Я поежился. Как от места, так и смысла его слов. К тому же вопреки распространенным свидетельствам про переход души через белый светящийся тоннель к райским вратам, это место ну никак небеса не напоминало.
- Пойдем, — сказал Козьма, и зашагал к высоченной стене реликтового леса. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Да, это место точно не для живых, уж очень неуютно я себя здесь чувствовал. К тому же звуков, кроме наших шагов, я не слышал никаких — ни хотя бы завалящего чирикания какой-нибудь пташки, ни стрекотания кузнечиков или жужжания какой-нибудь пчелки…
Упс, а вот и песец. Хотя это никакой не песец, а черный саблезубый котяра плавными крадущимися движениями приблизившийся к нам и вставший на пути деда Козьмы. Эта разожравшаяся до размеров тигра скотина выглядела до омерзения реально, горящие желтым адским огнем глаза, клыки размером с мою руку, лапки толщиной уже даже не с мою ногу с кинжалами когтей… Твою же мать…
- Брысь, гаденыш! Пшел вон, скотина, своих не узнаешь? — потянулся за мечом дед Козьма.
Котяра обиженно прижал уши, и в его взгляде проскочило разочарование.
- Хвост оторву, зараза! — и Козьма шагнул вперед, видимо намереваясь пнуть ногой адское создание по откормленной, лоснящейся черной шерстью заднице.
Котяра с обиженным мявом прыгнул с нашего пути и, дав по газам, исчез в лесной чащобе.
- Побежал другую жертву себе искать, — сказал Козьма.
- Что это было? — я непроизвольно сглотнул слюну.
- Это? А, это кот Баюн, — дед загнал наполовину вытянутый меч обратно в ножны. — Одна из тварей междумирья. Обожает пугать свежие души, особенно гонять их до Смородины. Очень, говорит, забавно смотреть, как они через огненную речку прыгают в ужасе.
- Он еще и говорит? — я выпучил глаза.
- Даже заболтать может. Это же сказочник еще тот.
- И много тут таких?
- Есть немного. Это же междумирье. Но не бойся всякую тварь, особенно бойся тех, что о двух ногах. — сказал дед Козьма досадливо, но уточнять не стал.
Мы углубились в лесную чащобу. Да, это было похоже на те реликтовые корабельные леса под Питером, где была заимка деда. Так, петляя между древесных стволов мы пришли туда, куда меня изначально и вел волхв.
На огромной поляне стоял древний скит, каким я себе его и представлял. Огромный частокол из заостренных отесанных бревен, поставленных так, что просвета между ними не было, образовывал круглую стену, охватывающую это место.
- Нам туда, — бросил мне дед, направляясь к резным воротам со сложным руническим славянским орнаментом. При нашем появлении ворота открылись сами. А внутри…
Внутри было самое настоящее языческое капище. Резные деревянные идолы, расставленные по кругу и кострище в центре. Алтарь-жертвенник, впрочем, чистый, никакой крови или еще каких подозрительных пятен я не увидел. Это радовало.
- Садись, — указал мне Козьма на место под одним из идолов.
- Я знал, что вы придете, — похожий скорее на голографическую проекцию, чем на человека из плоти и крови, пройдя сквозь одного из идолов, возник Кресислав.
У меня открылся рот на ширину приклада.
- Но как?
- Не мешай, — сморщившись, отмахнулся Козьма. — Молчи и слушай.
- Это точно, — подтвердил грустный Кресислав. — Я и так задержался, пользуясь властью над Лядью. У меня мало времени, мне потом отправляться в Навь, как и положено павшим.
- Так что произошло? — спросил Козьма.
- Их было девять, неполный ковен. И я узнал их — последователи Рогатого Бога.
- Только этого не хватало, — пробормотал себе под нос Козьма. — Этих отродий Карачуна.
- Скольких я убил? — спросил Кресислав.
- Восьмерых. А ты говоришь, их было девять?
- Значит, один ушел. Сильный черный маг, не волхв.
- Кто, не знаешь?
- Ну кто у нас поклоняется Бафомету? Почти все сатанисты мира. Искать вам.
- Спасибо. И мир душе твоей, волхв.
- И вам. Прощайте.
Силуэт Кресислава, тающий на глазах, прошел сквозь бревенчатую стену скита и исчез.
- Все понял? — спросил у меня Козьма.
- Да, — сказал я, хотя толком ничего и не понял.
- Ладно. Пора возвращаться в Явь, — и Козьма легонько хлопнул меня по плечу.
Та же вспышка света, и мы вновь оказались в его подвале. Я с недоверием осмотрел себя — нет, вроде я опять обычный, какой и был. То же телосложение, та же одежда…
- Никаких изменений, — сказал я вслух.
- А что ты хотел? — спросил дед Козьма, наблюдавший за моими самокопаниями. — Мир и междумирье — разные уровни. Это все равно, что сравнивать ветку и лист, который на ней. Лядь — ветка всемирного древа, ведущая к Нави, вспомни, что я тебе рассказывал.
- Так значит можно напрямую общаться с теми, кто в Нави? Своими предками?
- Не совсем так, — поморщился Козьма. — Да, теоретически — можно, но дело в том, что души могут уйти на перерождение, или наоборот утилизированы Навью. Да и оттуда никого просто так не вызовешь, есть причины. Просто сильный волхв, такой как Кресислав, смог после смерти на некоторое время задержаться в Ляди, сохранив свою душу нетронутой. Чем мы и воспользовались. Чтобы вызвать душу из Нави нужно гораздо большее количество сил. В общем, много рассказывать и показывать. Сейчас же ты, побывав в Ляди, сможешь войти в нее снова, сила в тебе есть. Запомни эти ощущения.
Я кивнул. Вроде запомнил. Но в то место без нужды больше не сунусь.
- Ну а теперь одевайся и пойдем наверх, — дед Козьма распоясался. — Надо посмотреть, что осталось от Кресислава, что у него и меня есть по сектантам Рогатого. Кстати, отец у себя? Сегодня надо бы его навестить.
Лезвие пело под аккуратными прикосновениями точильного камня. Тао Сунь снял клинок с подставки, и посмотрел на свет. Идеальная прямая линия, переходящая в невидимую глазу режущую кромку. Кто знает, что идеально отточенный клинок имеет в самой тонкой части кромки несколько атомов, ученые сделали снимок на электронном микроскопе? Сунь взмахнул рукой, и неосторожно пролетавшая мимо муха распалась на две половинки, упавшие мокрыми грязными комочками на циновку на полу. А то перышки, волоски… Остроту клинка можно проверять и другими способами.
Сунь ласково провел пальцами по лезвию сбоку и аккуратно, словно клинок был из хрупкого стекла, без стука задвинул его в ножны. Нет, увы, но старинный фамильный клинок останется дома, в Российскую Империю с ним не пустят. Ну ничего, он справится и так, не обязательно использовать меч там, где многое могут решить деньги, а где не могут — тут все решит мастерство и прокачанная биоэнергетика.
О Драбицыне-младшем он узнал случайно. Для начала год назад нарушилось равновесие Хрустальных сфер — кто-то из высших темных покинул свой чертог. Но самое странное, ухода в темное царство не последовало, а это значит произошло вселение в кого-то из живущих, кто-то стал его аватарой. Невелика беда — своему темному, которому он поклонялся, это урона не нанесло. Сунь просто взял это на заметку, проследить при случае. Это не его епархия, пусть там сами разбираются. И случай представился внезапно.
Тогда он выполнил контракт по подготовке боевиков для Триад, работавших непосредственно с Вэй Линем. Собственно говоря, дело было мутное — где кончались Триады и начиналось руководство Республики Китай, не знал никто. Но ему платили не за политику, а за обучение солдат, и не просто солдат, а подготовленных киллеров, превосходящих японских ниндзя, которых готовила якудза — с джапами Сунь не связывался принципиально, их разделяла многотысячелетняя вражда. И похоже они-то и ликвидировали Вэй Линя, в официальную историю с неудавшимся ограблением Сунь не поверил, оставим сказки маленьким детишкам.
Когда Линя ликвидировали, связавшиеся с ним люди попросили найти убийц и показательно покарать их. Сунь тогда хмыкнул, пожал плечами — да легко, любой каприз за ваши деньги. Эту задачу он поручил одному из лучших своих учеников, который в свое время, став мастером, остался с ним. Ну поскольку следы вели в страну северных варваров, ученик отправился к одному из бизнес-партнеров Линя с непроизносимой фамилией «Радзиловский», чтобы поучаствовать в разборках кланов этих глупых северян и заодно выйти на след заказчика. Поучаствовать-то он поучаствовал, но внезапно наткнулся во время одной из акций возмездия на того самого аватару. Беспрекословно исполняя приказ мастера, он не стал вступать в бой с ним, а как и учил Сунь Цзы, благоразумно отступил и доложил учителю о том, что видел.
