…Оставшееся до выхода время пролетела как то незаметно. Последние слезы жены, объятия и поцелуи, прощальный подарок тестя, заметившего, что зять уходит без нормальных часов („Привыкли, понимаешь, все к сотовому. А в поле или лесу? А без зарядки и электричества? Держи, держи, не сомневайся, не подведут. Тебе они по любому нужнее, чем нам будут“) — механические „Командирские“ часы. И вот уже все вместе стоят в коридоре, провожая.
— Присядем на дорожку?
— Наталья Петровна, ну какая дорожка? Тут до военкомата всего минут пятнадцать идти. Вот увидите, сегодня еще и на обед припрусь.
— Это всегда пожалуйста… Если не придешь, то там поесть не забудь, миску и кружку тебе положили, ложку тоже… Ты сообщи, если вдруг куда-то отправят.
— Обязательно. Марин, ты не реви, все нормально будет. Пошипим друг на друга, железками побрякаем, да и разойдемся по домам.
— Тебе-то легко так говорить. А мне… — она провела рукой по округлившемуся животу.
— Ладно. Живы будем — не помрем. — Резко встал, забросил рюкзак на одно плечо и обратился к теще:
— Можно мне кваску на дорожку?
Наталья Петровна достала из холодильника полторашку мучного кваса собственного изготовления. Я протянул руку и, скручивая пробку, улыбнулся жене. В этот мгновение кухню и коридор залил ослепительный СВЕТ.
ДингоЕщё когда началась заварушка в Пакистане, я подумал: „Надо валить из города. И желательно подальше“. Для начала, запасшись продуктами, рванул на дачу. К сожалению, мою жену начальство две недели назад отправило на некие курсы повышения квалификации куда-то под Нижний Новгород. За день до моего отъезда она позвонила и обрадовала тем, что их вывезли в какой-то удалённый детский лагерь, и выбраться оттуда нет ни какой возможности.
На даче было кое-что, правда, не у меня, а у соседа. Соседушка мой по имени Витя (относительно, конечно, соседушка — участок через два дома и ручей) был слегка сдвинут на идеях выживания и, когда у него находились время, деньги и начиналось очередное обострение, усердно готовился к встрече Большого Песца. По крайней мере, купив тот участок, он приволок на него здоровенный железный гараж и выкопал под ним натуральный бункер. Всё чин-чином, забетонированный, с вентиляцией, генератором и прочими атрибутами убежища. Правда, как потом оказалось, запасов в него Витёк натащить ещё не успел. Самое смешное, что они ему уже, скорее всего, и не понадобятся. Неделю назад он отправился с женой отдыхать в Израиль на Мёртвое море. Как раз туда и прилетело. Считай, я вроде как наследство получил. К тому же и помогал ему кое в чём.
Так что наведался в гараж вечером, при первой же возможности. Благо знал, где ключи. Они были спрятаны весьма оригинально. Столбик из вбитой в землю трёхчетвертной водопроводной трубы завинчивался самой обыкновенной заглушкой. Всё покрыто слоем застарелой ржавчины, и не подумаешь, что она легко отворачивается по заботливо смазанной резьбе. Труба забита деревяшками почти под самый верх, сантиметров пять-шесть оставлено. Там ключики и лежат. В гараже стоял потрёпанный УАЗик, купленный Витькой с полгода назад. За это время он успел полностью перебрать ходовую, трансмиссию и отдать двигатель на капремонт. Машина, несмотря на свой потрёпанный вид, находилась в полной боевой готовности. А то, что ржавчина наждачкой зачищена и кисточкой закрашена — так и фиг с ним. Но интересовал меня в первую очередь не транспорт.
Забравшись в смотровую яму, я залез в боковой отнорок, поднял крышку и спустился по узкой металлической лесенке в сам бункер. Пощёлкал выключателем, но где там. Аккумулятор подсветки уже разрядился. Пришлось доставать фонарик. А искал я ружьё. Точнее говоря, обрез. В прошлом году Витёк приволок откуда-то искалеченный ТОЗ-34. На него упало что-то очень тяжёлое, изуродовав стволы где-то в сорока сантиметрах от казённика. Когда он тихонько позвал меня посмотреть на это приобретение и спросить совета. Мы, после недолгих размышлений, аккуратно обрезали измятое, оставив стволы длиной в тридцать пять сантиметров. Приклад тоже отпилили, а вместо него сделали и прикрутили складной плечевой упор по типу как на АКМС. А в остальном механизмы ружья были в отличном состоянии. Тем более что исполнение было явно штучное, а не валовое серийное. Получился такой двуствольный мегапистолет-карабин. Мечта кулака, одним словом.
Обшарил я весь бункер, но не нашёл ничего интересного, вылез наружу и стал думать. И припомнилось мне, что лазал-то Витёк за ружьём не так долго. Значит, оно где-то в яме смотровой, но вот где? И я снова полез под машину. Простукал стенки — ничего. В полу тоже никаких скрытых тайников не нашлось. Остаётся потолок. А потолок в подвале шикарный. Старые рельсы вдоль уложены, а у краёв смотровой ямы трубой двухсотмиллиметровой окантованы. Трубой? А что это у неё за дырочки? Оказалось, что, если вставить в них рычаг, трубу можно повернуть. А в ней прорезь широченная. А там ништяки.
Кроме обреза в тайнике нашлось ещё одно ружьё — „Итака-37“, последний помповик, разработанный лично дядькой Браунингом. Крепкая, надёжная система. Никаких лёгких сплавов, кругом добротная оружейная сталь. Кроме того, там лежали две пачки капсюлей, несколько пакетов латунных гильз, початая банка пороха, банка дроби „Тайга?3“, пакет картечи, около сотни патронов и принадлежности для перезарядки. В коробке с принадлежностями имелась табличка, чего и сколько сыпать, наклеенная на картонку и заламинированная скотчем. Оружие я пока засунул обратно, а гильзы, принадлежности и прочую амуницию забрал — что это всё в рассыпуху лежит. Патроны, они нужнее.
Весь вечер и следующий день занимался снаряжением патронов. Умаялся прилично, но оно того стоило. Накрутил полторы сотни — кончился порох. Гильзы, дробь и прочее ещё остались. Под вечер на соседней дорожке нарисовались какие-то мутные личности, и я на всякий случай перетащил оба ружья к себе и спал в пол-уха, не раздеваясь. Однако всё обошлось, под утро эти типы завели своё ведро с дырявым глушителем и испарились. Часов в десять отзвонилась жена, сообщив, что их загоняют в бомбоубежище, и чтоб я не волновался. А около полудня по радио передали — Китай нанёс удар по Новосибирску, Омску и Владивостоку. Большой Писец начался.
Я снова рванул в соседский гараж, собрал в УАЗик все инструменты, какие там нашёл, поставил две канистры с бензином, прихватил два баула с одеждой Витькиной, после чего перегнал машину к себе на участок. Там покидал в неё оставшиеся продукты, собрал всё, что может пригодиться, и, прихватив свой походный рюкзачок, выехал на Угличское шоссе. Бункер — это, конечно, хорошо, но одиннадцать кэмэ — не то расстояние, на котором можно чувствовать себя спокойно при ракетно-ядерном ударе. В том, что Ярославль будет одной из приоритетных целей, я не сомневался.
