— Тебе что, завидно, что ли? Если не считать Хэна, на «Мон Ремонде» никто лучше меня не знает кореллианс-кие грузовозы.
— И ты спросил генерала, не желает ли Чубакка сыграть роль второго пилота и механика, поскольку только он способен удержать от развала эту, груду металлолома.
— Было дело.
— А генерал ответил, что Чубакка будет только счастлив.
— Три попадания из трех.
— Ведж, когда ты стал специалистом по ширивуку?
— Я?., ох ты, ситхов корень… — Антиллес покраснел.
Иансон был прав: пока планировали операцию никто даже не вспомнил, что Ведж не способен понять даже слова из всего, что скажет ему старпом. Счастье еще, что Чуй понимает общегалактический.
Уэс сиял круглой щекастой физиономией, как надраенная медаль.
— Что стоишь? — нелюбезно поинтересовался Антиллес. — Пойди разыщи Писклю или МЗ. Приказать я им не могу, но если кто-нибудь вызовется добровольно, буду рад. Лично я предпочел бы Писклю.
Оба робота-секретаря знали множество языков, но если МЗ был запрограммирован на выполнение приказов, то Пискля обо всем на свете имел собственное мнение. Кроме того, Ведж недолюбливал МЗ.
— Счас.
— Что, уже всем разболтал? Трепло ты, Иансон. — Н-ну…
— Колись.
— Я вроде как сболтнул… когда мне в голову пришло.
— И что сказал народ?
— Заключили пари на твою реакцию. Теперь придется раскошеливаться.
— А кто выиграл?
— Саркин. Она сказала, что ты меланхолично произнесешь «ситхов корень».
— Знаешь, птичка моя, ты все-таки досвистелся. И месть будет страшна.
— Ты не станешь мстить. Это ниже достоинства Веджа Антиллеса, героя Новой Республики.
Ведж растянул рот в ответном оскале. Иансон забеспокоился, веселье его быстро улетучивалось.
— Пошел вон, — сказал ему кореллианин.
* * *
Келл Тайнер принял командование, Элассар пристроился на место ведомого, и оба ДИ-перехватчика направились к Кидриффу V; вторая пара — Шалла и Уэс Иансон держались правее от них на дистанции, предписанной уставом и правилами безопасности имперской армии.
Прямо по курсу понемногу увеличивался в размерах мир, который в реестрах значился как Кидрифф V, а местного названия пилоты еще не узнали. На планете — по крайней мере на том полушарии, которое им было видно, — доминировали три цвета. Синий для морей, ржаво-красный для растительности, грязно-белые вкрапления там, где располагались города.
Чем ближе к планете, тем интенсивнее движение. Пилоты получили сигнал от автоматического маяка, который направил их на оптимальный вектор сближения. Тайнер немедленно переслал данные на «Тысячелетнюю ложь», добавив от себя, где, по его мнению следует ждать первого контакта.
Развернувшись, они легли на новый курс и увидели впереди далекие огоньки; на экране радара они казались крошечными светляками, а судя по показаниям сенсоров были на деле огромными вместительными контейнеровозами.
Их никто не тревожил до тех пор, когда до границы атмосферы оставалось рукой подать. Келл всматривался, пока не заломило в висках, но никого не увидел, и тем не менее первый разговор с аборигеном произошел именно здесь.
— Входящие перехватчики «сейнар», говорит центральная диспетчерская Кидриффа V. Назовите себя и цель прилета, пожалуйста.
Келл активировал комлинк.
— Диспетчерская, говорит первое звено эскадрильи «Дракон» с «Ночного ужаса» под командованием капитана Маристо. И прилетели мы от-дох-нуть…
На последнее слово он сделал ударение, как сделал бы любой пилот, которого долго лишали удовольствия походить по твердой земле.
— Направляемся в Тобаскин, хотим взглянуть, сколько развлечений можно там получит за трюм, под завязку набитый кредитками.
— Понял вас, Дракон. Передаю координаты и вектор подхода. Ваш корабль ждать позже?
— Никак нет, мы тут вольные птицы.
Маленькая ложь, призванная убедить местных диспетчеров, что прибывшие развлечься пилоты не только вольные, но и очень важные птицы. Иначе их перехватчики не были бы оборудованы системами гипердрайва. Среди старших офицеров Империи было принято пользоваться личными машинами, а для анонимности они прихватывали в качестве фиктивного командира кого-нибудь из молодежи.
— Понял вас, оставьте транспондеры включенными на время своего пребывания у нас. Желаем весело провести время и добро пожаловать на Кидрифф V.
* * *
— А я получу надбавку за участие в бою? — не унимался Пискля, который занимал третье кресло в рубке.
— Только если в нас будут стрелять, — отозвался Ведж. — В противном случае тебе выдадут премию за вредность.
Чубакка внес в беседу разнообразие утробным ворчанием.
— А ты вообще заткнись! — посоветовал ему дроид.
Антиллес ухмыльнулся. Он в жизни не встречал робота серии ЗПО настолько грубого и словесно несдержанного, как этот. Большинство роботов-секретарей из-за стандартных программ и осознания собственной беззащитности старались подружиться с каждым встречным. Обычно их многословная назойливость приносила плоды совершенно противоположного свойства. Те, к кому они лезли с любовью, начинали раздраженно плеваться и швырять в них тяжелыми предметами на третьей минуте знакомства. Но Пискля жил своей собственной жизнью, им никто не владел.
— Что он сказал?
— Не считаю нужным переводить.
— Переводи все подряд, а решать, что важно, что нет, буду я.
— Он сказал, что может обеспечить мне выплату за ранение в бою, если оторвет мне ноги и поколотит меня ими.
— Очень благородно с его стороны.
— Хр-ррр-р-нннн, — согласился Чубакка и одобрительно посмотрел на кореллианина.
— Пискля, тебе следовало ответить: «Спасибо, но возможно, позднее».
— Хр-ррр-р-ннн! Угм.
— Сэр, по-моему, вы не разбираетесь в юморе пуки. Видите ли, он базируется в основном на насилии и угрозах
* * *
Когда до поверхности оставалось километров двадцать, а в секторе Тобаскин уже почти стемнело, Келл Тайнер с товарищами начали получать местные данные: гостиницы, рестораны, увеселительные заведения, прилагалась даже карта города с обозначением клубов, баров, отелей и так далее.
Якобы погрузившись в сомнения — слишком много искушений, не знаешь, куда кидаться в первую очередь, — Тайнер повел свою группу вдоль одного из шоссе. Пилоты обменивались банальными репликами, словно истекали желанием поскорее очутиться на земле и заняться делом. Келл тем временем сканировал лес в поисках признаков жизни. И когда обнаружил просторную поляну достаточно глубоко в чаще, чтобы в ночное время люди туда не ходили, тут же передал и эти данные на «Тысячелетнюю ложь».
