Егор повернулся на шум. По краю коридора мужчина катил коляску с сидевшей в ней молодой девушкой.
— Стой! Я потеряла…
Мужчина наклонился к полу и стал что-то искать. Подойдя ближе, Егор заметил неподалеку небольшой светло-коричневый предмет, закатившийся за бортик.
— Вы это ищете? — он протянул прозрачный кусочек девушке, заметив ее странный взгляд, как бы сквозь него.
— Она Вас не видит.
Мужчина взял предмет и положил ей в ладонь.
— Кто это? — Спросила девушка и жестом попросила остановиться. — Как Вас зовут?
Егор вопросительно посмотрел на мужчину, но тот только пожал плечами.
— Соня, молодые люди спешат…
— Все в порядке, — улыбнулся Егор, обратив внимание, как Рой нахмурился. — Меня зовут Егор.
Он прикоснулся к ее руке и почувствовал, что она очень горячая. Девушка невидящими глазами смотрела в сторону. Взяв его ладонь, она положила только что найденный кусочек ему в руку.
— Возьми. Это тебе.
— Что это? — Егор поднес странный подарок к глазам.
— Это янтарь…с окаменевшей бабочкой внутри.
Он где-то слышал о застывшей смоле, хранившей в себе иногда экземпляры древних земных животных.
Девушка неловко помахала им и нажала кнопку на пульте управления коляской. Та дернулась и медленно поехала вперед.
— Соня, постой! Я помогу. — Мужчина поспешил за ней.
— Куда Вы летите? — спросил Егор, но его вопрос так и остался без ответа.
Мужчина догнал коляску и что-то начал строго говорить своей спутнице. В этот момент в Егора влетел плечом какой-то чернокожий парень и, по-видимому, совсем не случайно. Он хотел было ответить, но подбежавший Рой потащил его в сторону.
— Идем, их человек пятнадцать.
Только сейчас он заметил несколько физиономий, готовых кинуться в драку по малейшему поводу. Когда Тиммонс увел Егора к резервной переборке, позади послышались ругательства и наглый смех.
— Не связывайся. Они все равно не изменят своего мнения о тебе.
— Но я ведь ничего им не сделал, — возмутился Астахов.
— Ты остаешься здесь. Этого им уже достаточно, чтобы ненавидеть.
Егор потер болевшую руку и покачал головой.
— Что со всеми нами происходит?
— Парень, тебе срочно надо расслабиться. Идем другой дорогой. — Рой потянул его за рукав.
Они поднялись на лифте к служебной ветке переходов, и благодаря своим личным электронным чипам, вживленным у основания большого пальца левой руки, без препятствий попали на нужный этаж и прошли до туннеля, ведущего к Экранам. По пути им попадались в основном служащие Корпорации в темно синих новеньких комбинезонах, не обращавшие на них никакого внимания. Только один раз их остановил лысый тип с недовольным выражением лица и потребовал пройти проверку на идентификацию.
— Что нужно на служебных этажах ученикам школы?
— Мистер, как Вас называть, не знаю, мы движемся к Экранам, — съязвил Егор, заметив, как тот дернулся.
Тиммонс нарочито покашлял.
— Общие коридоры забиты людьми. Мы решили, что доберемся быстрее.
Внезапно у лысого засигналил полиофон, и только это спасло молодых людей от неприятного допроса. Он просто молча пошел дальше, ответив на вызов, словно их тут и не было.
— Слушай, Тиммонс, я не могу понять, что происходит? Неужели действительно так дерьмово стало жить в этом городе?
Егор поставил на стойку бокал с хайсом.
— А чего тут понимать. Перенаселение. Естественный процесс. Выживает сильнейший.
— Ну, да. Это ты-то сильнейший! А если нас с тобой завтра метлой под зад?
— Я думаю, что этого не произойдет, — смутился почему-то Рой, — надо радоваться, что нас это не коснулось… пока.
— А ты не очень-то сочувствуешь им, — усмехнулся Егор, но приятель только скорчил гримасу, мол, хватит тоски.
По новостям он уже несколько дней слушал репортажи об ухудшающейся ситуации на Галилее, но лишь сегодня, увидев своими глазами масштабы бедствия, ужаснулся по-настоящему. Во время учебы он был все время занят, и происходящее на экране мониторов казалось ему всего лишь чем-то существующим за пределами его жизни, такой интересной и сытой.
Схватив стакан, Егор одним глотком допил мутную жидкость. И так неважное настроение испортилось окончательно.
— И все-таки здорово, что эти безмозглые автоматы заменили на такую красотку, — пропел Тиммонс, улыбаясь подошедшей девушке-бармену.
— Все просто, мистер. Мне платят в два раза меньше, чем стоит обслуживание тупого механизма, — усмехнулась девушка.
Отвлекшись на минуту на другого посетителя, она вскоре снова повернулась к ним.
— Еще что-нибудь?
Егор поднял указательный палец, давая понять, чтобы ему налили еще порцию.
— Егор, скоро откроют Экраны, а ты нахрюкаешься.
— Чего я там не видел. И потом, этого пойла нужно выпить ведро, чтоб хотя бы слегка зашумело в ушах.
Вероятно, услышав последние слова, барменша покачала головой.
Примерно два раза в сутки огромный диск, форму которого имел город, делал оборот вокруг своей оси. В определенное время все развлекательные заведения, находящиеся на стороне, повернутой к Земле, включали внушительные экраны, и взорам посетителей открывалось захватывающее зрелище. Тусклый солнечный свет выхватывал из звездной бездны клочок серой планеты, поверхность которой была во власти снегов и бурь. Время от времени мимо проносились маломерные межпланетные суденышки. В кафе и барах за отдельную весьма не малую плату были оборудованы специальные куполообразные комнаты, в которых можно было наблюдать более масштабную панораму. Защитное поле искажало масштаб изображения, однако делало его более четким и ярким, словно в фильме с эффектом присутствия.
Астахов видел все это тысячу раз, но Экраны всегда тянули его к себе. Он бывал на Земле несколько раз, однако чувствовал привязанность к этой планете лишь вот так, на расстоянии десятков тысяч миль. Даже не верилось, что несколько веков назад она была покрыта зеленью и океанами. А людей было десять миллиардов. Все изменилось.
— А вот и они, — тихо произнес Тиммонс, незаметно кивнув в сторону входа, — светленькая — твоя.
Не успел Егор спросить, как ее имя, как две стройные и симпатичные девушки подошли к стойке и уселись рядом.
— Рой, чего твой друг так смотрит хмуро?
Брюнетка закинула ногу на ногу и наклонила голову.
— Он хороший, только расстроенный, — Тиммонс подмигнул приятелю и положил руку девушке на бедро. — Кстати! Это Хелен, а это — Мари.
