можно сообщить все как есть, не опасаясь, что он применит коронный прием «Дарта Вейдера» и доступ кислорода для Пеллеона прекратится, как это порой бывало на кораблях «Эскадры Смерти».
— Надо полагать, что эта проблема имеет белый цвет волос, носит аристократические наряды и обожает дорогостоящее вино?
У Гилада сперло дыхание.
Он покосился за пределы проектора, где и расположился источник проблем всего экипажа «Верности».
Как и всегда, Траун оказался прав до мелочей.
Перед штурмом Серенно было принято решение взять на борт флагмана законного правителя сектора Д’Астан.
Пресловутую баронессу Фину Д’Аста.
А вместе с ней на борт «Верности» попали порядка сотни слуг и советников аристократки.
И целый контейнер с тем самым вином и еще два — с нарядами.
— К вашему сведению, гранд-адмирал, — баронесса вступила в сектор проецирования и тем самым ее бело-голубая фигурка высотой в четверть от настоящего роста, должна была появиться перед гранд-адмиралом. — Волосы у меня не белые, а перламутро-платиновые.
— Баронесса, — обратился к новой участнице разговора Траун, на лице которого ни один мускул не дрогнул. — Чем обязан?
— Готовится штурм Серенно, — заявила головная боль всего экипажа «Верности». — Мне хотелось бы, чтобы лидеры мятежа были захвачены в плен. А их имущество — дворцы, производства и остальное — не пострадали.
Или неисправен голопроектор, или по лицу Трауна только что пробежала тень раздражения.
— Позвольте поинтересоваться о причинах возникновения подобного желания? — спросил Траун.
— Я посоветовалась со своим окружением пришла к выводу, что публичное осуждение и казнь лидеров мятежа будет иметь большой общественный резонанс среди населения сектора, — пояснила баронесса. — И после того, как народы систем, входящих в состав сектора, увидят через голонетовские трансляции разбирательства, что мятежники осуждены и им грозит неотвратимое реальное наказание, то это убережет сектор от будущих восстаний. Разумные поймут, что вооруженный мятеж — не выход, потому как сопряжено с реальным наказание. И любые разногласия будут впредь решаться путем компромиссов и переговоров между всеми заинтересованными сторонами.
— Ваша мысль мне понятна, — объявил Траун. — Но, вынужден с вами не согласиться.
— Вот как? — баронесса ожидаемо принялась повышать голос и оказывать словесное давление на собеседника.
Пеллеон украдкой усмехнулся.
Раньше баронесса еще могла потрепать нервы экипажу «Верности», поскольку выступала вроде бы хозяином того флага на чьей стороне воевал руками наемников и сам Доминион.
И чем больше вмешательство последнего сдвигало границы линии боевого соприкосновения, тем больше баронесса «оперивалась» и высказывала свои требования.
Неизвестно для чего Траун приказал взять ее на борт флагмана перед завершением последнего штурма и полного контроля за сектором.
Но, моральных терзаний она доставила непосредственно Пеллеону больше, чем весила.
Напрасно она выбрала подобную риторику.
Траун подобного не простит.
Так что можно расслабиться и наблюдать за тем, как Верховный Главнокомандующий Доминиона буквально размазывает вздорную бабенку тонким слоем.
— Да, баронесса, — безапелляционно заявил гранд-адмирал. — С вашими требования согласиться я не могу. Ваша оценка последствий сохранения мятежникам жизни на период расследования не объективна. Уничтожить любое восстание невозможно до тех пор, пока живы предводители. Совершение над ними гуманного суда, нахождение под следствием позволит населению рассматривать этих разумных как мучеников. Следствие, суд и последующее наказание, каким бы оно ни было — это лишь оттягивание неизбежного. Вы дадите противнику дополнительные возможности для использования судебного разбирательства в качестве трибуны, откуда они могут в своих защитных речах продолжать воодушевление своих последователей, которые остались без наказания.
— Вы абсолютно уверены в этом, гранд-адмирал? — язвительно поинтересовалась баронесса. — Все политические и юридические теории говорят об обратном. Мы должны показать, что сектор Д’Астан — это государство, которое не боится открыто судить преступников.
— Любое государство должно демонстрировать свою силу и серьезность своих намерений действиями, а не разговорами, — возразил Траун. — Потому что любое промедление между преступлением и наказанием — большая ошибка. Чем дольше затягивается процесс, тем больше лица за ним наблюдающие, считают, что государственная машина слаба, если не в состоянии решить проблему в короткие сроки. Таким образом, ваши теории ошибочны…
Пеллеон утвердительно кивал, в знак согласия с Трауном.
Зачем вся эта возня, когда и без того все ясно?
Есть враг, поднявший вооруженный мятеж.
Фактически — инициировавший гражданскую войну между народами одного сектора.
О каком суде и расследовании может идти речь?
Уничтожить на месте, перешагнуть через труп мерзавца и пристрелить следующего.
Быстро и надежно.
— Я не ошибаюсь, гранд-адмирал Траун, — высокомерно отрезала баронесса. — Я считаю, что так будет лучше для всего сектора. У вас в Доминионе вы может быть и диктуете линию власти, находясь в тени, но мне нет никакого резона замалчивать происходящее. Я требую, чтобы лидеров мятежников обнаружили и поместили под арест!
Повисла короткая пауза.
Пеллеон, морщась, воображал бездыханное тело баронессы, подвешенное за шею к одной из антенн «Верности».
Конечно, не потому, что она вела себя так нагло с гранд-адмиралом в присутствии подчиненного.
И даже не по той причине, что она совершенно неблагоразумно прервала речь Трауна, что ему тоже не нравится, но, пожалуй, сейчас самое глупое, что могла сделать эта женщина — перечить правителю Доминиона.
— Отлично, баронесса, — негромко прожурчало из динамика голопроектора. — Отдавайте соответствующий приказ.
Фина Д’Аста открыла было рот, готовясь возражать гранд-адмиралу, но, похоже, что ей совершенно нечего сказать в ответ на столь неожиданную реакцию Трауна.
Признаться, тут даже сам Пеллеон растерялся.
— Но… как… кому, — женщина явно не могла сообразить что необходимо ответить. — Ведь объединенной группировкой командует вице-адмирал Пеллеон. А он ваш подчиненный и…
Женщина сникла.
— Я знаю, что ваши вооруженные силы и войска Доминиона находятся под командованием вице-адмирала Пеллеона, — продолжал ничуть не смущенный этим обстоятельством гранд-адмирал. — Очевидно, что у вас короткая память, баронесса. И вы забыли, что непосредственное вмешательство Доминиона произошло по причине неспособности ваших военных отвоевать сектор. Даже с нашим снабжением оружием и амуницией. Вы согласились с тем, что наши силы будут действовать под единым началом. И командующий будет из Доминиона. Это позволило в короткие сроки освободить ваш сектор. Я нахожу ваши недавние слова, расходящиеся с позицией командования объединенной группировкой, вызваны головокружением от успехов текущей кампании. И, раз наши позиции расходятся, то имейте мужество сказать об этом прямо.
Баронесса молчала.
Но по ее взгляду было понятно, что она обдумывает какую-то мысль.
— Думаю стоит вам помочь в опережающем мышлении, — добродушно предложил Траун. — Сразу же, как только вы заявите о том, что наш союз распадается, то все вооруженные силы Доминиона — корабли, экипажи, армия, техника — будут незамедлительно возвращены на территорию, подконтрольную нашему государству.
— Я уже поняла это, гранд-адмирал, — буркнула аристократка, переплетая меж собой пальцы. — Вы решили
