А вот сейчас даже Исанне сможет удивиться.
- Есть отличный способ проверить.
Вейдер снял с пояса световой меч и положил на стол.
- Мой световой меч, - заметил Люк.
- Точнее, мой бывший. Ну, Люк, если ты так уверен в Кеноби, - Вейдер силой толкнул меч к Люку. - Сможешь?
Мальчишка взял в руки меч и с удивлением, легко читаемым в широко раскрытых глазах, посмотрел на ситха. Все затихло, лишь мерное механическое дыхание респиратора нарушало тишину. Вейдер сидел спокойно и смотрел на сына, в чьих руках было сейчас оружие. Одно нажатие на кнопку и даже не надо наносить удара. Но Люк колебался.
- А ведь сомневаешься, не так ли? - усмехнулся Вейдер. - Несколько дней назад ты убил пару сотен людей одним выстрелом. Ты ведь не убийца, мальчик, а хочешь им стать. Причем убийцей собственного отца.
Люк выпустил оружие из рук, и Вейдер забрал клинок.
- У кого мог оказаться меч твоего отца? Скорее всего, именно у того кто, чуть не убил его, - заметил ситх.
Мальчишка ошарашено смотрел на него, внезапно начиная понимать.
- Люк, несмотря на то, что ты сделал, ты мой сын. Император уже все знает и он закроет глаза на твою выходку, если пойдешь со мной, - глубокий вздох. - Если нет, то тебя ждет Кессель. Пожизненно. Прости, большего для тебя сделать не могу. Решай, пока не решили за тебя. Свой ответ ты скажешь Исанне. Я не приду, пока сам не позовешь.
Вейдер вышел, оставляя сына одного, давая ему время, чтобы понять и принять. Для него выбор был очевиден. Но не для Люка.
* * *
Он думал, уставившись в иллюминатор, пытаясь понять и найти ответы. Ситуация выбивала из колеи, привычное восприятие мира изменилось.
Подошла Исард, но не слишком близко, оставаясь стоять за спиной Вейдера.
- Милорд?
- Я хотел бы узнать ваше мнение, Исанне, - спросил Вейдер.
- Милорд, все зависит от того, насколько этот мальчик вам нужен.
Ему было трудно сказать эти слова, ему было сложно признаться в этом даже самому себе.
- Он мне нужен.
Всего три слова. Для чего? Зачем? Ответов не было. Он повстанец, он враг, но все-таки он твой сын. Но и Императору Люк для чего-то нужен. Его Мастер привык просчитывать все наперед. И, похоже, Палпатин считает, что ученик вполне способен найти ответ на эту головоломку.
- Тогда нет того, на что Империя не смогла бы закрыть глаза.
- Теперь главное, чтобы Люк что-то понял, - Вейдера выводило из себя то, что он никак не мог повлиять на ситуацию.
У мальчишки есть несколько часов в камере, чтобы понять и остыть.
- И вам придется этим заняться, Исанне, - сказал ситх, улыбаясь под маской, отлично понимая, на что он ее отправляет.
Император же не зря отправил ее с ним. Трудно контролировать себя рядом с сыном. Он здесь заинтересованное лицо. Он слишком сильно хочет, чтобы мальчик пошел с ним.
Вейдер решил, что позволит себе еще раз увидеться с сыном, но только если Люк сам позовет его.
* * *
Люку чертовски надоело сидеть в этой камере. Он изучил ее вдоль и поперек. Тридцать шагов в ширину, двадцать в длину. Само по себе измерение камеры было бесполезным занятием, всего лишь попыткой уйти от собственных мыслей. От самого себя.
Лгал ли Вейдер? Если да, то зачем? Что вообще значил этот трюк с мечом? После убийства Бена Скайуокер с легкостью мог нажать на кнопку на мече. Лгал ли Бен? Потому что клинок мог быть только у убийцы.
Его не пытали, не пытались выяснить информацию об Альянсе. Но что тогда нужно Империи от него? Империи, которая виновата в гибели его родных. Впрочем, он тоже виноват в смерти чьих-то близких. И, то ли повинуясь интуиции, то ли безумной надежде, но Люк действительно верил или просто хотел верить Вейдеру, слишком уж искренними были его слова. Но его друзья... Лея...
Так Вейдер действительно его отец?
Что значат эти слова: пойдем со мной?
Уж не хочется ли ему верить этому человеку просто потому, что он боится наказания?!
А действительно, забавно, он, террорист и повстанец, сейчас этого боится меньше всего.
И чего тогда хочет Люк? Ответ уже зародился где-то в глубине его сознания. Он хочет больше узнать про человека, скрывающегося под маской.
"Твой отец был рыцарем-джедаем", - мелькнули в голове слова Бена. Он был этаким рыцарем Света. Человек, закованный в черную броню, тоже был рыцарем. Только немного другим.
Люк лег на кровать, уткнувшись носом в подушку. Легче не стало.
* * *
Исанне зашла в камеру и села на стул.
- Хотите воды?
- Нет. А чего хотите вы? - мальчишка впился в нее синими глазами. Раздосадованный, сомневающийся мальчишка. - Исанне, - добавил он, пытаясь смягчить резкость своих слов.
- Хочу помочь вам хоть немного прийти в себя.
- И как же? - гордость не давала ему самому попросить о помощи.
Исанне улыбнулась.
- Раз воды вы не хотите, так для начала могу ответить на ваши вопросы, - и добавила. - И не говорите, что у вас их нет. Вопросов нет только у дураков, а вы, вне всяких сомнений, умный мальчик.
Вопросов действительно было море, но один имел наибольшее значение.
- Какой он?
- Он самый лучший друг, который у меня когда-либо был.
"Энакин был хорошим другом", - пронеслось у Люка в голове. Картинка потихоньку связывалась...
Мальчик настойчиво смотрел на Исанне и ждал, что та скажет дальше.
- Знаете, Люк, преданность, не зависящая от обстоятельств и личной выгоды - редкая вещь в этой галактике.
- Оби-Ван сказал мне, что он предал джедаев. Это правда?
- Нет. Он просто решил не предавать своего учителя. И это был не Кеноби.
- А сейчас, по его мнению, я должен предать своих друзей, - задумчиво протянул Люк, уставившись в угол камеры.
- Какой смысл вы вкладываете в слово "предать"?
- Бросить, перейти на сторону врага, обмануть доверие... К тому же, зачем ему сын-повстанец, если он действительно сказал мне правду? Скорее всего сказал, иначе вы бы со мной так не нянчились, - иронично улыбнулся Люк скорее своим мыслям, чем Исард.
- А почему вы так уверены, что вы нам нужны "на нашей стороне"?
- Исанне, я, конечно, наивный, но не дурак. Если бы был не нужен, вас бы тут не было. У вас, кроме меня, очень много забот, и у него, полагаю, тоже.
- Вы нужны Вейдеру как сын. Я с вами вожусь по этой же причине. И все. Так почему вы думаете, что вы нужны нам на "нашей стороне"? Каким бы умным мальчиком я вас не считала, особой ценности в вас, как в союзнике, я не вижу.
