- Ну и что это было? - тихо произнес я.
- Как ты? - спросил командир.
- Штаны пока сухие, но спина уже совсем мокрая.
- Командир, клянусь! Детектор молчал и сейчас молчит! - это Марат. Он всегда частит, когда нервничает - любит переживать больше, чем того требует ситуация, выходит из себя и злится. Но не чересчур, конечно, десантник все же, а не домохозяйка. - И Айдар спокойный, как змея.
Все посмотрели на Айдара. Пес сидел на задних лапах, высунув язык. Ощутив внимание, повернул голову, привстал, будто хотел сказать: ну че, приказывайте, я готов.
- Эта дуга светящаяся и шары связаны как-то, - предположил Малой, самый говорливый из нас, любитель выдвигать всякие идеи и скорый на суждения. - То есть это типа одна аномалия такая, радуга-шары… Слушайте, а кто нам сообщение на ПДА сбросил? Вот не понимаю я…
Большой что-то пробурчал и покачал головой, Хмурый сказал:
- Плохо дело, валить отсюда надо, а то все поляжем.
Хмурый вообще - мрачноватый парень, потому я обычно на его ворчание внимания не обращаю, но тут показалось, что прав наш пессимист. Тревожно как-то. Меня даже озноб легкий пробрал, и опять в затылке ныть начало, но теперь несильно.
Хорошо им, они хоть с ноги на ногу могут переминаться, сбрасывая таким образом напряжение. А я по-прежнему стоял на том же месте сбоку от дверцы и не шевелился.
Командир повернулся ко мне.
- Что в салоне?
- Вижу только пол, вход в кабину. Больше ничего.
В Зоне любые поспешные действия к добру не приводят, опытный военстал в такой ситуации и не шелохнется. Если надо - будет стоять хоть час на одном месте, пока не прояснит все, не просчитает возможные варианты и пути к отступлению. Тоже и обычных сталкеров касается. И даже в большей степени - нам надо задание выполнять и перед командованием отчитываться о любой задержке, а у них начальства нет.
Я сталкеров не люблю. Не всех, конечно, - некоторых лично знаю и с ними в ладах, эти Зону топчут уже давно. И на Янтарь заходят с молчаливого согласия командования, приносят артефакты, иногда - новый вид фауны. Пожалуй, вернее будет так сказать: мне не нравятся не сами сталкеры, а методы большинства сталкеров. Они берут на дело молодых и пускают их вперед, в ловушки Зоны и лапы мутантов - только лишь ради наживы. Даже слово у них для таких новичков есть: отмычка. Мол, благодаря им старички «вскрывают» какие-то места в Зоне, чтобы самим пройти можно было. Мерзкое слово и очень циничное - для моральных уродов, трусов и подлецов. Не может вызвать моего уважения человек, который такие слова использует в отношении других людей. Какого бы мужественного мачо он из себя не строил, тот, кто подобным способом через Зону ходит, намеренно подставляя вместо себя других, да еще и называет их презрительно «отмычками» - чмо подзаборное, а не мужик.
Голос командира вернул меня к реальности:
- Марат, пускай Айдара.
Пес спокойно потрусил к вертолету. Опустил голову, принюхиваясь, и забежал внутрь. Когти зацокали по железу, собака зашуршала чем-то. Прошло несколько секунд, Айдар вновь показался у двери, сел на задние лапы. Вывалил язык, глядя на меня. Значит - чисто.
- Входи, - приказал командир и дал условный знак остальным: «внимание на опасность извне».
Они развернулись и стали наблюдать за лесом, а он пошел ко мне.
Я шагнул в вертолет. Возле дополнительного бака с горючим один на другом лежали два человека. На обоих шлемы с масками, верхний - в военном противорадиационном комплекте. Серьезная дорогая экипировка для глубинной разведки в Зоне. На втором было снаряжение ученого, тоже дорогая вещь, шутники из службы тыла утверждают, что в такой защите можно прям в открытый космос лететь. Это, конечно, преувеличение, но есть в нем и доля правды. Кроме прочего, в такой комплект интегрирована система анализаторов состояния организма, хотя где именно датчики на теле крепятся, я не знаю. Автономный медблок делает нужные инъекции препаратов, чтобы поддержать устойчивую жизнедеятельность. Еще там, насколько знаю, есть резерв дыхательной смеси, помимо всяких фильтров в шлеме для очистки воздуха.
- Так, - произнес командир у меня за спиной. - Айдар, марш наружу!
Пес выскочил из вертолета, а я нагнулся над военным, перевернул. Отщелкнул забрало, стянул маску - и увидел лицо Капрала, адъютанта заместителя начальника штаба ОКа. Голова неестественно вывернута набок, шея сломана. Он на самом деле был капралом, и позывной у него такой же - Капрал. Вот такие дела… А ведь три дня назад мы курили с ним после совещания в штабе у миротворцев. Этот парень любил рассказывать анекдоты про сталкеров, как он их в таком количестве запоминал, я понять никогда не мог. Выслушав несколько, посмеявшись вместе со всеми, возвращался в расположение батальона - и не мог вспомнить ни одного. Но больше не рассказывать ему анекдоты… А ведь в последний раз когда виделись, Капрал хвастался, что у него отпуск на следующий день начинается, а я ему, что и у меня тоже на днях, прикидывали, кто куда поедет, он хотел на море… Выходит - не поехал на крымские пляжи, отправился в Зону.
И остался здесь навсегда.
- Узнаешь? - я повернулся к командиру.
- Капрал.
- Он два дня, как в отпуске должен быть. А вон как вышло… - я на секунду задумался и предположил: - Может отпуск - прикрытие? Ты ничего в ОКа не заметил, когда на очередную планерку ездил? Движение какое-то, суету в разведотделе?
- Нет. Хотя кто-то явно темнит, - командир придвинулся ближе к телам, присел на корточки. - Ладно, давай смотреть второго.
Мы подняли мертвого Капрала и вынесли из вертолета, положили на землю. Айдар, сидя в двух метрах от машины, следил за происходящим. Остальные бойцы стояли вокруг вертолета, контролируя окрестности.
И вдруг в салоне раздался тихий стон.
Мы с командиром бросились назад. Лежащий забралом вверх ученый вновь тихо застонал, шевельнул рукой.
- Дела… - протянул я, шагнув к нему. - После такой аварии - и живой.
Помню, в нашем учебном полку как-то ранней зимой при десантировании с «Илов» один боец пролетел после отделения на стабилке все шесть сотен метров. Замок парашютного ранца был исправен, он мог раскрыть купол принудительно, но с перепугу не сделал этого, а прибор раскрытия не сработал. Про запаску же боец позабыл - и угодил в болото. Его искали несколько часов, думали: все, кранты. А он сидел по пояс в иле, в себя приходил. Сверху снег, снизу жижа почти ледяная. Отойдя наконец от шока, выбросил оранжевую стабилку вверх из узкой дыры, которую пробил своим телом в спрессованной белой толще - с вертолета и заметили. Когда раненого к месту сбора доставили, выяснилось, что у него только ушибы и нервное расстройство. Другой бы после такого падения скончался на месте, а этот за два дня оклемался. Бывает и такое.
