Световой луч изумрудного цвета попал сразу в трех или четырех муравьев, но, казалось, на место каждого из пораженных, наступавших в кольце трансмиттера, появлялось трое новых.
Нэт что-то прокричала. Гартман не разобрал слов, но, повернув в ее сторону голову, он увидел, как та оживленно жестикулирует, и краем глаза заметил подозрительное движение. Он быстро отпрыгнул назад, выбросил вперед ногу и прикладом ударил в спину морона, который вознамерился на него наброситься, и тот пролетел мимо. Муравей неловко опрокинулся вперед и попал как раз в объятия другого воина-муравья. Через несколько мгновений их борьба прекратилась, и Гартман обрадовался тому, что не поранил его сильнее, так как теперь на их стороне стало одним бойцом больше.
«С ума сойти, — подумал Гартман. — Еще секунду назад это существо было его смертельным врагом». Он спросил себя, может ли этот трюк сработать в обратном направлении, но потом уже об этом не думал и предпочел отогнать от себя эту мысль.
Нэт все еще жестикулировала, но через некоторое время увидела, что он ничего не понял. Тогда девушка пожала плечами, подняла ружье и произвела почти полуторасекундный выстрел. Хотя передняя линия наступавших моронов находилась от нее менее, чем в десяти метрах, зеленый световой луч, к удивлению Гартмана, прошел мимо цели.
Только спустя несколько секунд он понял, что Нэт целилась совсем не в муравьев. Луч энергии попал в одно из колец трансмиттера. Раскаленный докрасна серебристый металл вспыхнул и превратился в шар. Долю секунды поврежденное кольцо, словно в невесомости, еще висело в воздухе, затем вдруг воспламенилось, превратилось в огненный круг и рассыпалось пеплом. Поле трансмиттера погасло. Гартман с ужасом наблюдал, как две верхних трети туловища одного из моронов вывалились наружу из разрушенного поля и неподвижно упали на пол; остаток его тела был срезан так гладко, будто бы это сделал хирургический нож.
Нэт повернула ружье и выстрелила во второй трансмиттер, и Гартман, наконец, также вышел из своего оцепенения и выстрелил в одну из установок.
Наступление моронов утратило напористость. Тем временем и другие муравьи также сконцентрировали свой огонь на кольцах трансмиттеров. В течение нескольких мгновений больше десятка ячеистых ворот они превратили в раскаленную груду развалин и спустя еще несколько мгновений наступление насекомообразных воинов с треском провалилось. Отряды Кайла теперь настолько быстро устремились вперед, что просто увлекли за собой Гартмана и Нэт.
Сражение за Черную крепость было уже почти выиграно.
Это произошло совершенно беззвучно и без какого-либо предупреждения. Они ничего не видели. Они ничего не слышали. Но они почувствовали, что что-то случилось, что-то незнакомое и опасное, имеющее надо всем ужасающую власть, то, что не укладывалось в рамки их понятий и представлений.
Гартман, также как и Нэт, вынужден был просто остановиться. Основная масса неприятельских воинов еще немного продвинулась вперед, словно большая, неуклюжая машина, увлекаемая вперед инерцией своего собственного движения, но бой совершенно неожиданно затих. И так же неожиданно вдруг появился Кайл — высокий, темноволосый, в разорванной в клочья одежде. Из доброго десятка ран на его теле сочилась кровь. Он быстро и прерывисто дышал. Гартман хотел заговорить с ним, но в этот момент увидел, что взгляд Кайла неподвижно устремлен поверх их голов, на гигантское кольцо трансмиттера. Гартман тоже посмотрел вверх…
…и застыл на месте.
Гигантская конструкция перестала изливать голубой огонь, но она не была пуста. Вместо задней части зала Гартман заметил движение. Призрачное видение. Какие-то непонятные очертания, качающиеся во все стороны. Увеличивающиеся, меняющиеся формы, казавшиеся в одно и то же время и органическими, и кристаллическими. Формы, по-настоящему разглядеть которые казалось абсолютно невозможным, в одно и то же время ужасный и завораживающий водоворот из голубого и зеленого огня и красок, каких до сих пор и не видел человеческий глаз.
— Не смотрите туда! — испуганно крикнул Кайл.
Гартман услышал его слова и осознал, насколько серьезно это предупреждение. Но он не мог оторвать глаз. Его взгляд был словно прикован к тридцатиметровому в диаметре серебряному кольцу, внутри которого созревала смертоносная сила чуждого космоса, и он почувствовал, что в ответ на манящий зов этого чужого мира в нем что-то отозвалось, начало что-то меняться и… Кайл схватил Гартмана за плечи и так сильно рванул его назад, что тот потерял равновесие и упал на пол, и в этот самый миг в нем что-то оборвалось; очарование чего-то чужого и непонятного — что было ни чем иным, как заманчивым зовом смерти — угасло, остались пустота и чувство утраты, которые были настолько глубоки, что он чуть не вскрикнул.
Гартман с усилием поднял голову и увидел, как Кайл схватил также и Нэт и с силой повернул ее. Девушка в оцепенении стояла на коленях и, казалось, испытывала трудности с возвращением в реальный мир. Она была бледна и дрожала всем телом, и хотя Кайл даже ни разу не посмотрел туда, он явно знал, что Нэт тоже едва не была убита манящим зовом этого чужого нечто. Глухой рев заставил Гартмана поднять глаза. Сквозь огромные открытые ворота на другом конце зала пролетело облако серебристых световых молний, в которых Гартман спустя несколько секунд распознал звено дискообразных глиссеров, которые тотчас же открыли огонь по моронам. Очевидно, они дождались того момента, когда трансмиттер выйдет из строя, чтобы потом вступить в бой. Ослепительный поток белых и оранжевых световых молний обрушился на огромную армию насекомообразных, сея в ее рядах смерть и пламя.
Это длилось лишь одну секунду.
Потом из трансмиттера выскочило… что-то и коснулось кораблей.
Вначале показалось, что это колеблющиеся потоки горячего воздуха, охватившие пеленой и размывшие очертания глиссеров. На какое-то мгновение у Гартмана возникло ощущение, что стремительно взлетевшие корабли-диски проходят сквозь колеблющуюся завесу прозрачной как стекло воды. Затем эта завеса быстро превратилась в бесшумно бурлящий водопад. Дрожащие волны пробегали по поверхности глиссеров, рвали, мяли ее совершенно невообразимым образом, не ломая. Возможно, это продолжалось одну секунду, а может быть, еще меньше, однако за этот недолгий миг с десятком глиссеров произошли зловещие изменения. Они были невообразимым образом изуродованы до такой степени, что стали причудливыми, бесформенными глыбами кипящего серебристого металла — и исчезли.
Но на этом все еще не закончилось.
Дрожания и колебания утихли. Огромная масса ничем не заполненного жаркого воздуха медленно распространялась все дальше и дальше.
