— Хисслеф был законным командиром, а вот ведь что случилось с ним, — проговорил Уссмак. — Что же тогда будет со мной?
За ним не стоял авторитет тысячелетней императорской власти, заставлявший самцов выполнять любые приказы почти инстинктивно. А значит, либо он должен быть абсолютно прав, приказывая что-либо, либо ему придется заставлять самцов на базе повиноваться ему из страха перед тем, что случится с ними при неповиновении.
Он раскрыл рот и горько рассмеялся.
— Я тоже мог бы стать Большим Уродом, правящим не-империей, — сказал он, обращаясь к стенам.
Они должны править, опираясь на страх, — у них ведь нет традиций законной власти. Теперь он испытывал симпатию к ним. Всем нутром он чувствовал, как это трудно.
Уссмак открыл шкаф, в который был встроен рабочий стол Хисслефа, и вытащил сосуд с порошком имбиря. Это был «его» порошок, слава Императору (Императору, против офицеров которого он восстал, хотя и старался не думать об этом). Он выдернул пластиковую пробку, высыпал немного порошка на ладонь и, высунув длинный раздвоенный язык, принялся слизывать, пока весь порошок не исчез.
Веселое настроение пришло сразу же, как это бывало всегда. Отведав имбиря, Уссмак чувствовал себя сильным, быстрым, умным, непобедимым. Разумом он понимал, что ощущения на самом деле были всего лишь иллюзией, исключая разве только обострение чувств. Когда он вел свой танк в бой, он воздерживался от имбиря до возвращения: ведь когда вы чувствуете, что вы непобедимы, а на самом деле это не так, — шансы быть убитым увеличиваются. Он видел, как много раз это случалось с другими самцами, и старался вспоминать об этом пореже.
Впрочем, теперь…
— Теперь я буду пробовать все, что смогу, потому что не хочу думать о том, что произойдет потом, — сказал он.
Если командующий флотом захочет разбомбить базу с воздуха, Уссмак и его товарищи по мятежу не смогут защититься, потому что не располагают противовоздушными снарядами. Он не сможет сдаться законной власти, потому что перешел грань, когда убил Хисслефа, — как и его последователи, совершившие множество убийств.
Но и держаться неопределенно долго он тоже не в силах. На базе вскоре придут к концу запасы продовольствия и водородного топлива — для обогрева. Пополнения запасов не предвидится. Он не думал об этом, направляя личное оружие на Хисслефа. Он думал только о том, чтобы тот заткнулся.
— Это все из-за имбиря, — раздраженно сказал он, хотя голова гудела, когда он произносил слова вслух, — я от него становлюсь таким же близоруким, как Большие Уроды.
Он боялся передать базу и все, что на ней было, Большим Уродам из СССР. Он не знал, что произойдет, если дело дойдет до сдачи. Русские давали множество обещаний, но что они выполнят, когда он попадет им в когти? Слишком много натворил он в боях с Большими Уродами, чтобы доверять им.
Конечно, если он не сдаст базу русским, они вполне в состоянии отнять ее сами. Холод мешает им гораздо меньше, чем Расе. Страх перед нападением Советов и до мятежа преследовал всех днем и ночью. Сейчас положение стало еще хуже.
— Никто не хочет делать тяжелую работу, — проговорил Уссмак.
Выходить на жестокий мороз, чтобы убедиться, что русские не подобрались к баракам, готовясь к обстрелу из минометов, никому не хотелось, но если самцы не будут выполнять это задание, они обречены. Многие не задумывались над этим. Сюда их привел Хисслеф, но он обладал законной властью. У Уссмака ее не было, и он хорошо чувствовал это.
Он включил радио, стоявшее на столе, и принялся нажимать кнопки поиска станций. Некоторые передачи принадлежали Расе; другие, тонувшие в шуме помех, доносили нераспознаваемые слова Больших Уродов. Вообще-то ему не хотелось слушать ни тех ни других, он чувствовал себя страшно далеким от всех.
Затем, к своему удивлению, он поймал передачу, которая как будто была тосевитской, но ведущий не просто говорил на его родном языке — он явно был самцом Расы! Ни один из тосевитов не мог избежать акцента, раздражающего или просто забавного. А этот самец, судя по тому, как он говорил, занимал довольно высокое положение.
— …снова говорю вам, что войну ведут идиоты с причудливой раскраской тела. Они не предусмотрели ни одной трудности, с которой встретится Раса при попытке завоевать Тосев-3, а когда они узнали об этих трудностях, что они предприняли? Да ничего, во имя Императора! Нет, только не Атвар и его клика облизывателей клоак. Они лишь утверждали, что Большие Уроды — просто дикари, вооруженные мечами, какими мы их считали, отправляясь в путь из Дома. Сколько добрых, смелых и послушных самцов погибло из-за их упрямства? Подумайте об этом те, кто еще жив.
— Истинная правда! — воскликнул Уссмак.
Кто бы ни был этот самец, он понимал, как обстоит дело. И он имел представление о картине войны в целом. Уссмак слышал передачи с участием пленных самцов и раньше. Большинство из них лишь патетически повторяли фразы, написанные тосевитами. Получалась слабая неубедительная пропаганда. А этот самец выступал так, будто он сам подготовил свой материал, и радовался каждому оскорблению, которое он адресовал командующему флотом. Уссмак пожалел, что пропустил начало передачи, он мог бы узнать имя и ранг выступавшего. Тот продолжал говорить:
— Повсюду на Тосев-3 самцы все чаще проникаются мыслью, что продолжение этого бесполезного кровавого конфликта — страшная ошибка. Многие бросили оружие и сдались тосевитам той империи или не-империи, которую они пытались отвоевать. Большинство тосевитских империй и не-империй хорошо относятся к пленникам. Я, Страха, командир корабля «Двести Шестой Император Йоуэр», могу лично подтвердить это. Взбалмошный дурак Атвар собирался уничтожить меня за то, что я осмелился противостоять его бессмысленной политике, но я сбежал в Соединенные Штаты и ни на мгновение не пожалел об этом.
Страха! Уссмак повернул оба глаза к радиоприемнику. Страха был третьим по рангу самцом во флоте вторжения. Уссмак знал, что он перебежал к Большим Уродам, но не знал точно, по какой причине, — поймать предыдущие передачи командира ему не удавалось. Он вцепился когтями в лист бумаги, раздирая ее на полосы. Страха говорил правду и вместо награды за это, как следовало бы, — пострадал.
Тем временем беглый командир продолжил:
— Сдача тосевитам — не единственный ваш выбор. Я слышал сообщение о бравых самцах из Сибири, которые, устав от бесконечных приказов и не желая выполнять невозможное, восстали — ради свободы — против своих, введенных в заблуждение, командиров. Теперь они управляют своей базой независимо от дурацких планов, которые составляются самцами, комфортно устроившимися высоко над Тосев-3 и считающими себя мудрыми. Вы, кто слышит мой голос, игнорируйте приказы, бессмыслицу которых вы можете видеть даже одним глазом, причем закрытым перепонкой. Убеждайте ваших офицеров. Если это не поможет, подражайте смельчакам из Сибири и добывайте себе свободу. Я, Страха, закончил.
