Однако, вал был необходим из вопроса безопасности, так как прикрывал поселение от обстрела. Что с того, что прицельная дальность из фузеи всего-то семьдесят шагов? А насколько та дурная пуля летит? То-то и оно, что на четыре сотни шагов. Оно конечно на дурака, такой обстрел, вот только кремневцы не собирались рисковать жизнями своих семей.
Баринов, вышедший встречать вновь прибывших, Евсею понравился. Открытый, честный и в то же время, строгий взгляд. Обветренное лицо бывалого ветерана, грубый шрам над правым глазом, отчего густая бровь разделена на две неравные части. Сразу видно, что и на службе был ротным сержантом, причем из тех, кого солдаты искренне ненавидят, в мирной жизни, и едва не боготворят на войне.
— И каких будешь, такой богатый? — Осматривая и впрямь богатый для переселенца караван, поинтересовался Баринов.
— Ингерманландец.
— Гвардия, стало быть. А я уж думал, гвардию в отдельные поселения определять будут.
Ожидать, что сержант, выходец из обычного полка не пройдется по части гвардейца, попавшего в его подчинение, глупо. Ведь так оно по сути и получалось. С одной стороны, Евсей был вольным поселенцем. С другой, не так уж и много у него было той самой воли.
Жить ему предстояло там, где определило начальство. Причем, не просто так, а по уложению о военных поселениях. Согласно этого уложения, он должен был содержать в порядке всю воинскую амуницию и оружие, и быть готовым в любой момент выступить в поход. Кроме того, раз в году, сроком на месяц, его будут привлекать на воинские учения, а как сыновья достигнут восемнадцати лет, то и их то же.
Староста, он же ротный сержант, имел немалую власть в поселении, вплоть до наказания нерадивого батогами. Поселения полувоенные, к тому же, мужчины по очереди несут дозорную службу, потому что располагаются практически на границе. Это не очень удобно, во время сельскохозяйственных работ, но с другой стороны, ничего особенно страшного. Здесь не было никакой барщины, работать нужно только на себя.
— Архип Андреевич, зря ты так, — видя, что так не долго и до ссоры, вклинился в разговор Артем. — Евсей Иванович не павлин какой гвардейский. Эвон, когда с казачками сошлись, троих положил. Так что, богатство его не от гвардии, а от того, что он боец знатный.
— Ладно. Там поглядим. А вот о казачках, давай поподробнее. Большой отряд? — Тут же переключился на другую тему Баринов.
— Нет. Только пятеро. Видать, парни выехали пограбить каких зазевавшихся путников. Не ожидали, что на их пути штуцерник окажется.
— Штуцерник?
Ага, заинтересовался. А то как же. От меткого стрелка всегда пользы много. Чего греха таить, Баринов и сам не больно-то в цель бьет. Иное дело, стоять перед противником и удержать парней в строю, да палить вместе со всеми по вражьему строю. Но это так. По сути, просто направить оружие в нужную сторону, да нажать на спуск. Многие и вовсе закрывают глаза, от греха подальше, чтобы горящей крупинкой с полки не лишило зрения.
Здесь же, ни татары, ни казаки строем на строй не ломят. А если столкнешься с каким малым отрядом в диком поле, то о залпах говорить и не приходится. Тут уж, от меткости стрелков зависит. И похоже, им повезло заполучить к себе штуцерника. Это особые стрелки, а главное, умея метко стрелять, смогут кое-чему обучить и остальных.
Архип пытался было ввести обучение по обращению с оружием. Пережгли прорву пороха, без особого толку. Разве только, с заряжанием получше стало. А ведь тот порох на общинные деньги куплен. Казна, только по сотне патронов на бойца выделила, а с таким арсеналом не больно-то разгуляешься.
— Выходит, штуцер при тебе? — Не без интереса, продолжал пытать староста.
— Кто же мне его отдал бы, — возразил Евсей.
— А как же тогда?.. — Подразумевая точность стрельбы по подвижной мишени, удивился Баринов.
— Он, Архип Андреевич, из карабина палил, — поспешил с пояснениями Атртем, — у него мудреные пули есть.
— Пули мудреные, — передразнил парня староста. — Ты голубей привез. Пули. А то у нас последний остался.
— Да привез, привез, — отмахнулся Артем.
— А что за пули? — Все же не удержался Баринов.
— Ничего сложного, — заметив тень на лице старосты, поспешил успокоить Громов, тут же уловив намерения Баринова. — Помудрим, поколдуем, научу ладить пули, из которых в цель можно палить на две сотни шагов. Опять же, прицелы поставим.
— Хорошо бы. Ладно, чего на дворе стоять. Проходите в дом, сейчас хозяйка на стол соберет, поужинаем, поговорим за жизнь. Переночуете у меня, а завтра решим, куда вас на постой определить. Лошадей да скотину, то же пока у меня на дворе оставишь. Не переживай, живем мы тут дружно, воровства никакого не водится.
В последнее верилось легко. Нужно быть большим дурнем, чтобы творить непотребство, живя в таких развеселых местах. Это ведь даже не полк, тут все проще и в то же время сложнее. Беда может прийти в любой момент, и надежда в первую очередь на соседей. Поэтому, к своим отношение особое, даже если и есть червоточинка, то лучше ее припрятать поглубже.
Дом у старосты, мало чем напоминает привычные избы. Глиняная мазанка, крытая толстым слоем камыша, вполне себе просторная, в три комнаты. Видать на будущее ладил, потому как детей нет. Ну да это не на долго, жена уж тяжелая, по всему к весне родит. Молодая девка. Архипу в дочки годится. За кого иного отдать, родители еще подумали бы, но солдат, уволенный со службы, нынче статья особая.
Хотя его и определяют на жительство приказом, да в местах подчас неуютных, при том, что и со службой он не до конца развенчан, зато достаток имеется. Всем необходимым для заведения крепкого хозяйства, казна обеспечивает. Остальное уж от самого мужика зависит. А при умной и оборотистой жене, любое хозяйство поднимется на загляденье. Опять же, от податей, да рекрутской повинности освобождены.
Отставникам позволено свататься в любом месте, и указ особый имеется, что препятствий им никто чинить не может. Даже если вдова приглянется с детьми малыми. Кстати, некоторые вдовушек и берут. С одной стороны, вроде как сразу на шею лишние рты виснут, но с другой, помощники в семье куда раньше появятся. А касаемо своих детей. Так ведь не старые. Еще нарожают.
Но Архип как видно, со своими думками, чужих деток воспитывать не схотел. А может просто девка глянулась. Красивая, нечего сказать. На такую взглянешь, так и глаз не оторвать. Сомнительно, чтобы она за него по своему желанию пошла, скорее всего, воля родительская за нее все решила. Но с другой стороны, может и сама хотела. Гнуть спину на барина, никому не охота.
Утро выдалось ясное и светлое. Нет, с солдатской жизнью покончено, а потому поднялись ни свет ни заря. Нынче жизнь уж иная, опять же животина, она построже сержанта будет. Тут хочешь не хочешь, а подняться придется, чтобы выдоить буренку, да обиходить иную живность. Не бывает так, чтобы все само выходило. Ты сначала труды приложи, а уж потом получи в благодарность отдачу.
