— Фуф, — я наконец вывернулся из-под её руки и, пригладив растрепавшиеся волосы, отпрыгнул в сторону. — Я не виноват, что ты не понимаешь моих тонких комплиментов!
— Это ты меня сейчас дурой назвал? — вкрадчиво протянула Хельга.
— Лучше дурой, чем стервой, — буркнул я, ныряя под стол. Вовремя. Стоявшая на столе чашка просвистела над головой и врезалась в стену. Выбравшись из-под стола рядом с посмеивающимся опекуном, я занял стратегически выгодную позицию за его спиной и, окинув взглядом застывшую напротив Хельгу, тихо договорил. — Бедный капитан, я ему уже сочувствую. С такой женой никакие пираты не сравнятся…
— Что ты сказал?! — вот теперь, она точно в ярости. И как услышала только? Эх… помирать, так с музыкой!
— А что такого? Пираты, по крайней мере, встречаются далеко не в каждом рейсе, а жена-штурман всегда рядом… я бы повесился.
— А вот теперь, Кирилл… беги, — ухмыльнулся опекун. Он дядька умный, дурного не посоветует… и я побежал.
Порядок в доме мы наводили вместе с Хельгой аж до полуночи, да ещё и под надзором тётушки Елены, не оценившей наш забег по её кухне. М-да, не стоило Хельге швыряться в меня тем пакетом с мукой…
Зато мы снова помирились. А вообще, с такой "сестрицей" общаться куда проще и приятнее, чем с её прежним вариантом. Нет, у неё и сейчас порой бывают рецидивы бюргерской "приличности", но редко и купируются эти приступы довольно легко, достаточно пары-тройки язвительных шуточек. Правда, не всегда безболезненно для "доктора"… за уши меня тягать она навострилась как-то уж очень быстро. Но уж лучше так, чем никак, так что, я не жалуюсь.
В одном дядька Мирон оказался прав, выручить деньги за шкатулки мне не удалось. Несдинич упёрся рогом и напрочь отказался от денежных расчётов…
— Да мне проще их уничтожить, чем отдавать "за так", — проворчал я, когда следующим вечером мы, всей дружной компанией Завидичей сидели в знакомом мне кабинете инженер-контр-адмирала. Настроение после визита в училище и без того было не ахти, а тут ещё и его превосходительство упрямится.
— Кирилл… — тихо проговорил дядька Мирон, предупреждающе качая головой.
— Что? — я прищурился. — Меня никто не принимал на службу в седьмой департамент, как и Хельгу! Разве нет? Но мы выполнили их работу, а значит, имеем право на её оплату. В конце концов, можно было просто бросить эти чёртовы шкатулки на дирижабле, и не факт, что от них что-то осталось бы после катастрофы. Разве не так?
— Так, — неожиданно для меня кивнул Несдинич. — Но заплатить за накопители я не могу. Увы, юноша.
— Но почему?! — мой голос чуть не сорвался на фальцет и я смутился.
— Потому что в отличие от прошлого раза, я не смогу отчитаться за эти суммы. Тогда, вариант выкупа находки был предусмотрен одним из планов, сейчас, никакие траты не предполагались вообще, — ровным тоном, словно объясняя прописные истины, ответил Несдинич. Я шумно втянул носом воздух.
— Понятно. Значит, по блестяшке на грудь и идите лесом, да? — нахмурившись, подвожу итог. Контр-адмирал поморщился.
— Кирилл, я нисколько не умаляю ваших с Хельгой Мироновной заслуг, и благодарен за вам за сделанное, но прошу не высказываться в подобном тоне о наградах.
— Простите, — я притормозил, понимая, что несколько перегнул палку. — Но поймите и нас. Медаль, орден – это почётно и уважаемо… на груди солдата или офицера. Да и на кителе штатского штурмана, награда будет смотреться внушительно… но на робе юнца она не вызовет ничего кроме недоумения, тем более, что объяснить за какие заслуги эта награда получена, я не смогу, не так ли? И получится точно как с моим знаком пилота. Вроде он есть, а носить его без риска получить по морде, не выйдет.
— Вот как… — Несдинич бросил короткий взгляд на старательно отводящую глаза Хельгу. — Положим, с этой точки зрения я ситуацию не рассматривал, и… не могу не признать, что доля истины в твоих словах имеется. Хельга Мироновна, а вы согласны со словами Кирилла?
— Я? — Хельга замялась… Её можно понять, орден мог бы стать зримым подтверждением её успешности в глазах окружающих. Я тяжело вздохнул, понимая, что решать за неё не могу, и… смирился. Но дочь Завидича меня удивила. Она тряхнула головой и неожиданно резко кивнула. — Да. Братец прав.
— Что ж. Может быть, у вас есть идеи, как мы можем решить эту задачу? — Несдинич откинулся на высокую спинку кресла и, сплетя пальцы рук перед собой, застыл, ожидая нашей реакции.
Хм… если господин инженер-контр-адмирал думает, что мы сейчас будем судорожно что-то придумывать, то он сильно ошибается. Не зря же вчера целый вечер потратили на обсуждение? И пусть Хельга не казалась особо довольной возможностью такого поворота, это не помешало ей прикинуть возможные альтернативы.
— Право проживания в Китежграде для моей семьи, — выдала сестрица… и Несдинич крякнул от неожиданности. Но после недолгого размышления согласно кивнул.
— Это вполне возможно. А ты, Кирилл?
— Лёгкость, с которой вы, Матвей Савватеевич, согласились с предложением Хельги, вселяет в меня надежду… — протянул я, и в глазах Несдинича мелькнуло любопытство. — Я бы хотел получить возможность заказать постройку небольшого дирижабля-трёхсотки на верфях пользующихся доверием вашего ведомства. В закрытом эллинге с ограниченным доступом.
— Вот как? — контр-адмирал помолчал, явно что-то обдумывая, и неожиданно усмехнулся. — Полагаю, это будет необычный дирижабль, не так ли?
— В чём-то, несомненно, — я кивнул. — Но дело не столько в моих инженерных находках, хотя они есть, сколько в моём же возрасте. Если я заявлюсь на верфь с собственным проектом, со мной и разговаривать не станут…
— Понимаю. Что ж, это в моих силах, — не стал возражать Несдинич. — Но ты уверен в затее?
— Я работал над ней два с лишним года, — пожал я плечами. — Да и большая часть моих нововведений касается не столько конструкции дирижабля, хотя там и есть некоторые нюансы, сколько рунники.
— И ты, разумеется, хотел бы, чтобы эти "нововведения" не были растиражированы, — понимающе усмехнулся Несдинич.
— Не совсем. Я совершенно не возражаю, если мои находки окажутся полезными Русской конфедерации, но не хотел бы видеть свои наработки в продукции верфей других стран.
— А чем тебя не устраивает патентная защита? — поинтересовался контр-адмирал.
— Сроками. Десять лет, с учётом тех четырех, что я буду учиться… это слишком мало. К тому же, мои нововведения без рунной составляющей не имеют никакого значения. А патентовать артефактную часть, насколько мне известно, запрещено. Не так ли?
