было даже котелков: они – танкисты и мотострелки, все свое держали в машинах. В ход пошли вертелы из березок, прутики и иные приспособления. Видимо, на запах начали «слетаться» остальные «окруженцы», часть из которых уже переоделась в гражданскую одежду. Оружия почти ни у кого не было. Появились и «командиры», растерявшие или бросившие свои подразделения вчера. Более пожилой старшина, упакованный в маскировочный комбинезон, со «светкой» и немецким автоматом на шее, популярно объяснял прибившимся, что они все находятся в расположении 75-й отдельной разведроты 6-й дивизии. И… либо подчиняются ее командованию, либо идут лесом, благо что его здесь на всех хватит. На вопрос: «Куда идете?» у старшины был готовый ответ: 60-й УР, город Пинск. До Пинска было 145 километров, дальше немецкая карта заканчивалась, а ни у кого из командиров, оказавшихся в этих лесах, и такой не было. На требование одного из командиров следовать в Кобрин ответил сам Иван:
– По нашим сведениям, утром 23 июня, отразив атаку 14-го мехкорпуса, части немецкой армии полностью захватили его. Сведения точные, вот немецкая карта, взятая нами на мосту через Мухавец в пять утра сегодня. Подкрепления к атакованным нами немцам подошли с востока.
До Кобрина было всего 30 километров. Утром там работала артиллерия, сейчас было тихо. А на западе под Брестом продолжала работать немецкая артиллерия, но туда «командир» почему-то не спешил. Сел тихонечко у костерка и жарил кусок мяса. Через три часа костры затушили. Выстроили бойцов, разделили их на роты и взвода и двинулись на Заболотье, где начинался 60-й УР. Через три часа движения к Ивану подошел тот самый командир. Так как он был без гимнастерки, документов и оружия, то командовать ему никто никем не поручал.
– Товарищ командир, разрешите обратиться!
– Обращайтесь.
– Здесь, в местечке Горы, находится армейский склад боеприпасов. Я занимал должность помощника начальника оперативного отдела штаба армии до апреля этого года. Затем понизили и направили в сорок вторую дивизию.
– Где это? – Иван достал карту.
– Вот здесь вот, у шоссе Томашовка-Кобрин-Минск. И там удобнее уйти в Павлопольский лес.
– Я подумаю, идите. – А в голове у него промелькнуло: «А почему, гад, сразу не сказал?»
Посовещался со старшиной, который представил командиру список вооружений отряда:
– Три пулемета, из них два без прицелов, ДТ, сорок шесть винтовок, с тремя обоймами на человека и сорок пять пистолетов и револьверов у танкистов. Там максимум по две обоймы или меньше.
– Вот что, Алексей Иванович, сейчас сделаем привал, возьмешь сержантов, сбегайте туда. Тут пять километров. Без разведки туда соваться бессмысленно.
– Хорошо, – ответил старшина и, махнув рукой, подозвал сержантов 125-го полка.
Еще раз подошел «подполковник».
– «Стрелковка» находится отдельно, вот в этом здании, – он протянул листок бумаги, на котором изобразил план склада. – В остальных складах артиллерийские снаряды, вот здесь – противотанковые орудия восьмой противотанковой бригады. Она не завершила формирование.
«Отдыхали» полтора часа, затем появился сержант Тимофеев. Передал записку от старшины.
– На складе немцы, заканчивают работу, стоят в селе в полукилометре от складов. Здесь вот – караульное помещение, там отделение немцев с двумя пулеметами. Пулеметы на вышках, обзор сильно ограничен. Собак не видно. Проволока во многих местах прорвана. Есть шесть автомобилей.
– Понял. Батальон! Заканчивай перекур, подготовиться к маршу и бою.
Через пять минут Иван подозвал командиров рот и взводов и объявил боевой приказ.
Выдвигались почти час, начало темнеть, что было им на руку. Тимофеев вывел батальон точно. Одна рота выдвинулась к караульному помещению, вторая обошла склад и подготовила засаду для немцев в деревне. А четверо разведчиков проникли на территорию складов. Тихо уложили «спать» двух часовых, и самый маленький Беглов через окно проник в склад стрелкового вооружения. Подал четыре ящика с винтовочными патронами и ящик пистолетных. Открутил гайку, которая держала засов двери. И через окно вылез обратно. Иван немного изменил план, решив снять и остальных караульных, но пришлось стрелять по пулеметчику на вышке. Зазвучали выстрелы у караулки, затем там грохнул взрыв гранаты. В селе зажглись фары автомобилей, но кто-то поднял роту в атаку. Завязался бой в селе. Выдержки не хватило у «отцов-командиров». Впрочем, немцы боя не приняли, а отошли к шоссе. В соседнем селе стояло до батальона немцев, которые в пешем строю начали атаку, но им почти три километра топать.
Бойцы успели обнести склад, а танкисты вытащили два 45-мм орудия и «поработали» картечью, уложив немецкий батальон в поле. Оставив шестерых пулеметчиков прикрывать отход, Иван подал команду отходить, но сам остался с пулеметчиками и танкистами. Через полчаса немцы получили подкрепление, и бойцы начали отход. Старшина и два сержанта подожгли огнепроводные шнуры, склад инженерии здесь тоже имелся, и немцы были остановлены буквально перед самыми складами сдетонировавшими выстрелами и снарядами к крупнокалиберным орудиям. Форсировав осушительный канал, батальон перешел Павлопольский лес.
Хотя орудия пришлось бросить и дальнейший путь был мокрым и очень тяжелым, но через трое суток батальон вышел к Днепровско-Бугскому каналу и соединился с отрядом моряков Пинской флотилии у Большого Рудца. В ту же ночь его отвели на переформирование в Городец. Днем в Городец вышла сводная группа 6-й стрелковой дивизии, сформированная из оставшихся в живых командиров штаба дивизии, которые немного другим маршрутом и без боев отошли от Бреста, во главе с командиром дивизии полковником Попсуй-Шапко. Но они вынесли знамена дивизии, 84-го, 33-го и 125-го полков. Получили приказ на переформирование в городе Кричев, Могилевской области. Однако батальон, который вывел Иван, к этому времени был разбит на три команды и направлен на строительство укреплений на Березине.
Глава 4
Отход от границы и неожиданное предложение
Части 6-й дивизии к тому времени были сконцентрированы в группе генерала Василия Попова, командира 28-го стрелкового корпуса и вели ожесточенные бои на участках фронта у реки Ясельда и Птичь. 28 июня они отошли к городу Бобруйску, в строительстве оборонительных укреплений которого принимала участие команда лейтенанта Артемьева. На переправе через Березину Иван буквально столкнулся с Александром Матвеевым, который сопровождал комкора, получившего приказ отходить к Рогачеву. Ротный и теперь командовал 75-й ОРР, только теперь подчинялся не 6-й дивизии, а считался корпусной разведротой. Вопрос о принадлежности рабочей команды генерал-майор Попов решил мгновенно. Они побросали свои лопаты в автомашины штаба корпуса и через час были в Рогачеве. Там, правда, пришлось давать объяснения, где были эту неделю и что делали, но слушали его не слишком долго. Похлопали по плечу – и иди воюй!
Весь июль роту перебрасывали то туда, то сюда, бросая на усиление то в одном направлении, то в другом. Немцы наступали массированно, а из 14 600 человек первоначального состава 6-й дивизии осталось чуть больше двух тысяч человек, но фронт приходилось держать за полнокровную.
