Они медленно ехали по улице, внимательно посматривая по сторонам. Из-под забора с визгливым лаем вылетела грязная, лохматая псина. К лошадям подбежать не посмела, но поливала всадников бранью до тех пор, пока те не скрылись из виду.
— Кажется, нашли. — Гнус кивнул на ворота. — Вот «коняшки».
Действительно, на деревянных воротах были выточены тонконогие лошади с лебедиными крыльями. Дом, который они искали. Большой, светлый, сложенный из сосновых бревен.
— Вот видишь, Шен, — улыбнулся Кнут. — Хотя бы иногда следует доверять людям. В том числе и дуракам.
Молодой лишь скривил губы.
— Бамут, останься. Пригляди за лошадьми, — приказал командир отряда.
— Эта… А если он огородами дернет?
— Плохого же ты мнения о нашем друге.
— Люди со временем меняются. Эй! Эта! А ну-ка, оставь арбалет в покое!
Последние слова были обращены к Шену, потянувшемуся за притороченным к седлу оружием.
— С чего бы? — не понял тот.
— Делай, что велят, — поддержал товарища Кнут. — Мы приехали поговорить. Спокойно поговорить. Эта штука может все испортить.
— Да вы никак боитесь, ребята?!
— Не твоего ума дело, чего мы боимся, а чего нет, — влез в разговор Гнус. — Твоя забота помалкивать!
Коротышку Шен уже давно выводил из себя. Велика вероятность, что рано или поздно они крепко поцапаются, и после ссоры один уже никогда не встанет. Кнут ставил на Гнуса. Опыта, замешенного на жестокости и коварстве, тому не занимать. Сколько душ за пазухой у маленького убийцы, знает только Молс.
— Заткнулись оба! — зарычал Кнут, видя, что молодой держит арбалет уже не так небрежно, как раньше. — Все разборки в городе, когда вернемся, если у вас появится такое глупое желание. А сейчас у нас общее дело. Не хватало, чтобы вы тут поножовщину устроили. Сразу говорю, если сцепитесь — вылетите из гильдии быстрей, чем Молс успеет подумать о ваших именах. Я ясно выражаюсь, тупицы?
— Ясно, командир. — Гнус убрал руку с ножа. — Погорячился.
— Все понятно, — покладисто согласился Шен, передавая арбалет Бамуту.
— Тогда давайте делать то, зачем приехали. Говорить буду я. Не дергайтесь. Шен, тебя это в первую очередь касается.
— Да понял я, понял! Что ты со мной как с маленьким?
— Потому что рубить капусту мечом это одно, а разговаривать с огородником — совершенно другое.
Сказав это, Кнут открыл калитку и вошел во двор, сразу увидев того, кого искал.
Раздетый по пояс человек колол дрова. Шен слышал о нем от своих приятелей, но представлял совсем другим. Здоровым, сильным, с большими ручищами и огромными кулаками. Тот, кого в Альсгаре знали как Серого, совсем не соответствовал образу, созданному воображением Шена. Мужчина не был здоровяком. И не казался гигантом, способным одним движением открутить голову быку-пятилетке. Ничего угрожающего. Худощавый и жилистый. Ни капли лишнего жира, но и бугров мышц не заметно.
Шен и раньше знавал подобный тип людей. Силы им не занимать, вон какие жгуты жил на руках. Крепкий парень. И, наверное, выносливый, как сотня блазгов. Тяжеленный колун так и летает.
В этот момент человек прервал работу и увидел гостей. Прищурил серые глаза и небрежным движением поменял захват на колуне. Этот жест не укрылся от внимания вошедших. Шен напрягся и замедлил шаг, Гнус бросил быстрый взгляд по сторонам. Лишь Кнут остался спокоен. Он улыбался, только настороженные глаза говорили о том, что командир напряжен, точно взведенный арбалет. Не дойдя до хозяина дома пяти ярдов, посланник Молса остановился.
— Здравствуй, Серый.
Тот вызывающе помолчал, затем все же ответил:
— Здравствуй, Кнут.
— Как поживаешь?
Плотник нехорошо усмехнулся:
— Неплохо. До сегодняшнего дня.
Кнут предпочел не заметить усмешку хозяина:
— Хорошо обосновался. Глушь, лес, река, никакой городской суеты. И дом отличный.
— Не жалуюсь, — последовал сухой ответ. — Что тебя сюда привело?
— Дела конечно же. Мы можем поговорить?
— Странно… Я думал, именно этим мы сейчас и занимаемся.
— В дом не пригласишь?
— Там грязно, — последовал угрюмый ответ.
Кнут хмыкнул:
— Шесть лет прошло, а ты ничуть не изменился. Все так же не рад гостям.
— Семь, если быть точным. Привет, Гнус.
— Привет, Нэсс. Не думал, что когда-нибудь тебя увижу. Ловко ушел на дно.
Хозяин пожал плечами:
— Раз вы нашли, значит, не так хорошо, как хотелось. Следует полагать, что Бамут остался за воротами?
— Ты же его знаешь. Не любит парень ходить по гостям. Тебе привет от Молса.
— Старый добрый Молс… — протянул плотник. — От него сложно скрыться.
Хозяин дома сделал шаг вправо и вперед, обходя наколотые дрова, и Гнус как бы невзначай скопировал его движение, отшагнув назад. В отличие от Шена, маленький убийца предпочитал сохранять между собой и недружелюбным хозяином дистанцию. Нэсс впервые за время разговора понимающе улыбнулся и воткнул колун в колоду. Провел рукой по соломенным волосам.
Напряжение немного спало.
В этот момент на крыльце появилась высокая молодая женщина. Светлые, почти белые волосы стянуты в тугую косу, длинная черная юбка, льняная рубаха. Она увидела незнакомцев, и в синих глазах сверкнул гнев, а тонкие губы сжались в прямую линию. Тень набежала на ее лицо, и Кнут помимо воли потянулся к кошельку. Там у него лежал благословленный жрецом Мелота талисман. Он знал, что амулет против нее не поможет, но глупое суеверие оказалось сильнее его. Лишь в самый последний момент одернул себя, убрал руку.
Теперь ему приходилось не упускать из виду и мужчину и женщину.
— Доброго дня, Лаэн.
Она проигнорировала приветствие. Посмотрела на мужа. Тот ответил ей тем же. Казалось, что они разговаривают мысленно. Лаэн развернулась и вошла в дом. Перед тем как закрыть за собой дверь, бросила на незваных гостей предупреждающий взгляд.
Гнус облегченно перевел дух. Все время, пока женщина находилась на крыльце, он не дышал.
— Кажется, раньше вы работали втроем? — спросил у Кнута Нэсс.
— Работали. — Командир скорчил кислую мину, показывая, как он счастлив тому обстоятельству, что ему всучили четвертого.
— Ладно, говори, зачем пришел. — Хозяин надел рубаху.
— Молс шлет тебе привет.
— Никогда не поверю, что он заставил тебя проделать весь путь ради одного привета.
Кнут поморщился:
— Не только ради этого. Он просил передать, что за твою голову дают пять тысяч соренов. И столько же за Лаэн.
Плотник остался невозмутим:
— Неужели ты огорчишь меня и скажешь, что Молс нуждается в деньгах?
