В нашей семье все, включая мужа, – солдаты и охотники, и я в том числе. Отец мой, самый заядлый в семье охотник и самый удачливый солдат, был героем вьетнамской войны. Однажды он попал в переделку со своим отделением. Они попали в ловушку, засели в каком-то заброшенном храме и отбивались от наседавших вьетконговцев, но отец сумел скрыться от них, спрятавшись в лесу с оставшимися в живых двумя ранеными товарищами. Враги прочесали лес, но так и не смогли их найти. Через несколько дней отец вышел из леса, таща на себе своих товарищей – один, рядовой, так еще и не пришел в сознание, второй, контуженый сержант, кое-как передвигался сам. Им повезло – американский вертолет нашел и поднял их на борт в первый же день. После этого отец демобилизовался и привез обоих раненых после госпиталя в наш старый дом на поправку, где я с ними познакомилась.
Недовольство военными действиями поднималось в стране, и новый президент уже обсуждал тему завершения войны, так что отец и тот товарищ, что помоложе, арендовали баржу и двинулись в сторону Вьетнама. Тысячи вьетнамцев стремились покинуть страну и надвигающийся вьетконговский режим. Место на барже стоило десять тысяч наличными или двадцать – в рассрочку на два года. Баржа успела сделать три ходки по четыреста человек каждая. После переезда многие исчезли в стране, не расплатившись, но первые миллионы тем не менее были сделаны. В дальнейшем связи в военном мире и оружейном бизнесе помогли заработать другие миллионы, и компания встала на ноги, а компаньон отца, бывший молодой рядовой, стал моим мужем.
Я подозревала, что компания занималась не только легальными перевозками, потому что развивалась слишком уж успешно. Позже отец мой пропал, просто исчез из дома на том самом острове. К тому времени я уже была замужем за его молодым компаньоном и имела двух деток-малолеток, Джонни и Дженни, ныне уже повзрослевших и полностью самостоятельных.
Мой сын Джон, маленький Джонни, служил по семейной традиции в специальных войсках, когда пропал его отец, и уже носил черную повязку на левом глазу – результат неудачной тренировки боя на мечах. Сухой и худощавый, он больше склонялся к аналитике, чем непосредственно к активным действиям, но если принимал решение, то шел к цели упорно, контролируя ситуацию и обращая внимание на самые незначительные детали, которые могли помешать или способствовать его продвижению к цели. После того как демоны уволокли его отца в преисподнюю или еще куда-то, он подал в отставку и теперь помогал мне и в руководстве компанией, и в расследовании прошлого своего отца и моего мужа. В конце концов, что-то ведь было там, то, из-за чего демоны охотились на него.
Единственным якобы исключением в нашей семье охотников за удачей была моя дочь Дженни, которая занимается исследованиями на границе информатики и биологии. Она носит челку и очки и говорит, что и то, и другое обязательны в том мире, где она обитает. Бегает, стреляет и дерется она, конечно же, не хуже всех остальных в семье, но в отличие от других очень умело скрывает это от своих друзей. Не сдержалась она один-единственный раз, когда, будучи на первом курсе колледжа, оказалась на вечеринке, организованной старшекурсниками для «апробации новеньких-молоденьких». Получив приглашение тут же, в компании, «оттянуться», она сказала, что готова переспать хоть сейчас с каждым, кто не трус. Главный местный донжуан объявил, что он не трус, за что был поставлен к двери, и моя дочь ему объяснила, что она проверит это, пробуя кинуть ножи: один поверх головы, два – возле ушей, два – с обеих сторон шеи, два – под мышками, и, наконец, последний – между ног, но как можно выше. При этом она попробует не попасть в жертву, если тот, конечно, не будет дергаться. Когда ножи были вытащены из сумки на божий свет, донжуан обозвал ее психопаткой и дурой, но от эксперимента категорически отказался, как и его дружки. Неожиданно вызвался белобрысый, конопатый и лопоухий очкарик, из новеньких, сыночек какого-то медицинского профессора с мировым именем. Он мужественно встал к двери и мужественно получил восемь ножей в восемь секунд в указанные заранее места. Моя дочь собрала свои ножи и, прихватив с собой очкарика, удалилась с вечеринки выполнять свое обязательство. С тех пор они вместе спят, вместе работают и вместе мчатся на всех парах к Нобелевской премии.
Всего в расследовании и в последующих активных действиях было занято десять человек: я, Джонни, Дженни, ее очкарик, отец очкарика, одна камеруно-японская семья в количестве четырех человек и еще один старый друг моего мужа. Но про других я расскажу позже, когда будет время. В общем, нас было всего десять, когда мы вызвали демонов на бой и победили.
Еще одна группа демонов с уже безмолвной жертвой вернулась к вокзалу и вошла через боковые двери. Старичок поцокал, но останавливать их не стал. Голуби продолжали пастись и курлыкать, несмотря на падающую температуру на противоположном здании.
После второго нападения на остров затишье продолжалось три месяца. Ни один из пропавших не вернулся. По стране ходили разговоры, что демонов видели то там, то здесь. Многие женщины именно этим объясняли исчезновение своих мужей. Демонические секты разрастались, спекуляция и мошенничество на почве демонизма процветали. Упорно ползли слухи о том, что страну наводнили головы, за усыновление которых платили сумасшедшие деньги. Журналисты подтверждали это. Компания, наладившая выпуск сувениров в виде демонской головы, заработала миллионы на патенте.
А потом была еще одна вылазка демонов, и опять в Огайо, на этот раз в гостинице. Цели своей демоны не достигли – Джон Олдмэн ушел от них через балкон и крышу – несколько демонов поджидали его внизу.
В конце концов нам удалось вычислить его – человека, а не демона, который следил за моим сыном в Огайо, и который имел возможность подбрасывать серые безобидные камушки в окрестные многолюдные места. Жил он один, в фермерском полудоме-полуангаре, который стоял чуть ли не в чистом поле. Хмурый, неприветливый и хромоногий, он орал благим матом и прогонял всех желающих с ним пообщаться, а нехилое заряженное ружье в руках помогало ему угомонить самых назойливых. Орал он, даже если никого поблизости не было – результат старой контузии и головной травмы, как объяснили нам более приветливые, но все равно далекие соседи. Все-таки нам удалось провести небольшую разведывательную операцию. Пока я, переодевшись в куртку сына и с натирающей повязкой на глазу, каталась по окружным дорогам и таскала за собой хвост, Джонни незаконным образом пробрался в дом и установил там несколько небольших камер и микрофонов. В одну из комнат он заходить не стал – там на столе, уставившись в телевизор, стояла голова.
В один день Джонни благоразумно в сопровождении хвоста уехал в аэропорт и даже сел на самолет в далекую Новую Зеландию, зато вернулся уже без сопровождения, и мы засели за разработку боевой операции.
В качестве места действия выбрали ту самую стройку – она была расположена недалеко от головы. Все работы там были заморожены – большой контракт был на грани срыва из-за несвоевременной пропажи главы компании. Стройку начали срочно перестраивать и начинять ловушками и всеми видами вооружения. Центральной частью места будущей баталии стала «вавилонская башня» – круглая башня с полого поднимающейся винтовой лестницей. Лестница была покрыта решетками, под которыми находились бетонные ячейки. За бетонными стенами ячеек располагались пушки, начиненные водой и огнем, кислотой и гранатами. На самой верхней площадке башни находился высокий помост и тяжелая металлическая дверь во внутренний бетонный бункер, где находился пункт управления и еще один длинный подземный коридор – на случай отступления. Бункером командовала моя дочь Дженни.
В одно прекрасное утро голову выкрали и привезли на стройку. Ее поместили в специальную клетку на постаменте на самой верхней площадке башни так, чтобы ее было видно с любой точки стройки.
Через пару часов появились демоны. Они шли вперед и попадали в подстроенные ловушки – проваливающиеся плиты. Демоны попадали в ловушки, но никогда не попадали в одну и ту же дважды. Информация у них была поставлена что надо. Позже, проанализировав бой и другую имеющуюся у нас информацию, мы сделали вывод, что демоны – телепаты. Они работали небольшими группами, в полном взаимодействии. Они никогда не говорили, никогда не делали каких-либо знаков друг другу, но работали умело и слаженно, как пальцы на руке.
Демоны рвались вперед, а мы точно так же отбивали их атаки. Демоны пробовали закинуть нам за спины свои камни, но мы были готовы к этому. Камни падали через решетки в полу в бетонные ячейки под ними, где превращались в порталы, и мы даже успевали видеть демонов выходящих из дверей. Но бетонные стены ячеек поливали демонов и сами двери в иной мир напалмом, серной кислотой, шрапнелью и гранатами. Мы атаковали через их двери их мир и мы закинули туда все, что можно было закинуть – все, кроме, наверное, ядерной бомбы. Ячейки заливались водой и автоматически закрывались специальными крышками – мы помнили о тепловых взрывах. Мы воевали врукопашную. Мы отбивали своих, попавших в демонский круг, – живых или мертвых. Мы сами окружали и уничтожали демонов. Мы были более мобильные, и мы были подготовлены. В конце концов, мы были на нашей Земле.
