Ночь прошла тихо. Хотя комфортной ее назвать язык не поворачивался, несмотря на всю неприхотливость организма Лешека. Спать нагишом, только в набедренной повязке из лыка, на подстилке из травы, и травой же укрываясь, то еще удовольствие. Словом, весело ему пришлось бы, если бы он не умел притуплять тактильные ощущения.
Наутро в его распоряжении оказалось сразу три больших рыбины. После завтрака засел за изготовление пращи. Не сказать, что он ее пользовал сплошь и рядом. Но все же имел опыт, и в результате недолгой тренировки вполне сносно наловчился пользоваться этим оружием. Настолько, что вскоре сумел добыть глухаря. Да здорового такого.
Решив продовольственный вопрос, как на текущий момент, так и на перспективу, Михаил наконец принялся за насущный вопрос, не терпящий отлагательств. Правда и тут пришлось потрудиться сооружая из веток основание для глиняной таблички. Ну вот не было у него в настоящий момент иных писчих принадлежностей. Заточенная щепка, да периодически выглаживаемая глиняная поверхность.
Работа с памятью его реального мозга имела целый ряд сложностей. То есть, он мог вспомнить ровно столько, сколько смог запомнить. Извлечь информацию и обработать ее мысленно, разложив по полочкам было в разы сложнее, чем пользоваться сведениями почерпнутыми уже здесь.
Этой информацией он мог пользоваться походя, причем за обе личности. Без труда извлечь из потаенных уголков что угодно. Когда-то для него это составляло определенные сложности. Но за долгие годы Романов наловчился проделывать это походя. Ну и такой момент, что ему было достаточно бросить мимолетный взгляд на страницу, чтобы запомнить ее на всю жизнь. Изучить же можно было и позже. Правда, и с усвоением серьезно ускорился. Не компьютер конечно. Но все же.
С его собственной памятью дела обстояли куда сложнее. Но процесс все же был более или менее отработан. Даром что ли он часами черкал на восковых табличках. Вот и теперь пошел тем же путем. Разве только информация была достаточно свежа, а потому дело спорилось, в чем серьезно помогала зрительная память. Чего не сказать о мышечной. Она осталась в родном мире.
Дело спорилось. Все же, он поднаторел в деле запоминания. Как-то он подумал было начать изучать английский. Удобно, при поездках заграницу. Что ни говори, а международный язык общения. Вообще-то, воз и ныне там. Но интересуясь вопросом он просмотрел несколько роликов с методиками запоминания, направленными на пополнение словарного запаса. Там делался упор на ассоциативное запоминание. И это работало. Он до сих пор помнил с полсотни английских слов.
Так вот. Михаил придерживался своего способа, основанного на его супер-памяти в этом мире. Раскладывал все по полочкам, отводя каждой информации свой уголок. Словами объяснить это сложно, но в общем и целом это работало. Может не так хорошо, как у тех наставников с ютуба, и уж точно на порядки хуже, чем здесь. Однако, если не ловить мух, и в сжатые сроки проработать почерпнутые сведения, то все получится.
К тому же, подбирая материалы, он делал ставку не только на прочтение и конспектирование. По всем изученным им материалам он непременно еще и просматривал видеоролики. То есть вовлекал в дело визуальную и слуховую память. Как результат, запомнить удалось многое. Оставалось только извлечь все это наружу, чтобы уже намертво впечатать на «жесткий диск» ЕИПЗ.
Уже на следующий день он начал придерживаться определенного распорядка дня. Сразу после подъема пробежка, потом тренировка. Тело реципиента жилистое и сильное, но ему ведь не в поле пахать от зари до заката, и не по хозяйству трудиться. Придется использовать иные группы мышц. Примеру бег для крестьянина был сущим наказанием и адовыми мучениями. Вроде и не знает пока Европа табака, но в первый же день едва легкие не выплюнул.
Хорошо хоть мог издеваться над организмом отключая негативные эффекты, как то боль, усталость, жжение в груди. Правда, с таким явлением как судорога, ничего поделать не мог. Или когда мышцы забивались так, что ни с места. Боль-то отключил, но толку никакого, потому как предел.
Моторику боевых навыков восстанавливал довольно быстро. Тут мозг работал четко, словно и не человек, а робот какой-то. Несколько правильных и выверенных повторений. Затем повторы на скорости. Все. Навык закреплен. Можно переходить к следующему.
Растяжка так же не вызвала особых сложностей. В этом деле два главных момента. Первый, это боль, которую он мог отключать хоть полностью. И второй, не переусердствовать, а то даже надрыв связок и сухожилий. Впрочем, он мог и порвать все к чертям собачьим. А потому боль полностью не отключал. Чтобы получить должный эффект приходилось делать по нескольку подходов за день.
Опять же, ему ведь не гимнастикой заниматься, и не скручивать тело, как человек змея. Главное обеспечить достаточную гибкость для использования боевых навыков. А подобного результата за неделю добиться вполне возможно. Разумеется при должном усердии. А уж он-то постарается.
Вообще, оно конечно картина впечатляющая. Голый мужик с окладистой бородой и в набедренной повязке, обитающий на неприметной полянке у речки. Странная такая робинзонада. Но тут свидетелей не было. А на Щербакова с помощниками было как-то наплевать. Выходить к цивилизации увальнем, глупость несусветная.
И еще большая глупость, не предпринять срочные меры, к записи на «жесткий диск» тех знаний, что пока были свежи в его голове. Поэтому основное время он уделял все же письму. Исписывал глиняную табличку. Затирал, и писал вновь, теперь уже запоминая все это накрепко.
Неделя выдалась плодотворной. А главное, хорошо, что не случилось дождей. Так-то от него укрыться есть где. Уже на следующий день своего пребывания на полянке Михаил озаботился шалашом. Но он даст защиту только от влаги, но не спасет от холода. Так что, повезло с погодой, что тут еще сказать.
За прошедшее время он успел законспектировать все то, что изучил перед отправкой сюда. Хорошо хоть не старался объять необъятное, сосредоточившись на нескольких моментах, которые возможно воплотить при имеющихся технологиях. Правда с практикой так себе. Никак, в общем-то. Но тут уж как всегда, методом проб и ошибок. Тем более, что было от чего отталкиваться.
Не забыл о золоте, меди и серебре. Вообще-то, бесполезная информация. Из того, что он нарыл ближайшие перспективные месторождения находятся на южном Урале и Алтае. Не ближний свет. И уж тем более для нынешней Руси. Есть еще немного в Корелии, но эти земли сегодня Руси не подвластны. Да и стоит ли оно того. Вот уж вряд ли. Он правильно сделал в свое время ставку на то, чтобы золото и серебро сами шли в руки из Европы и Азии, за производимые товары.
Но на всякий случай координаты месторождений в памяти зафиксировал. Едва ли не первым делом проговорил их вслух, когда сумел более или менее адекватно мыслить. Чтобы уж точно не потерялись.
А потом уж, когда обзавелся глиняной табличкой, начал с секстанта. Устройство и принцип работы. Этот прибор в принципе лишним не будет. Впрочем, на случай если он не запомнил бы его устройство, есть астролябия, которую пользуют в эти времена. И Романов досконально знает как ее изготовить.
Глава 3
Кровники и трофеи
Отдаленные крики доносились слева. Именно там и должен находиться тракт, на котором неделю назад ограбили Михаила. Вернее Лешека. Да без разницы. Главное, что там сейчас опять кого-то грабят. Звуки отдаленной схватки ни с чем не спутаешь. Маловероятно, однако возможно, что на лесной дороге сошлись два военных отряда.
В принципе, разница невелика. В любом случае кого-то из дерущихся можно назначить на роль злодеев и в суматохе оприходовать одного из них. Отчего выбирать злодеев? Ну-у, как бы не хотелось бы быть беспринципным грабителем с большой дороги. Даже когда грабил купцов в Малой Азии, Романов делал это не просто так, а отстаивая интересы Византии. В некоторой мере.
Конечно есть вариант дождаться когда все закончится и обобрать какой-нибудь труп. Ему ведь сейчас по большому счету нужна только одежда. И на размер откровенно плевать. Однако есть вариант, что купец, а это с большей долей вероятностью напали на караван, все же отобьется. В этом случае разбойнички ретируются, а слуги оставят после себя обобранные до нитки трупы. Даже если те будут в обносках. Тут вообще редко что-либо выбрасывают.
