– Тебе жизнь не дорога, что ли?! – закричал Янж, брызгая слюной и трясясь от возбуждения. – Какой ты умный! Мой гравилёт могут засечь – ведь агенты Коулла уже на подлёте сюда! А когда узнают, что на борту и ты, то просто собьют. Пока ты попытаешься вызвать наземные службы, пока кто-то будет разбираться! Пойми: прав тот, кто жив!
– Чёртовщина! – только и молвил Авван.
– Дай мне всего несколько часов, я всё улажу! – заверил Янж, уже тоном ниже. – Условимся о встрече в твоём секретном убежище у маратов, скажем, через десять часов – это крайний срок.
Авван кивнул, пытаясь выстроить лихорадочно прыгающие мысли.
– Авван, – Янж положил руку ему на плечо. – Разве мы с тобой не друзья? Разве мы не росли вместе? Разве мы не…
– Да, всё это так! – тихо промолвил Авван. – Но…
– Посмотри мне в глаза, посмотри! Посмотри в них в последний раз, ибо через минуту здесь появятся убийцы Администратора Комитета! И меня грохнут тоже!
– Ты быстро свяжешься с Тигурдом? – всё ещё колеблясь, спросил Авван.
– Несколько часов, клянусь тебе! Поспеши же, да и мне уже стоит уносить ноги! На, забери с собой моё оружие – не хватало, чтобы меня застукали с ним, а если что. То отстреливаться мне бесполезно. – Он выгреб из кармана несколько обойм: – На, и это забери!
– Хорошо, – мотнул головой Авван. – Я понимаю, что и ты рискуешь. Но если ты не появишься в убежище через десять часов, я сам сразу же явлюсь в Совет. Коулл, конечно, при таком раскладе может устроить засаду здесь, – Авван обвёл ангар рукой. – Но я сюда не сунусь – я придумаю, как добраться окольными путями.
– Хорошо, так и сделаем, но поторопись! – Янж зачем-то ещё раз обернулся. – Я сам хочу успеть смыться отсюда!
Авван взглянул на него и подумал, что, задерживаясь, он и на самом деле подвергает опасности своего друга. Он шагнул к лёгкому гравилёту, бросил деструктор на сиденье и махнул рукой:
– Спасибо, что предупредил!
– Удачи! Всё будет нормально!
Янж помог закрыть дверь гравилёта.
– Удачи, Авван, – тихо повторил он и, вынув руку из кармана, погладил гравилет по гладкому корпусу.
После этого он поспешно отошёл за ограждение, давая возможность машине вырулить в центр стартовой площадки и исчезнуть там с лёгким хлопком.
Янж весело помахал рукой пустому месту.
Десять часов? Он непринуждённо рассмеялся во весь голос. Как бы не так, ты надолго застрянешь в Зонах, друг Авван! А Коуллу очень не понравится твоё такое неожиданное и немотивированное бегство на Землю, сильно не понравится…
И, что самое главное, пожалуй, что и папаше Тигурду это исчезновение не понравится – особенно, когда его бросают в нелёгкие времена.
А времена эти уже наступили!
Николай Шорин с размаху ударил костяшкой домино по столу:
– Рыба!
Сержант Мисин, щурясь от дыма, затушил бычок в замызганной хрустальной пепельнице и пожал плечами.
– Сейчас вы нас, а потом – мы вас, – философски заметил он.
– Ну-ну… – Старшина смачно потянулся и посмотрел в окно.
Теплый летний вечер радовал безмятежностью и спокойствием. Утром прошел дождик, и хотя земля уже давно подсохла, по-прежнему было свежо и не пыльно. На мостовой весело прыгали воробьи, а у дома напротив, в котором до Катастрофы располагалось отделение «Сбербанка», стояли две хорошенькие девушки и о чем-то оживленно спорили.
– Ишь ты, крали какие, – пробормотал Мисин, уставившись туда же. – Пойду-ка я разузнаю, в чем там дело. Я вроде одну где-то видел…
– Да брось ты, – поморщился Шорин. – Проляков сегодня не в духе…
Как бы в подтверждение его слов они услышали ругань полковника, донёсшуюся из коридора через чуть приоткрытую дверь:
– Остапенко! Где шастаешь, мать твою?!
– Товарищ полковник, задание выполнено! – раздался бодрый голос.
– Какое ещё задание? – прорычал полковник.
– Начинается! – хихикнул Мисин, прислушиваясь к разворачивающейся в коридоре комедии, и сдвинул «афганку» на затылок. – Бендер в своем репертуаре…
Капитана Остапенко часто кликали «Бендером» во многом из-за определённого созвучия такого прозвища с фамилией. Надо сказать, он на такое прозвище охотно откликался.
– Груз «пятнадцать» доставлен в целости и сохранности! – гаркнул за дверью Остапенко.
– Это… э-э… – обескураженно замялся полковник. – Что-то не припомню… Ладно, но почему так долго?
– Непредвиденные трудности!
– Какие? – совсем уже проникновенно спросил Проляков.
– Губернатор там со своими шастал – Китаев у нас снова объявился.
– Вот сволочуга! Ну на этот раз мы достанем его!
– Обязательно, – заверил капитан и на всякий случай добавил: – Было трудно, но все получилось великолепно.
– Молодец! – Голос шефа повеселел. – А где… оно? И что там именно?
– Два ящика сухого и блок «Донского табака». Ну и по мелочевке всякое. Всё во второй кладовке, как обычно.
– Замечательно, Остапенко! Но впредь не пропадай, когда тебя не просят. Понял?
– Так точно, товарищ полковник! Разрешите идти?
– Свободен!
Дверь распахнулась, и в дежурку ввалился хитро улыбающийся Валентин.
– Ну ты даешь! – подмигнул ему сержант. – Я надеюсь, старому пердуну не все досталось? – заговорщицки прошептал он.
– Все нормально! – Капитан плюхнулся на скрипучий диван. – Не боись!
Шорин опять покачал головой.
– Зачем это тебе надо, Валя? – с неодобрением спросил он. – Или… ты был у нее?
– У нее, у самой, – словно чеширский кот, улыбнулся Остапенко. – А старику – мои личные запасы. С расчетом на последующие походы, разумеется.
– Старик устроит сегодня пьянку с Измайловым, а значит, ночью будет бардак, – хмыкнул сержант. – Пожалуй, схожу-ка я сегодня к Насте…
– Я тебе схожу, сучий потрох! – нахмурился Остапенко. – Ишь, разговорчики в строю! Совсем распустились!
Мисин надулся: черт бы побрал этого везунчика! Таскает, фиг знает, из каких мест, редкостные теперь вино и сигареты – ящиками и блоками! Может, склад где-нибудь откопал? «Интересно, – подумал сержант, – а ведь четыре года назад это назвали бы мародерством!»
– Ладно, – смягчился Остапенко, видя насупленное лицо Мисина, – что-нибудь придумаем.
– Значит, за реку ты не ходил? – тихо уточнил старшина.
– Конечно, нет, – хмыкнул капитан. – А про Китаева слышал от Трофимовича. Его бравый омоновский отряд выезжал пару часов назад за Дон, и они там постреляли чуток. Правда, этот поганец снова был таков.
Шорин выматерился.
Спорящие девушки за окном наконец ушли, сержант перестал пялиться на улицу и предложил Валентину чаю.
– Из лебеды? – усмехнулся Бендер.
