— Я слышал совсем иные точки зрения, сэр!
— Да?.. Ты обсуждал вопрос о Певце с руководством базы?
— Нет, сэр. Но кое-кто из наших ребят уже поговорил с некоторыми здешними учеными. Помните доктора Исивару? Того парня, что привел нас сюда с посадочной площадки? Он тут возглавляет ксеноархеологическую команду. По его словам, они нашли доказательства того, что Певец реагирует на нас. Но, в общем, доказательства довольно слабые, как я предполагаю. Требуются какие-то весьма сложные компьютерные исследования, чтобы обнаружить подтверждения этой гипотезы. Ну и, в общем, своего рода чувствительность к некоторым тонам. Не все коллеги доктора соглашаются с его точкой зрения.
— Значит, мы угодили не только в войну между Китаем и ВКГ. Наши ученые, оказывается, тоже ополчились друг на друга. Уж и не знаю, чего мне больше пугаться!
— Роджер вас.
— Что ж, возможно, китайцы слышали те же самые звуки, которые уловил доктор Исивара. И именно поэтому они пробуют вывести нас из игры. По-моему, узкоглазые решили, что все-таки имеет смысл пойти на риск и взбесить Певца. Они, вероятно, полагают, что Певец совсем не такой, как мы, что всякие споры между людьми окажутся выше его понимания. Если китайцам быстренько удастся отодвинуть нас в сторону, они могли бы проскользнуть сюда и начать диалог с нашими подводными гостями, а те даже не почувствуют разницу.
— Я думаю, вы правы, сэр! По-моему, нам следует доказать китаезам, что голыми руками нас не возьмешь.
— За время службы в Корпусе я крепко усвоил одну вещь, Ски. Я знаю, что морских пехотинцев в сторону не отодвинешь. Во всяком случае, сделать это не легко. — Джефф кивнул в сторону дисплея с картой. — И мы должны наглядно продемонстрировать это нашим китайским друзьям. Пусть знают, что без боя мы не сдадимся!
— Думаю, мы обещаем вам пару хитрых уловок, сэр! — Фрэнк нахмурился. — Меня больше всего беспокоит то, что противник имеет превосходство в космосе. Китайцы могут нас видеть, а мы их нет… И они могут, когда им захочется, бомбить нас разной сранью. Это гнусь.
— Это большая гнусь, главный сержант. Я хочу, чтобы вы обсудили наши проблемы с сержантским составом. Соберите рабочую тактическую группу, а там посмотрим, что вы сможете придумать Надеюсь, кое-какие идеи у вас найдутся. А я поговорю с офицерами Лейтенанты Уолдерс и Куинлан, вероятно, уже думают о том, как нам вывести из строя вражеский корабль на орбите.
— Возможно, — с усмешкой ответил Камински. — Хотя я по опыту знаю, что офицеры военно-морского флота больше стремятся говорить о непобедимости вражеских кораблей. Они редко строят планы о том, как их уничтожить!
— Мы только что на собственном горьком опыте убедились в уязвимости космических кораблей. Мне почему-то кажется, что оба пилота находившихся у штурвалов наших «жуков», очень захотят подравнять счет.
— Роджер вас, сэр! И это было бы очень вовремя, мать их!
На поверхности Европы;
16:15 по времени гринвичского меридиана.
— Эй, Лаки! — крикнул Тонелли. — Ты только посмотри на это! Напоминает гигантскую горячую ванну!
— Да уж! — согласился капрал Джеральд Кейн. — Как насчет того, чтобы малость поплавать и попариться в сауне?
Четверо облаченных в космические скафандры человек поднимались по дорожке, расположенной на склоне ледяного утеса. Это были морские пехотинцы Джордж Лаки, Тонелли, Кейн и Депол. Парни остановились на платформе, сделанной из толстой листовой стали. Этот помост находился на высоте двадцати метров над поверхностью Ямы. Корма «ЕвроГИСа» была пришвартована к ледяной стене, а носовая часть находилась под черной водой, обрамленной тонким слоем льда. Казалось, что большая часть поверхности Ямы прочно заледенела, если не считать нескольких метров воды, расположенной вокруг тоннелей-лазов и шахты лифта станции «ЕвроГИС».
— Черт вас дери, парни, чем это вы занимались, когда надо было ознакомиться с программой «СПС»? — поинтересовался Лаки.
— Ты имеешь в виду «Справочник Полезных Советов»? — переспросил Тонелли. — Мать твою, я благополучно продрых большую часть этой херни.
— Эта вода только кажется горячей, словно кипяток. На самом деле ее температура лишь чуть-чуть выше точки замерзания. В воде намешаны соль, сера и прочая химия, которые не дают ей превратиться в лед, хотя температура и ниже нуля.
— Мура какая-то! — сказал Кейн. — Чтобы вскипятить воду, требуется очень много тепла!
— Черта с два! Ты разве забыл, что чем ниже давление воздуха, тем ниже температура кипения воды?
— Точно, — подтвердил Депол. Он считался самым эрудированным бойцом роты «Браво». Парень был родом из штата Мэриленд. Для того чтобы поступить в морскую пехоту, он бросил колледж. — Помните начальный курс физики?.. На Земле, если вы хотите вскипятить воду на вершине горы, вам приходится нагревать ее гораздо дольше, чтобы она достигла температуры, при которой гибнут микробы. Это объясняется тем что высоко в горах точка кипения воды гораздо ниже, чем на уровне моря.
— Ну да! — воскликнул Тонелли. — Можно подумать, у меня на уме одна начальная физика!
Все рассмеялись.
— Эй, физики-химики, в чем дело? — зарычал новый голос, вмешавшийся в радиобеседу морских пехотинцев. — По-моему, вам еще не дали отпуск! Шевели копытами! Быстро сюда! Бегом — марш!
Лаки вцепился в поручни и посмотрел вверх. Когда все носят одинаковые громоздкие скафандры белого цвета, трудно догадаться, кто с тобой разговаривает. Однако в данном случае ошибка исключалась. Судя по давно знакомой позе, а также по полоскам и знакам различия, нарисованным на плече и шлеме, к ним обратился старший сержант Куклок. Сержант был ветераном, прослужившим в морской пехоте двадцать лет. Пять лет Куклок проработал инструктором строевой подготовки в лагере для новобранцев, где передавал рекрутам боевой опыт. А еще три года был преподавателем в школе в Куонтико.
Лаки считал, что испытывать терпение такого человека не следует.
— Мы уже летим! — крикнул он.
И, перепрыгивая через две ступеньки, Джордж Лаки устремился вверх. Передвигаться на Европе, где гравитация не превышала 0,13 g, было довольно просто. Точно так же земляне перемещались по Луне, где было очень удобно совершать длинные и низкие прыжки, которые морские пехотинцы называли «кенгуриными скачками». Сложность представляли собой только повороты и остановка, поскольку к собственной массе человека прибавлялась восьмидесятикилограммовая масса космического скафандра и оборудования. Все это приходилось тащить на себе. Груз, который на Земле весил восемьдесят килограммов, здесь мог потянуть всего лишь на десять с половиной. Однако хлопот с этой ношей было так много, словно она и не стала легче. Скафандр и оборудование продолжали двигаться по прямой линии, когда их владельцу уже хотелось остановиться.
