огненно-рыжих представителей аристократии Вологды, затянула меня следом и все время, пока мы спускались на минус второй, мило краснела при каждом взгляде высоченного, широкоплечего и подтянутого мужчины лет сорока пяти, поглядывавшего на нее с о-о-очень большим интересом.
А после того, как мы вышли наружу, свернула направо, чуть ускорила шаг, прошла мимо нашей «Лани», отправила с моего коммуникатора отпирающий сигнал на шкафчик, в который доставлялись наши покупки, и… хищно усмехнулась: — Мой комм, избавленный от ряда приложений, вот-вот уедет кататься по городу в кармане пальто мелкого рыжего поросенка. И если командир группы быстрого реагирования придерживается должностных инструкций, то у нас, вероятнее всего, появится небольшой временной зазор. Короче говоря, начни-ка ты переодеваться по схеме «новые ботинки — пуловер — куртка».
Я повиновался. Молча. Так как допер, по какой причине она поставила обувь на первое место, и очередной раз удивился логичности ее действий. А когда переобулся, стянул с себя старый пуловер и потянулся за новым, вдруг вспомнил о брате и почувствовал, что горю:
— Мам, мне надо в поместье, к Славке — он на меня наде-…
— Если он еще жив, то я его вытащу! — на миг оторвавшись от моего комма, пообещала матушка, почувствовала, что этот ответ меня не устраивает, вытянула ко мне левую руку ладонью вверх и… закрутила над нею крошечный смерч: — Я Воздушница. Мастер шестой ступени. С реальным боевым опытом. А ты, к сожалению, пока обуза, значит, будешь мешать. Дальше объяснять?
Я потерял дар речи и в этот раз. Ибо ни одно из трех утверждений, прозвучавших после клятвы вытащить брата, не вписывалось в привычную картину мира: одаренный, развивший Дар до уровня первой ступени Мастера, автоматически получал даже не личное, а потомственное дворянство, а мама была простушкой. Ну, а фраза про реальный боевой опыт вообще не лезла ни в какие ворота, ибо моя родительница практически не покидала поместья! Но смерч я видел своими глазами, взлом вроде как «не взламываемого» браслета выживальщика — тоже, и откуда-то знал, что матушка не врет.
— Миш, поисковая группа может приехать и к «Лани»! — напомнила она, заметив, что я застыл и не шевелюсь. Потом нацепила мой комм себе на руку и поморщилась: — Эти дрова с моей прелестью не сравнить — половина программ не встала. Но на безрыбье и рак рыба, так что буду работать тем, что есть, а потом куплю что-нибудь посерьезнее…
…Из гаража вышли пешком, прогулялись до ближайшей подворотни, быстрым шагом дошли до проспекта Контр-адмирала Евстафьева, спустились в подземный переход, выбрались под дождь на другой стороне, юркнули в переулок и загрузились в обнаружившееся там автоматическое такси.
Пока я пытался сообразить, когда матушка успела его вызвать, оно тронулось с места, вырулило на улицу Фельдмаршала Макеева, влилось в не особо плотный поток машин и покатило на юго-восток. Если бы не инструкции, полученные по дороге, то я бы забросал родительницу вопросами. А так кусал губы, смотрел то на часы в центре приборной панели, то в окно, и сходил с ума из-за желания вбить в навигатор адрес нашего поместья и рвануть на помощь Славе.
Как вскоре выяснилось, желание узнать, что, собственно, происходит в поместье, обуревало не одного меня — пока я тупил, одаренная в ранге Мастера аж шестой ступени взломала бортовой компьютер такси, отключила камеры и микрофоны, установленные в пассажирском салоне, вывела на экран монитора поисковик и влезла на городской новостной сайт. А когда вчиталась в срочное сообщение, аж заскрипела зубами. Само собой, на этот звук я среагировал. И, развернувшись на месте, открыл рот, чтобы спросить, в чем дело. Но, увидев фразу «Межродовая война», подсвеченную алым, забыл, как дышать. Тем не менее, официальное уведомление о перекрытии северного выезда из города в связи с началом боевых действий между родами Рарогов, Дурасовых, Суриных и Кондыревых все-таки прочитал и мысленно застонал, сообразив, что нашу ветвь рода атаковала целая коалиция!
Пока я переваривал эту новость, моя родительница нашла официальную страничку Дурасовых, ткнула в строку, набранную кроваво-красным шрифтом и перешла во вкладку, в которой пресс-секретарь этого рода делился самыми последними новостями. Кажется, верхнюю половину экрана занимал какой-то текст. Но мы прикипели взглядами к картинке с беспилотника, показывавшей то, что осталось от нашего поместья, с высоты птичьего полета. Не знаю, как маму, а меня увиденное просто убило: на месте особняка обнаружилась лужа из расплавленного камня, крыша спортивного комплекса, спрессованная чем-то кошмарным из заклинаний школы Земли, оказалась вмята в фундамент, от двух гостевых домиков, снесенных ударом чего-то из Воздуха, остались лишь воспоминания, следующие четыре пылали, на месте парка и фруктового сада появился бурелом, эллинг сдуло в Кубенское озеро, а обе моторные яхты отца перевернуло вверх килем и вбило в дно метрах в тридцати от берега!
Тут я бы опять завис. Но страничка «сама собой» сменилась другой, с гербом Рарогов в левом верхнем углу, но не нашей, в смысле, вологодской. Это удивляло. Буквально три-четыре секунды. А потом от матушки потянуло такой жутью, что не передать словами, и я невольно поежился. Вернее, ежился. До тех пор, пока не услышал слова, пробудившие во мне воистину безумную ярость:
— Эти твари нас слили, Миш: на их страничке НЕТ флага войны!!!
Пока я бесился от желания вцепиться в глотку главы главной ветви рода, подоспело еще две новости, затмившие эту: страничка Дурасовых обновилась, и на ней появилось сразу два списка — список Рарогов, смерть которых была подтверждена, и тех, за чьи головы можно было получить награду. Я, конечно же, прикипел взглядом к первому, почти сразу нашел имя сводного брата и на какое-то время выпал из реальности. А через вечность, как-то справившись с болью в искромсанной душе, вдруг услышал злой смешок, понял, что ничего не вижу, вытер рукавом глаза, оказавшиеся мокрыми, и повернулся к матушке.
— За меня-живую предлагают миллион золотых рублей… — усмехнулась она. — А за труп — каких-то двести тысяч. Представляешь, с каким энтузиазмом меня ищут?
Каюсь, я не поверил. Ни в миллион, ни в двести тысяч. Поэтому кинул взгляд на экран, нашел ее фамилию, имя и отчество, убедился в том, что и на фотографии, открытой справа, то самое лицо, и нервно облизал пересохшие губы:
— Миллион за живую еще как-то можно объяснить: у тебя может быть доступ к счетам нашей ветви Рарогов, банковским ячейкам батюшки и каким-нибудь важным документам. А двести за
