И вот этот день настал. Боезапас погружен, установки жизнеобеспечения работают, боевая задача поставлена. Мы вышли в боевой поход.
Как и в предыдущие выходы, с нами для координации действий с другими подлодками отправился представитель Северного флота, на этот раз – капитан второго ранга Августинович Михаил Петрович. В состав первой волны на коммуникации противника с нами пошли пять подводных лодок.
Совсем недавно Северный флот пополнился пришедшими с Тихоокеанского флота шестью подлодками С-51, С-54, С-55 и С-56, Л-15 и Л-16, которые, пройдя по двум океанам и девяти морям более 16 700 морских миль, вошли в состав флота. Все это произошло с одним маленьким отступлением от РИ, в этом мире Л-16 благополучно дошла до места назначения, так как все командиры были проинформированы о большой вероятности встречи с японскими субмаринами. Их акустики получили приказ постоянно быть начеку и вести себя так, будто они находятся внутри вражеской эскадры. Сам переход был согласован с американской стороной так, что они встретили наши подводные лодки в определенном районе и проводили их под охраной до Панамского канала[3]. С нами в поход вышли две тихоокеанские подлодки С-51 и С-56, наши старые знакомые Щ-403 и Щ-422. Кроме того, с нами должны были взаимодействовать две «Катюши» – К-1 и К-22, которые вышли на неделю раньше, но с К-22 мы так и не смогли связаться, по всей видимости, она погибла. Все пять подлодок заняли позиции от мыса Нордкин до мыса Нордкап в ожидании кораблей и судов противника. На позиции в Варангер-фьорде находились еще две «Малютки» – М-122 и М-172, для пресечения выхода транспортов из этого фьорда. Кроме представителя флота, с нами пошел и Сапожников, после переаттестации он стал майором (и на хрен он нам тут нужен), и двадцать курсантов самых подготовленных еще из первого набора, пополнив поредевший экипаж.
Мы двигались медленно на перископной глубине в пятнадцати милях от побережья Норвегии, выставив антенну обзорной РЛС, наблюдая за обстановкой и сканируя все радиочастоты.
– Уже неделю в море, и ни одного конвоя, только какая-то мелочь, – возмущался Августинович.
– А вы что хотели, капитан второго ранга, выйти пошалить, дескать, давай, фриц, посылай под наши торпеды больше судов. Немцы, похоже, засекли выход некоторых подлодок на позиции и теперь придерживают суда в портах. Но мы дождемся, они все равно зашевелятся, если пронюхают о подготовке к наступлению.
За эту неделю отличилась только С-56, командир капитан-лейтенант Щедрин, – потопив БДБ в четыреста тонн, переоборудованную под плавучую батарею (2 × 88 мм, 1 × 37 мм, 4 × 20 мм), под охраной двух противолодочных китобойцев. После потопления китобойцы тут же повернули назад, даже не подумав спасать выживших. Это так не похоже на немцев. За полгода, после того как мы подсказали Виноградову, что надо топить всё, а не только транспорты, немцы потеряли немало эскортных кораблей, видимо, эти предпочли просто драпануть, чем попасть под торпеды русской подлодки, хотя, возможно, тут англичанка охотится. Да какая разница, русские или англичане, на базе все же спокойнее.
И вот однажды наше терпение было вознаграждено.
– Тащ капитан первого ранга, – раздался возглас оператора РЛС, – обнаружены три воздушные цели, дальность шестьдесят две мили, высота две тысячи, скорость двести, идут с запада курсом на восток вдоль побережья.
– Продолжить наблюдения за воздушной обстановкой. На ГАКе, что слышно?
– Пока ничего не слышно, но здесь много островков.
– Предупредить подлодки о самолетах. Выпустить низкочастотную антенну, отходим чуть мористей, создаем больший обзор для нее.
Через сорок минут на удалении пяти миль от нас курсом на восток пролетел первый самолет – летающая лодка BV-138. Затем с десятиминутным интервалом между самолетами еще два НЕ-115 – воздушная разведка крупного конвоя. В их задачу входил поиск подводных лодок с последующей атакой или наводкой на них кораблей эскорта. Прошло примерно полчаса после пролета самолетов, как на ГАКе засекли многочисленные шумы надводных кораблей.
– Удаление пятьдесят миль, скорость восемь узлов, курсом на восток, – поступил доклад.
– Боевая тревога, передать на остальные подлодки, с запада движется крупный конвой.
– Михаил Петрович, давай посмотрим, кто у нас первым выходит на перехват.
– К-1, капитан третьего ранга Стариков, – ответил Августинович, глянув на планшет с оперативной обстановкой, – потом С-51 капитана третьего ранга Кучеренко.
– Передать на К-1 и С-51 координаты, курс и скорости конвоя.
– Я вот что хочу сказать, капитан третьего ранга, Стариков до этого похода командовал «Малюткой» М-171, а это его первый боевой поход в качестве командира такой большой подлодки. Справится ли он с ней? Хотя он опытный командир и не раз выходил на вражеские коммуникации, не просто же так его грудь украшает звездочка, которую он получил год назад.
– У вас есть сомнения по поводу его командных способностей?
– Нет, я думаю, он справится.
– Вот и отлично.
– Дима! Мамай! Курс на сближение с конвоем, обе турбины на сорок процентов, глубина восемьдесят.
Минут через сорок пришло сообщение от Старикова об обнаружении конвоя в составе трех транспортов и не менее десятка кораблей охранения.
– Да не такой он и крупный, – проговорил я с досадой.
В охране было три самолета, будто в конвое два десятка судов, они-то нас и попутали. Через полчаса после сообщения Старикова наша акустическая система зафиксировала два взрыва, а потом серию подводных взрывов.
– Похоже, Стариков кого-то все же достал, если немцы бомбят, – высказал предположение Петрович.
– Теперь лишь бы его не достали, – ответил Августинович.
Не достали. Стариков оторвался от преследования, да немцы долго им и не занимались, надо было охранять конвой дальше. Все же сказалось отсутствие боевого опыта у Старикова в командовании большой подлодкой, и он допустил одну ошибку. Произвел не полный торпедный залп, выпустив лишь четыре торпеды из шести. Двумя попал в транспорт, который затонул, одна торпеда затонула, четвертая прошла рядом с еще одним судном, которое сумело отвернуть. А произведи он полный залп, по еще не так растянутому и растревоженному конвою, может, и еще в кого попал бы. Но у «Катюш» была одна плохая особенность: после залпа они не удерживались на глубине, их выбрасывало на поверхность, и они демаскировали себя появлением рубки и носовой оконечности над водой.
Следующей в атаку вышла С-51, приблизившись до мили, произвела четырехторпедный залп. Это был первый боевой поход Кучеренко и даже первая атака с пуском боевых торпед. Так что все они прошли мимо. Но немцы решили и с ним провести церемонию посвящения в клуб подводников, сбросив с десяток бомб, чем доставили всему экипажу массу приятных ощущений, так как они теперь стали членами элитного клуба, пройдя крещение.
