каптерки в крайне задумчивом состоянии. Достав пару банок сгущенки, подошел к раскладному столу, на котором костяк роты обустраивался на чаепитие, и поставил свою долю рядом с уже открытой тушенкой.
— Слышь, медицина, тебя вроде как не приглашали, — Тибур сдвинул ножом мое угощение в сторону.
— Не напрашиваюсь. Но Самсону нужно сладкое, пока воспаление вокруг сервопривода не залечит.
Не обращая больше внимания на брюзжание любителя холодного оружия, я сунулся к ротному, открыв одну из походных аптечек:
— Господин капитан, почему у ребят нет нужных препаратов?
Седой командир поворошил пальцем наборы таблеток и вопросительно уставился на меня:
— Чем тебя не устраивает это?
— Тем, что половина в коробке просрочена, еще половина лишь грубый аналог нужного. Где обезболивающие? Где стимуляторы и комплексные наборы? Где кровезаменители? Про сывороточные ампулы я вообще молчу, а ведь нам выходить в джунгли. Где это?
— Лейтенант…
— Младший лейтенант, — автоматически поправил я ротного, но ему было лень со мной пререкаться.
— Хоть генерал… Ты что, действительно не понимаешь?
— Нет. Это бригада войск специального оснащения. Мы должны оснащаться самым лучшим в первую очередь.
Надо мной засмеялись все, кто собрался вокруг стола. Чуть позже, когда остальная часть солдат расспросила, чем вызвано веселье, хохотала уже вся казарма.
— Мы — сводная бригада, медик! Сводная! А это означает, что сюда пихают всех, кого боятся поставить в обычные кадровые части!.. Уморил… Как можно раздавать наркоту и стимуляторы солдатам, из которых большая часть пошла в армию под угрозой тюрьмы за торговлю "дурью"? Ты что, спятил? Кто даст Тибуру сыворотку за пятьсот монет, когда он до призыва бомбил магазины и состоял в банде? Он же толкнет ее в первую самоволку!
— Я дам. — Мой ответ оборвал смех. — И сыворотку, и обезболивающее и все остальное. Потому что когда его цапнет болотная гадюка, он успеет вколоть набор номер четыре и останется в живых до моего прихода с системой переливания. А если Самсон поймает пулю из кустов, то друг нашего бывшего пандиллеро[5] получит нужную медпомощь, и ляжет ко мне на стол всего лишь раненным, а не мертвым.
