Аури попыталась пробить раскачивающуюся тушу. Потом ещё и ещё. Но всё было напрасно — удары лишь соскальзывали с обледеневшей шкуры, в лучшем случае получалось лишь слегка проткнуть её. После нескольких неудачных попыток она, запыхавшаяся и вспотевшая, опустила копьё.
— Это невозможно.
— Но я же сделал это — усмехнулся отец.
Девочка вздохнула и снова подняла копьё. Гленн покачал головой и остановил тушу.
— Между твоим первым и последним ударом — никакой разницы. Ты снова хочешь повторять то, что не даёт результата?
Айрин помотала головой.
— Хорошо. Но было бы лучше, если бы ты сама до этого дошла. Итак, в чём твоя ошибка?
Аури пожала плечами.
— Ты бьёшь в движущуюся цель. А нужно наносить удар по неподвижной точке. Как раньше.
— Мне дождаться, пока туша остановится?
Гленн встал за куоргом, немного левее, затем за лапы притянул к себе и отпустил. Туша ушла вправо, затем снова — к отцу, тот поймал её — и снова качнул.
— Раз — сказал он, отпуская тушу. — Два — ловя её — Раз. Два. Чувствуешь ритм?
Девочка кивнула.
— Хорошо. Теперь закрой глаза.
Айрин закрыла.
— Прими стойку.
Аури занесла копьё для удара.
— Сейчас я начну считать. Не торопись. Настройся. Бить будешь на мой голос — не бойся, до меня ты не достанешь. Когда я скажу два, твоё копье должно будет будто бы пронзить меня. Понимаешь? Не бить на счёт «два», а уже пронзить. Готова? Раз — два. Раз — два.
Голос звучал ясно и чётко. Айрин вздохнула и настроилась на слова. Её плечи словно бы двигались на счёт. «Раз»- чуть влево, «два» — обратно. Раз — два. Раз. Удар! Копье с хрустом во что-то вонзилось.
— Два — произнёс отец — Можешь посмотреть.
Аури открыла зажмуренные глаза. Острие копья на два пальца вошло в тушу, чуть выше грудины.
— Получилось — прошептала она.
— Да. Потому что ты поймала ритм, и била в точку, а не по мишени.
Он отпустил тушу, выдернул копье и вручил дочери. Затем уселся возле дерева и поманил к себе Айрин.
— Ритм есть у всего. Сама увидишь. А сейчас — тренируйся. Да, и постарайся. Ещё совсем немного — и мы отправимся в Лес.
Гленн ушёл, а Аури принялась за дело. Она толкала тушу, так, чтобы та раскачивалась как можно сильнее, смотрела на эти движения, а потом — била копьём.
Когда вечером она зашла в дом, на ней лица не было. Молча отбросив в сторону копьё, она угрюмо принялась стаскивать обувь.
— И как успехи? — спросил сидящий за столом отец.
Девочка вздохнула и на секунду замешкалась, но не осмелилась соврать.
— Ни разу не попала.
— Ни разу? — удивился Гленн и осёкся, поймав осуждающий взгляд жены — Ладно, бывает.
На следующее утро сразу после тренировки с отцом Айрин снова отправилась к туше. Та за ночь изрядно промерзла и раскачивалась с трудом. Первые удары прошли впустую, пока Аури не разозлилась, и стала бить без перерыва, один удар за одним. В какой-то момент копье попало как нужно и вонзилось в тушу. Это успокоило Айрин, и с этого момента она начала следовать советам отца — искать ритм, выбирать момент, бить в точку.
Время шло к обеду, и отец уже собирался идти звать дочь, когда дверь распахнулась.
— Пошли — Аури поманила отца за собой, и тот, переглянувшись с женой, вышел из дома. Они подошли к неподвижно висящей туше куорга. Гленн отметил, что туша была уже изрядно потрепанная.
— Смотри — сказала дочь, перехватила копье и, шагнув к туше, сильно толкнула её в сторону. Мертвый куорг закачался как маятник, а Айрин сделала два шага назад и приняла бойцовскую стойку.
— Хах! — резко выдохнула девочка и ударила. Копье с хрустом вонзилось в плоть. Аури убедилась, что отец это увидел, и единым плавным движением вытащила копье обратно. Затем шагнула к туше, толкнула и отступила.
— Хах!
Гленн смотрел, как раз за разом его дочь пробивает труп куорга и испытывал смешенные чувства. Гордость, радость и смутное беспокойство.
— Довольно — он остановил Айрин, когда та замахивалась для седьмого удара — Вот это результат! Вот это здорово! Буду готовить загон.
— Загон?
— Увидишь — подмигнул Гленн дочери.
На следующий день он и правда выбрал из кучи несколько бревен, обтесал их, вставил в вырытые с вечера глубокие лунки и набил по бокам доски. Получился загон полтора на два метра и высотой в метр. На это ушёл целый день.
— Завтра с утра наловлю — и начнёшь — сказал он сгоравшей от любопытства дочери. Та уже поняла, что там будут её будущие противники, но кто именно — не догадывалась.
— Мам, а ты знаешь, для кого это?
Линария передёрнула плечами от отвращения.
— Да. Но ты завтра сама увидишь. Не волнуйся, отец всё объяснит.
Утром Айрин проснулась раньше, чем показалось солнце, но отца уже не было. Он вернулся ближе к обеду, неся за плечами большой мешок из жесткой ткани, внутри которого что-то переворачивалось и шевелилось. Девочка, увидев отца в окно, быстро оделась, взяла копье и бросилась наружу. Линария осталась дома.
Отец стоял возле загончика и с улыбкой смотрел внутрь. Аури подошла и осторожно заглянула.
— Кто это?
— Скрабы. Только взрослые.
Отец нагнулся и достал одного. Это был большой жук, размером с котелок, весь покрытый черной бронёй, беспрерывно шевелящий короткими лапками и острыми передними рогами.
— У него ещё и зубы есть — сообщил отец — Но в целом он один — безобиден. Зато агрессивный. Защищайся.
Отец поставил жука на землю и тут же шагнул за загон. Жук бросился на Айрин. Она растерянно отступила — но недостаточно быстро, и жук с разбегу вонзил в неё свои рога. Девочка вскрикнула от боли и ударом копья отбросила жука. Тот шлепнулся на пузо, поднялся на лапы, и снова побежал на Аури. Она была наготове и ударом копья пригвоздила жука к земле.
— Ого! — удивленно воскликнул отец — Я думал, тебе нужно будет больше попыток! Как ты поняла, что его нужно бить со всей силы?
— Потому что ты так учил — бить так бить!
Гленн одобрительно усмехнулся.
— Что же, тогда всё будет быстрее, чем я ожидал. У тебя остался последний этап — и мы отправимся в Лес.
К вечеру Айрин расправилась со всеми жуками в загоне. Отец объявил, что следующий урок будет через неделю.
Всю неделю девочка тренировалась так, как никогда раньше. Ей очень хотелось сдать этот экзамен и пойти в Лес. И когда прошла неделя, Аури была уверенна, что победит любого соперника, которого выставит отец.
На этот раз мешок дергался куда активнее. Айрин стояла перед отцом, побледневшими пальцами сжимая копье.
— Вот твой последний враг — сказал Гленн и вытряхнул мешок не в загон, а себе под ноги.
Айрин замерла. На неё смотрел куорг. Только этот был маленький и испуганный. Когда отец выпустил его, он прижался к стене загона и зарычал, обнажив крошечные клыки. Кость на его спине и голове была совсем белой.
— Твой последний враг — повторил Гленн — Подойди к нему.
Аури неуверенно шагнула вперед, не поднимая копьё. Щенок сжался ещё больше, и рычал не переставая.
— Ближе.
Девочка начала подходить, и тут щенок бросился на неё. Он был совсем не грозным, и не быстрым, и Айрин легко уклонилась, слегка отпихнув его копьем. Куорги развернулся и бросился снова. И снова Аури уклонилась.
— Я не могу — прошептала она.
— Что?
— Я не могу — в голос повторила Айрин — Он живой.
— А как же скрабы? Они тоже были живыми.
Щенок перестал нападать. Он встал на одном месте и, не отрываясь, следил за девочкой.
— Не знаю. Он по-настоящему живой. Ему страшно. И он такой маленький.
Гленн задумчиво опустил голову. Аури тоже молчала, боясь, что отец прикажет довести дело до конца. Щенок, забившись, рычал и скалился, но не нападал.
Спустя пол минуты Гленн подошёл к щенку и схватил его за загривок. Тот попытался цапнуть его за руку, но Гленн был быстрее. С щенком в руках он направился к ограде. Айрин следила, как отец подошёл к самому забору, размахнулся, и зашвырнул куорга в направлении леса. А затем повернулся и зашагал обратно.
