Дэвид Бишоф - Планета Охотников

— Ты научилась этому у Охотников?

— Да, а теперь помолчи. Это будет очень тонкое мероприятие.

— Если оно вообще будет.

— Да.

Она подождала несколько минут прислушиваясь.

Прямого ответа на ее клич не было. Но вот интуитивно она почувствовала какое-то изменение в окружающей обстановке. Где-то вдалеке послышались едва различимые звуки. Что-то приближалось.

Выброс адреналина в организме и старые механизмы вступили в действие. Мачико Ногучи снова использовала карикна-призыв. Состояние предвкушения битвы охватило ее. Девушка включила в работу те области своего сознания, которые не использовались ею, когда она жила среди людей, но хорошо врезались в рефлекторную память Дадтоуди.

Да. Они приближались. Теперь вопрос был в том, дадут ли они ей время объяснить, что случилось? Вспомнят ли они о предательстве? Если да, то ее шанс совсем невелик. И она внутренне подобралась, чтобы попытаться воспользоваться этим шансом. Еще несколько минут назад откос, на котором они стояли, был пуст и казался безопасным. Но вот материализовался первый воин, снявший свой плащ-невидимку. Он был ей незнаком. Мачико сразу же обратилась к нему, используя несколько простых фраз из лающего языка яутов, которые помнила с тех времен:

— Я одна, и я с вами. Я пришла к вам как союзник. Я одна из прошедших кровавое посвящение.

Предварительно девушка убрала волосы со лба, где красовалась кровавая метка. Метка, которой наградил ее Великий Дачанд, вытравленная кислотой чужого и кровью яута. Это спасало Мачико прежде и, возможно, несколько оттянет расправу над ней сейчас. Может быть, они не станут торопиться с решением ее судьбы.

Воин был в бронированной одежде, в шлеме и стоял в боевой стойке. Он приблизился, чтобы получше рассмотреть дерзкую женщину и ее шрам. Удивленно заворчал и что-то сказал своим товарищам, все еще невидимым.

Видя, что Мачико безоружна, он выпрямился и обратился к ней:

— Приготовься к смерти.

Девушка заранее предупредила Аттилу, чтобы тот был готов к любому исходу переговоров и ни во что не вмешивался, как бы они ни говорили. Даже не понимая слов, можно по интонации и жестикуляции догадаться, к чему дело клонится. Сама же Мачико была готова к такому диалогу. Это что-то вроде грубого приветствия, равносильного вызову. Иными словами — тест. К тому же один из наиболее простых.

— Должна ли я умереть, решит битва. У меня много трофеев. Моя честь жива, пока жива я.

Хищник заворчал и приблизился к ней.

Он, как и все яуты, был высокого роста. Намного выше и крупнее миниатюрной женщины. Одним ударом лезвия, обмотанного вокруг его запястья, он мог бы рассечь ее сверху донизу в любой момент. Мачико стояла, гордо выпрямившись. Только это пока что ее спасало. Одно неверное движение, намек на страх, дрожь могли решить ее судьбу. Она стояла, высоко подняв подбородок, в Стойке Чести. Охотник ходил вокруг, внимательно рассматривая ее. Внезапно лезвие с его руки со свистом распрямилось. Существо сделало выпад. Инопланетная острая сталь остановилась в нескольких сантиметрах от ее глаз. Охотник что-то быстро сказал. Из всей фразы девушка поняла только несколько слов: “...Смерть... исключение из рядов... скальп... стена... предательство”.

Звучало не здорово, явно не в ее пользу.

Она сказала три слова:

— Честь, смелость, опасность, — добавив, не вполне уверенная в правильности перевода, — для всего народа.

Лезвие опустилось.

— Опасность?

— Жесткое Мясо. Нежное Мясо переделывают Жесткое Мясо. — Мачико постукала себя по лбу, давая понять, что говорит про мозг. — Теперь опасные воины.

Охотник затряс своими локонами. Послышалось громкое воющее рычание.

— Мы должны остановить, — продолжала девушка.

— Хитрость, — рявкнул он, делая шаг назад.

Она прекрасно понимала, что, если бы он был уверен, что это хитрость, ее внутренности уже свисали бы с деревьев, а белый сияющий скальп был бы внутри сетки парня.

— Нет, — ответила она. Слово простое даже на языке яутов.

Охотник проревел какую-то угрозу, словно выплюнул ее изнутри. Он попятился ощетинившись, достал из-за пояса нож, поднял его к небу и издал раскатистый зов, отозвавшийся многократным эхом.

Однако Мачико не испугалась. Она знала значение жеста, если и не совсем поняла слово.

Это был вызов.

Окружающие поляну кусты зашелестели так, словно внезапный ветер прошел по ним.

Как в спецэффектах трехмерного кино, спектральные фигуры начали приобретать форму, выходя из кустов.

Их было десять. Они перешли от сияния к плоти, жестокой реальности. Стая. Выстроились плотным полукругом. У некоторых в руках копья, у других огнеметы. То, что у них было не только холодное оружие, говорило о том, что они сейчас не на Охоте. Воины стояли единой группой, пристально рассматривая девушку. Их глаза прожигали насквозь.

Но и Мачико, не опуская взора, смотрела на них вызывающе и гордо. Ей казалось, что она чувствует пульсирующий над бровью знак. Его сжигающее пламя — сигнал: “Это — Достойная. Она — Охотник! Она — Посвященная!” Девушка, не сдвинувшись с места, произнесла приветствие, обращаясь к Хищникам, как к своим товарищам.

— Мне нужна ваша помощь в большой битве, — сказала она. — Я пришла сообщить вам нечто такое, о чем вы должны знать.

Внезапно по кустам прошла еще одна волна. Еще одна фигура появилась на поляне. Фигура значительно меньших размеров. Она приобрела форму, материализовалась.

— Мы знаем, ты — предатель, — сказал вновь прибывший.

У Мачико замерло сердце.

Ларниксва.

Охотник, которого она привыкла называть Коротышкой.

Коротышка. Ларниксва.

Сомнений нет, это он. Несмотря на то что на нем был бронированный костюм и лицо закрывал шлем, Мачико узнала своего старого врага по низкорослой фигуре и такому знакомому голосу. Ларниксва повзрослел, раздался в плечах, но не вырос. В движениях — наполеоновское чванство, во всем облике — высокомерие. Это был не просто Коротышка. Судя по поведению, он — Вожак стаи.

— Нет, не предатель, воин, — отозвалась она.

Черт! Какой маленький у нее словарный запас. Как ей передать смысл своего сообщения? Практически она знала только несколько командно-ритуальных фраз, несколько исполненных чести и достоинства поз.

— Убейте ее, — сказал Коротышка.

Казалось, пришел ее час. Сейчас ей не помогли бы даже слова, которых прежде не хватало, чтобы донести до Охотников такую важную информацию. Теперь в ее арсенале осталась только одна козырная карта, один слабый проблеск надежды. Поэтому, когда над ней уже занесли оружие, она сделала шаг вперед, подняв руку: