А всё потому, что один выпущенный фаербол разбился о силовое поле и ведьма, сидевшая внутри лодки, покачала головой, выразительно проведя пальцем под своим морщинистым подбородком. Намёк не стрелять в сторону лодки был понят, поэтому Чопля оказалась под защитой новой подруги.
Впрочем, мне от неё доставалось не меньше, чем остальным. Чопля не щадила никого!
Стопка спирта обожгла не только сосочки языка, но и уже разогретую полость желудка. Внутри потеплело, в голове зашумело, в глазах слегка поплыло. Но подброшенная стопка всё-таки дзинькнула от моего точного попадания.
Морф скривился, когда махнул стопку, но тоже не промазал. В кружке уже выросла приличная сумма. Другие морфы поглядывали на неё, но вожак Митрандир показал им размер своего кулака и этот жест был воспринят как сигнал к успокоению.
Орк едва не промахнулся по стопке. Он пошатнулся, но его фаербол всё-таки заставил стопку треснуть, а уже приземлившись, она разбилась на осколки.
— Он не разбил её! — крикнул кто-то из морфов.
— Я разбил! — гаркнул в ответ орк. — Или ты хочешь поспорить с Боротором?
— Разбил-разбил! — поддержала его Тисвиса. — Я видела! Разуй глазки, пока я их тебе ложкой не вытащила, чтобы лучше видел!
Она ожгла суровым взглядом морфа. Тот икнул и максимально сильно побледнел. Судя по виду — он проглотил язык и выглатывать обратно его не собирался.
Краем уха я услышал, как гном из компании орка негромко проговорил морфу:
— Не задевай Боротора, у него и так горе… Видишь, сейчас он немного забылся?
Хм… Вот это стало интересно. Что же за горе у орка, раз он так сильно стремится отвлечься от него?
Нет, мне денег было не жалко, всё-таки прошлого выигрыша у аристократов хватит ещё на пару месяцев богатой жизни. Но вот это прикрывание одного другими… Это всегда интересно. Ведь и гном из компании орка мог бы продолжить игру, но он бросил небрежно и как будто специально промахнулся.
Подыграл?
Понятно, что компания будет болеть за орка. Но ведь и морфы болеют за своего вожака. Однако, они так активно не скандировали и не приветствовали попадания, как это делали ребята из «орочьей дружины».
— Ну что же… Раз все попали, то можем пойти по второму кругу! — предложил я.
— Да как два пальца… это самое… — ухмыльнулся орк.
— Вы скоро и по двум пальцам не попадете! — хмыкнула Тисвиса.
— Тисвиса… Не знаю как по батюшке, — ухмыльнулся я в ответ.
— Матвеевна. Ну да, мой папа человеком был, — сказала она.
— Разлюбезная моя Тисвиса Матвеевна, а найдутся ещё наборы посуды? А то у нас может и закончиться раньше срока, — растянул я губы в улыбке.
— Может и найдутся… А может и кое-что другое сыщется. Давненько меня никто так не называл, — покачала она головой.
— Тогда играем, ребята! — хлопнул я в ладоши.
— Угара-ха! — рявкнул орк и ударил себя в грудь. — Эх и заработаю!
Дальше дело двинулось веселее. Как бы морф не пыжился, но вот пустую рюмку он разбить не смог. С первого раза. Зато второй раз, когда положил полтинник в кружку, разбил почти возле самой земли.
На удивление, орк раз за разом клал фаерболы точнехонько в цель. Мне даже показалось, что с каждым выпитым напитком он становился трезвее.
Вот есть такое состояние, когда очень хочется выпить. В таком состоянии метаешь стопку за стопкой, а ощущение, словно льешь воду на каменку в бане. То есть не пьянеешь и не пьянеешь. А с какого-то момента и вовсе начинается обратный эффект. Но такой эффект продолжается недолго. До полного отключения мозга. Как раз после такого и не помнишь ничего, что случилось.
Похоже, что у орка как раз такое подходило. В моей голове тоже уже порядком шумело. Адский коктейль внутри давал о себе знать. Я уже два раза промахнулся после стопки спирта. Третий раз кое-как попал.
Орк же жахнул точно в донышко. Жахнул так, что стопка разлетелась вдребезги.
— Ещё круг! Ещё! — проорал орк.
— Да легко! — прокричал морф.
Правда, только на крик его и хватило. Он начал свою кружку пива, запрокинув голову, да так и рухнул навзничь. Кружка выкатилась у него из рук и подскочила, выплеснув остатки содержимого в ноябрьскую грязь. Сам морф захрапел в ответ.
Дружки пытались его разбудить, но куда там. Митрандир храпел словно работающий трактор. И переставать не собирался. В ответ на попытки его разбудить он только брыкался и переворачивался. Морфы потянули его к машине. Закинули его на заднее сиденье. Вскоре машина дернула с места и скрылась с глаз.
— Слабак! — констатировал я и потянулся. — Разлюбезная Тисвиса Матвеевна, подружка юности моей! Давай же выпьем? Где же кружка? Что б сердцу стало веселей…
Гоблинша поднесла кружку. Должен вам признаться, с каждой выпитой емкостью Тисвиса становилась всё привлекательней и привлекательней.
В конце третьего круга орк сдался. Он пытался четыре раза попасть по стопке, но у него ничего не получалось. В конце концов он махнул рукой и плюнул:
— Черт с ним! Пропал сын, пропали деньги… Ничего уже не жаль! Забирай, молодой! Ты… ик… честно выиграл!
— Подожди, уважаемый Боротор, — остановил я его. — Я играл с морфами, а не с тобой. Так забери свои деньги. Ты уже был… слегка навеселе, так что это… Игра не совсем честная вышла. Ты забери-забери… Вот как будешь трезв, так мы с тобой по чесноку и сыграем. А так… Хрень какая-то получилась.
— Вот ты правильный молодой, — ответил орк. — Не знаю, как тебя зовут, но ты… достойный сын своего отца.
Эх, знал бы он, как сейчас меня оскорбил!
Но не знал, да и нечего ему об этом знать. Я протянул ему деньги. Он сгреб и пожал мне руку. Крепко пожал. Об его мозолистую ладонь можно было камни гранить.
— Эй, орда, идем гулять дальше! Душа требует веселья! — гаркнул он.
Компания весело поддержала его. Они направились к лодке Ягандекс-такси…
— А ты молодец, — сказала Тисвиса. — Всё правильно сделал… Ну что, могу я молодого и красивого угостить ужином за счет заведения?
Я привлек её к себе и впился в губы крепким поцелуем. Она сначала ответила, а потом отстранилась со словами:
— Сначала я тебя ужином накормлю, чтобы сил с дороги поднабрался. Что-то мне подсказывает, что они тебе вскоре понадобятся…
Если вы мне будете говорить что-то про смешение рас, то я могу сказать лишь одно — отстаньте. Мой маленький товарищ наконец-то выбрался из штанов на свободу и устроил себе праздник плоти. Под маленьким товарищем я понимаю вовсе не пикси. Эта мелкая зараза куда-то подевалась, когда мы с Тисвисой направились в комнату отдыха. Скорее всего Чопля помчалась инвентаризировать припасы.
Ну а что ей ещё остается делать, покуда хозяин изволит вкушать сексуальные забавы? Только жрать, пить и пялиться в ящик. Хотя, этой мелкой станется и в закрытом помещении вляпаться в какую-нибудь историю.
Я же проснулся в незнакомой комнате с теплым телом по правому борту. Наощупь тело было живым и очень отзывчивым на ласку. Именно из-за отзывчивости мы и вышли из комнаты на час позже.
Не спрашивайте меня — как всё устроено у гоблинш? Тем более, что она наполовину человек. Если хотите узнать — идите и смотрите. То, что творилось с ведьмаком темной ночью, остается только с ведьмаком. Тем более, что подобную информацию дети получают в восьмом классе средней школы. Те, кого это очень сильно интересует, могут найти подробное описание на сто пятьдесят седьмой странице учебника «Биологии».
Я бы задержался в комнате ещё на полчасика, но Тисвиса уперлась в мою грудь ладошкой и проговорила:
— Ещё немного и мы с тобой вообще никуда не пойдем. А мне ещё работать нужно. Давай дождемся вечера, Эдгарт…
Вот так вот! Дождемся вечера!
Многообещающее предложение. По крайней мере, на сегодняшний вечер у нас с Чоплей снова был кров и питание. Пусть и не на халяву, как это любит служанка, но зато отдуваться не ей, а её хозяину, то бишь мне. И я отдуюсь! С радостью и восторженными криками: «Йе-ху!»
— Я согласен, Тисвиса. Дождемся вечера, — повторил я, смакуя это предложение.
А пока что мы приняли душ и вышли из комнаты. Сама комната располагалась неподалеку от центральной залы. Я так понимаю, что эта спальня в основном использовалась для редких случаев, когда домой уже идти не было сил, а спать очень сильно хотелось.
В зале нас встретил запах яичницы и жареного бекона. На одном из столов стояли тарелки, накрытые металлическими куполами — клошами. Хм, вот уж не ожидал
