– Все в порядке? – спросил он, подходя к машине все той же немного развязной походкой кокетливой девочки.
– Перестань вертеть жопой, – дружески посоветовал ему Кай, – и тогда все действительно будет в порядке. А то нас, чего доброго, примут за педиков.
– Меня тоже? – ужаснулся Больт.
Лок ответил ему очень задумчивым взглядом и молча полез на заднее сиденье. Кай уселся за руль, всадил передачу и отпустил неимоверно тугую педаль сцепления. Зарычав, «Бентли» выехал из-под навеса, сделал круг по двору и ушел в ворота.
– Проклятый же ты крокодил, – выругался Кай, всовывая – иначе не получалось – вторую скорость, – кто ж тебя такого хорошего сделал-то, а? Не иначе, англичане… Гюнтер, держись за что-нибудь, – посоветовал он, – потому что медленно на этой машине не ездят, а трясет ее здорово.
– Долго нам ехать? – поинтересовался Больт.
– По прямой совсем немного, но дело в том, что прямых дорог здесь нет. Тут вообще не дороги, а непонятно что, тропинки какие-то. Что ты хочешь, тут тебе не рейх…
Повинуясь указаниям Лока, Кай остановил машину возле небольшого частного пансиона в старом центре городка. Кругом царила тишайшая благодать, пахло цветами. Лок выбрался из автомобиля, оправил себе пиджак и скрылся в подъезде несколько обшарпанного трехэтажного строения.
«Интересно, – подумал Кай, – а что скажут хозяева, которые, возможно, уже видели его в женском обличье?»
– Никогда бы не подумал, что судьба занесет меня такую дыру, – заметил Больт, с любопытством разглядывая окрестности.
– Для тебя это должно быть полезно, – усмехнулся Кай. – Вот она, классическая латинская страна во всей своей красе. Узкие переулки, грязь, чумазые голые дети и – ты успел заметить? – на улицах толпы мужчин, которые заняты исключительно спорами и сплетнями. На что они живут – одному дуче известно, однако работать они не будут никогда. Это люди, которые предпочитают оказаться на виселице, но ни в коем случае не опозорить свои патрицианские рученьки честным трудом.
– Но кто-то же, – возразил Больт, – построил все это… хотя бы этот городишко?
Кай ответил ему скептической улыбкой.
– Запомни, – сказал он, – нация, которая не может и не желает контролировать свою рождаемость, нация, не желающая понимать, что каждый лишний рот требует дополнительного труда его отца, не способна обеспечить свое будущее. Они всегда будут нищими, и никакие отдельные гении их из этого состояния не выведут.
– Ты говоришь жуткие вещи. Тебе самому не страшно?..
– Мне – нет. Я родился в очень жестоком мире, холодном и тяжелом. В наших семьях практически никогда не бывает троих детей. Двое – это норма, которая позволяет обществу поддерживать свою численность почти неизменной. Плюс, конечно, переселенцы с других планет. Саргон очень богат, но и жить на нем не сахар, поэтому мы принимаем в год меньше полумиллиона человек. Я говорю это все к тому, чтобы ты понял: мое восприятие мира выглядит действительно жестким и бескомпромиссным, но, учти, я очень хорошо знаю, что такое выживать по-настоящему. Не здесь, в райском климате у теплого моря, а на холодной планете с высоким притяжением, которое делает тебя более тяжелым, чем ты есть на самом деле. Надеюсь, ты понял что я хотел сказать.
– М-мм… боюсь, что не совсем. Ты хочешь сказать, что тяжелые условия на твоей родине меняют психологию людей? А при чем тут рождаемость?
– При том, что Саргон может обеспечить приемлемые условия жизни лишь для небольшого количества людей, и они должны трудиться не покладая рук, иначе все пойдет прахом, и никакие технологии нас не спасут. Если людей будет много, уровень жизни упадет, и весьма заметно. Что же касается психологии… Очень давно – еще задолго до нас, разумным расам было известно, что жители колоний с высоким притяжением уже в третьем поколении давали потомство с другой мускульной системой, более мощной при том же или даже меньшем весе, и, главное, с более стабильной психикой. Тогда как колонисты на более «легких» планетах плодили истеричек и меланхоликов. По этой причине некоторые расы отказались от заселения планет, которые подходили им по всем характеристикам, но имели притяжение меньшее, чем материнский мир, на котором данная раса сформировалась.
Больт не успел ответить: из подъезда пансиона быстро вышел встревоженный Лок.
– Их там нет, – сообщил он. – Хозяин клянется, что они у него вообще не появлялись, но глаза у него при этом какие-то хитрые.
– Что значит хитрые? – не понял Кай.
Лок сморщился.
– Ну, они у него были… можешь мне поверить.
– …Я тебе верю. Но куда они делись?
Зорган прикусил нижнюю губу. На его лице отразилось отчаяние; Каю показалось, что он не решается говорить из-за присутствия Больта.
– Ну же, – подбодрил он Лока, – что?..
– С ними что-то случилось. Что-то нехорошее. Я чувствую, понимаешь?
Кай уже знал, что вечно задумчивая «ошибка природы», как он называл про себя младшего Зоргана, действительно умеет чувствовать нечто, неподвластное ему уму. Как-то раз в его голову закралась шальная мысль, что Лок каким-то образом улавливает мифические хронособытийные волны – в одной из своих последних работ безумец Декмар предположил их существование и, конечно же, был в очередной раз высмеян. Лорду Харкаану уже давно было не до смеха.
– За поворотом я видел тихую тратторию, – сказал он. – Заедем, перекусим?..
Лок согласно кивнул головой и скрючился на заднем сиденье. Больт нервно бросил за борт сигарету.
– Что тут могло произойти?
– А ч-черт его знает. Насколько я понимаю, Кирби пару раз останавливался в этой поганой гостинице. Понимаешь, – Кай запустил двигатель и принялся разворачиваться в тесной улочке, – он почему-то не очень доверяет тем людям, которые работают для него здесь, в этих городишках: Бари, Кастель-дель-Монте, Бриндизи. Хотя, конечно, доверять им и действительно нелегко. Не знаю, как у них, а у нас, – он оглянулся на Лока и перешел на немецкий, – из всей компании один только Кирби не имеет заметных отклонений. Все остальные генетически дефективны: у Беппо, которого ты уже видел, не развит речевой центр головного мозга, у Мака проблемы с координацией движений, остальные попросту туповаты. Нора еще ничего, но она не может иметь детей… вот так.
Больт посмотрел на него с искренним ужасом.
– Кажется, я начинаю понимать. Так значит, трупы здоровых людей действительно нужны им дозарезу. Наверное, они все-таки научились пересаживать органы? Я где-то читал о том, что в принципе такое возможно.
– Ну, от твоего времени они все-таки ушли довольно далеко. Они не просто пересаживают здоровые органы, они реконструируют клетку, избавляя некоторых несчастных от не слишком заметных дефектов. Проблема, в принципе, в другом: верхушка, «гранды», не оставляют низам шансов на выживание. Не знаю уж в чем смысл такой политики, но вижу одно – они гибнут. Появление Лизмора, его контакты с тамошними бандитами из «низов» дают им надежду. По крайней мере, Кирби говорил мне, что за свой клан он уже может не бояться. Для него, как ты понимаешь, это важно…
